Мечты. Мечты. Им не скоро будет дано осуществиться. Но, как говорится, терпение и еще раз терпение. Рано или поздно Нахтцеррет завоюет то положение, какого заслуживал изначально. Первым делом Даханавар – это главная кость в горле. Остальные могут подождать.
Амир ар Рахал встретил гостей в личных покоях. Огромный плазменный телевизор работал с выключенным звуком. Показывали уже знакомый Миклошу репортаж о нападении на завод корпорации.
Светильники на стенах напоминали пражские фонари. В огромном камине гудело пламя. Кроме Амира, сейчас облаченного в алую мантию Магистра клана, в помещении находились двое его учеников. Не самые последние киндрэт в иерархии семьи храмовников. И не самые слабые. Эрнесто и Якоб.
Господин Бальза знал обоих.
С первым нахттотер никаких личных дел не имел – тот ничего не делал без приказа Амира.
Со вторым же столкнулся однажды на почве территориальных интересов. Миклош в ту ночь оказался зол не на шутку. Якоб всегда был склонен к экспромтам, и его бригада без спросу начала охотиться возле Вышеграда, являвшегося резиденцией Тхорнисх в Праге. Столь наглая бесцеремонность заслуживала смерти. Лишь вмешательство Амира уберегло тогда еще юного, но дерзкого асимана от гибели. Сейчас Якоб даже не взглянул на вошедших, быстро пролистывая какие-то документы и делая пометки на полях жирным фломастером. Сегодня этот блаутзаугер выглядел ужасно. Черные волосы висели облезлыми клоками, кожа мертвенно бледная и нездорово блестит, глаза красные, губы растрескались и кровоточат, щеки запали.
Миклош нахмурился. Болеет? Заразен? До нынешнего дня ни о каких заболеваниях у братьев он не слышал. Но все бывает впервые. Особенно у Асиман.
Идиоты. Возятся с человеческим материалом. Вдруг что-нибудь подцепили? Много ума на это не надо, люди – известные разносчики инфекции. К тому же огромная масса проводимых экспериментов хорошо закончиться не может. Постоянно использовать новые препараты, химикаты и прочую опасную дрянь. Неизвестно еще, как она влияет на физиологию киндрэт. Якоб вполне мог пролить на себя какую-нибудь пакость. Вроде той, что сейчас у Йохана в кейсе.
Носятся со своими опытами по городу, пичкают себя и людей тухлыми научными бульонами, пытаются приблизиться к идеальности... – Миклош презирал попытки блаутзаугеров стать лучше всех. То, что предопределено, не изменишь. Мечты вроде устойчивости к солнцу – бред. Явный. Улучшать надо не тело, а дух. Стать жестче, злее, коварнее, опаснее. Вот что является залогом победы. А не пробирки со всякой химией. Хотя с другой стороны – если дурням хочется забавляться наукой – пусть. Авось все передохнут. Лишь бы тхорнисхов за собой не увели. А если им все же удастся чего-нибудь достичь, то тоже неплохо. Золотые Осы всегда найдут способ выкрасть новые знания и использовать с выгодой для себя.
– Миклош, – Амир встал с кресла. – Я удивлен твоим визитом.
– Я люблю удивлять. – Нахттотер сбросил пальто, которое ловко подхватила Рэйлен, и, не дожидаясь приглашения, уселся. – Не хотел, чтобы между нами возникло непонимание. Йохан...
Помощник поставил на стол кейс.
– Великолепно! – не скрывая радости, произнес Амир. – Мы нуждались именно в нем.
– Не сомневаюсь. Вы всегда в чем-нибудь нуждаетесь. Надеюсь, эта пакость принесет свои плоды.
– О чем ты?
– Амир, если ты думаешь, что в городе не знают, что в ваших застенках делают с людьми, то глубоко заблуждаешься. Грязно работаете. Даханавар рано или поздно возьмут вас за горло.
– Пусть попробуют.
– Попробуют, не волнуйся. Как будто ты не знаешь Фелицию. Она хуже блохи: вцепится – не скинешь.
– Это личное дело моего клана. Если Фелиция начнет строить из себя великую правозащитницу, я найду что ей сказать.
– Как знаешь. Вы наши союзники. Хотел предупредить... По-дружески.
– Смотрю, с тобой новенькая. Раньше я ее не видел. – Амир перевел разговор на другую тему.
Эрнесто посмотрел на Рэйлен, затем отложил бумаги в сторону, взял кейс и вышел. Якоб покосился на Амира, получил разрешение и, тяжело поднявшись, тоже покинул кабинет.
– Он выглядит нездоровым. – Миклош не счел нужным представлять Рэйлен. – Ты его плохо кормишь?
Амир помрачнел:
– Магия клана Смерти еще никому не шла на пользу. Якоба хорошо потрепали. К тому же его едва не сожрал Темный Охотник.
Йохан не сдержался и тихонько присвистнул.
– Ммм... – протянул нахттотер. – Твой ученик решил повоевать с колдунами? На мой взгляд, очень опрометчиво. Темный Охотник... Кристоф, я полагаю? Что они не поделили? Парочку трупов из морга?
– Телепата Фелиции.
– Дарэла? Этот-то каким боком?
– Колдун с ним в дружбе.
– И все равно не вижу связи. Что Якобу потребовалось от даханавара?
– Тот убил ученика Эрнесто.
Миклош едва сдержал раздражение. Он не понимал, при чем тут Якоб, когда личные мотивы для мести были у другого? Амир, не замечая хмурой физиономии гостя, продолжил:
– В последнее время он точно кость в горле. Уже не один раз перешел нам дорогу.
– Ну так избавься, раз он тебе мешает, – подчеркнуто безразлично посоветовал Миклош.
Если Асиман провернут такое, он будет только рад. Фелиция с телепатом и без телепата – две разные вещи. Отсутствие сканэра ослабит ее клан.
– Не ухватишь. Он уже почти был в наших руках. Ребята Якоба взяли его тепленьким, но тут приперся Кристоф с учениками. Я потерял хороших бойцов.
– Да. С Кристофом мило не побеседуешь! – хохотнул господин Бальза.
Якобу он не завидовал. Попасть в тиски клана Смерти! Приятного мало.
– Что тебе мешает повторить?
– Все тот же колдун. Он держит его под своим покровительством. Да и Фелиция... Теперь до даханавара трудно добраться. Эрнесто рвет и мечет. Его «птенец» погиб ни за что.
– Вот уж не думал, что изнеженный телепат способен на убийство братьев.
– Никто не думал. Если бы не проклятый человеческий мальчишка, мы бы уже раз и навсегда избавили город от мерзавца.
– Ты заговариваешься. То Кристоф, а теперь мальчишка...
– Кристоф помешал Якобу, а затем явился в логово Эрнесто за своим дружком. Там уже все было подготовлено. Никто из братьев до даханавара бы не дотянулся! Даже Старейшины. Но против человека мы ничего не подготовили. Этот щенок, приятель сенсора, вытащил его на собственном загривке!
За то время, что Миклош находился у Асиман, на улице ничего не изменилось. Разве что снег пошел сильнее. Мокрые снежинки искрились в свете фонарей и беззвучно оседали на воротнике и шапке. Хорошо хоть ветер стих.
Господин Бальза одел перчатки.
– Йохан. Иди к машине. Скажи шоферу, чтобы ждал меня на параллельной улице. Возле театра. Езжайте. Я пройдусь дворами. Надо подумать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});