с оружием в руках.
Блять, как раз то, что мне сейчас чертовски нужно.
— Я здесь ради Авроры, — кричу я. — Мы можем помериться силами после того, как девочки будут в безопасности.
Проходит еще секунда, прежде чем он кивает.
— Наши дочери на первом месте.
Я неохотно киваю.
Когда женщины будут в безопасности, мне придется иметь дело с этими двумя мужчинами. Сегодня либо наступит перемирие, либо появятся трупы.
Я бросаю взгляд на Армани.
— Возьми двух человек и оставайся позади Д'Анджело и Сартори. Если они попытаются напасть на нас, убей их.
Он кивает и, взяв двух охранников, направляется к врагу.
Д'Анджело подходит ближе.
— Одно неверное движение, и ты труп.
Это должно меня напугать?
— То же самое относится и к тебе, — бормочу я, разворачиваясь и направляясь к припаркованным телегам и вагонам.
Насторожившись, я выглядываю в открытое пространство между вагонами и, увидев черную вспышку, быстро отступаю назад и жестом приказываю всем остановиться.
Я поворачиваю голову к Карузо и с едва скрываемой ненавистью бормочу:
— Слева от нас.
Он кивает.
— По твоему сигналу.
Я удивлен, что он отдает мне инициативу, но, с другой стороны, это, вероятно, потому, что он не хочет, чтобы я шел позади него.
Я делаю глубокий вдох и медленно иду вперед. От человека, которого я видел несколько секунд назад, не осталось и следа, так что я пользуюсь шансом и ныряю в проем.
— Я зайду с другой стороны, — сообщает мне Алек.
Он берет трех человек, и я смотрю, как они идут налево, в то время как сам направляюсь направо.
В другом проходе между двумя вагонами я вижу мужчину, охраняющего контейнер.
Бинго.
Я показываю Карузо и другим мужчинам подождать, затем, пригнувшись, медленно подкрадываюсь ближе.
Мне следовало прихватить глушитель. Как только я нажму на курок, все пойдет наперекосяк.
Когда я переступаю через сцепку между вагонами, глаза мужчины устремляются в мою сторону, и я нажимаю на спусковой крючок. В него попадает град пуль, и его тело сотрясается, прежде чем он падает на гравий.
Бросившись вперед, я бегу и, взмыв в воздух, запрыгиваю на контейнер и быстро оцениваю ситуацию.
Аврора висит на цепях. Кадзуо направляет на нее пистолет. На моем пути стоят два ублюдка.
За долю секунды я успеваю все рассмотреть, прежде чем в меня летят пули.
Я слышу людей позади себя, но концентрируюсь на ублюдках перед собой и убиваю их.
Кадзуо усмехается.
— Ты немного рановато.
— Извини, что испортил тебе вечеринку. Должно быть, мое приглашение затерялось по почте, — рычу я.
Мой взгляд мечется между этим ублюдком и Авророй.
Господи, они пытали ее.
Но она жива.
Ее губы приоткрыты, и она смотрит на меня, черты ее лица напряжены от боли и шока.
Карузо лучше не стрелять мне в спину.
Опустив пистолет-пулемет, я бросаю его на пол.
— Как ты хочешь это сделать?
Взгляд Кадзуо мечется между мной и Карузо.
— А я-то думал, что вы воспользуетесь возможностью убить друг друга. — Он пожимает плечами. — Жаль, что мой план не сработал. Пока.
Внезапно Аврора пинает Кадзуо ногой, и это снова привлекает его внимание к ней. Я выхватываю пистолет из-за спины и стреляю.
Я продолжаю стрелять, изрешетив Кадзуо всеми пулями из обоймы.
Быстро бросаю разряженное оружие и, развернувшись, вытаскиваю Heckler & Koch из-за пояса брюк и целюсь в Карузо.
— Нет! — плачет Аврора. Ее сотрясают рыдания. — Не стреляй. Пожалуйста. Тогда ты с таким же успехом можешь убить меня.
Я понимаю, что она обращается к отцу, только когда говорит:
— Я люблю его, отец. Если ты убьешь его, то потеряешь меня.
— Заткнись! — кричит Карузо на свою дочь. — Сейчас мужчины разговаривают.
Что. За. Любящий. Отец. Блять.
— Не смей так разговаривать с моей женщиной. — Огрызаюсь я, гнев кипит в моих словах.
Я держу пистолет направленным на Карузо, приближаясь к Авроре.
— Освободите ее от оков, — приказываю я охранникам, находящимся рядом со мной.
Мы с Карузо застыли на месте, пока я не говорю:
— У тебя есть два варианта. Либо ты сдаешься Братве, либо умрешь сегодня.
Я слышу шум снаружи, а затем удивившись, вижу инструктора Николая и директора Козлова, которые появляются в дверях с пистолетами, направленными на Эмилио Сартори.
— Я здесь от имени моего кузена, — говорит Николай. — Вы в меньшинстве. Давай закончим эту войну, Д'Анджело.
Я наклоняю голову и, покачивая ею, встречаюсь взглядом с Карузо.
— И что же это будет?
Аврора падает на пол, и я чувствую, как она хватается за мою ногу. То, что она съежилась на земле, разрывает мне сердце, и я кладу левую руку ей на затылок, прижимая ее лицо к своему колену.
— Аврора моя, — бормочу я. — Подумай о своей семье, Карузо. Упрямство и гордыня разорвут вас всех на части.
Карузо оглядывается через плечо на Эмилио, и у них происходит бессловесный разговор, после чего Эмилио кивает.
Отец Авроры снова обращает свое внимание на меня, затем качает головой.
— Я призываю к двадцатичетырехчасовому перемирию.
— Виктор не терпеливый человек, — говорю я. — Прими решение сейчас.
Аврора опирается на меня, поднимаясь на ноги, и когда она пытается встать передо мной, я дергаю ее назад, рыча:
— Не лезь в это.
— Отец, — умоляет она. — Пожалуйста. Не заставляй меня смотреть, как ты умираешь.
Проходит напряженная минута, прежде чем Карузо говорит:
— Каковы условия?
Николай выходит вперед.
— Пятнадцать процентов твоей прибыли, и ты клянешься в верности Братве.
Карузо качает головой и, разозлившись, сплевывает на пол.
Мой палец сжимается на спусковом крючке.
— Ты все равно будешь жить в роскоши. Не отказывайся от всего этого, потому что ты чертовски упрям.
Когда он все еще не дает ответа, я добавляю:
— Тебе противостоят Братва и итальянская мафия. Ты знал, что это лишь вопрос времени, когда до этого дойдет.
Воздух резко напрягается, и у меня перехватывает дыхание, когда все мое внимание сосредотачивается на Карузо.
— Я буду иметь дело только с Виктором, — требует Карузо. Его взгляд скользит по мне с отвращением. — Я не веду переговоры с простыми солдатами.
Да? Скоро у тебя будет зять, ублюдок.
Николай делает звонок, затем я слышу, как он говорит:
— Карузо готов поговорить. — Он передает трубку отцу Авроры, и тот переводит взгляд на дочь.
В его темных глазах мелькает неодобрение, после чего он отводит взгляд.
Я обнимаю ее левой рукой за плечи и прижимаю к себе.
— Я требую сохранить свою должность, — говорит он Виктору.
Разговор длится всего пару минут, после чего Карузо заканчивает его. Он возвращает устройство Николаю со словами:
— Установлено предварительное перемирие.