― Вы видите? ― спрашивает он. ― То, что мы планировали так долго, над чем мы работали, наконец, пришло в движение. Мир и чистота. Снижая уровень рождаемости, мы искоренили серию социальных проблем. Больше нет брошенных детей. В школах теперь достаточно книг, планшетов и учителей, места для их учеников, за детьми присматривают и о них заботятся. Меньше необразованных людей означает меньший уровень безработицы, меньше совершаемых преступлений, меньше социальных грантов. Больше налогов, чтобы инвестировать в развитие страны. Лучшая инфраструктура, лучшее образование, лучшее здравоохранение.
Синий, коричневый, коричневый, серый, желтый, думает Кирстен. 49981. Это код, понимает она: код выхода.
― Вы видите? ― спрашивает он снова, в этот раз с большим нетерпением, от гордости его голос начинает дрожать. ― Мы сделали это! Мы ответственны за последнюю бескровную революцию!
Глава 36
СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА: КИБОРГИЙоханнесбург, 2021
Кеке ворочается на диване, но снова успокаивается. Ван дер Хивер неутомим.
― Если вы всего на секунду уберете эмоции в сторону и посмотрите на результаты, морально и этически говоря, допустимо, что благополучие многих важнее благополучия небольшой группы, и поэтому жертвы должны быть принесены. Мы не варвары, кем были многие евгенисты до нас, противоположность тому, что вы о нас думаете… ничего не подозревающие пациентки просыпались от боли, только чтобы понять, что их матка удалена. Наше решение намного более гуманное. Чище. По сути, мы верим, что как только станет ясно, что здесь произошло, другие страны последуют нашему примеру, и вскоре мы получим население мира, численность которого контролируема и более эффективна.
― Следующая остановка: киборги, ― произносит Сет. ― Это не тот мир, в котором я хочу жить.
― Дорогой мальчик, если население остального мира продолжит расти, больше не будет мира, в котором можно жить. Мы оберегаем будущее для всех.
― Для некоторых. Для тех, кого вы считаете подходящими. Других вы вообще лишаете будущего. Сколько ячеек существует? ― спрашивает Кирстен. ― Сколько человеческих жизней вы украли?
― Дюжину, может быть больше. Бесконечно малая часть населения. Члены «Генезис», однако, исчисляются тысячами. Они наводнили все сферы жизни в Южной Африке.
Он поднимает ладонь к потолку, как будто он какой-то пророк.
― Как еще мы могли бы это осуществить?
― Я все еще не понимаю, ― говорит Сет, вероятно, пытаясь купить им больше времени, ― смысл проекта клонирования. Так значит, вы изолировали некоторые интересные гены. Что потом?
― Вы мне не поверите, если я расскажу.
― Попытайтесь. В чем смысл? Создать для себя небольшую армию? Захватить мир?
― Смысл в создании превосходящей расы.
― Значит совсем не похоже на Гитлера, ― говорит Кирстен.
― Наоборот, дорогая Кейт. Дело не во мне, не во власти. Я никогда не любил быть в центре внимания. Превосходящая раса будет болеть реже, работать усерднее, будет более умной, менее склонной к жестокости, более талантливой и будет вести более полноценную жизнь. Это все для того, чтобы сделать мир лучшим местом.
― Но как все будет работать, ― спрашивает Сет, ― в вашем печальном воображаемом мире? Заслуживающие того родители получат свою лицензию, а затем придут к вам, чтобы спроектировать эмбрион? Вы сделаете забор яйцеклеток и спермы и сделаете несколько небольших изменений, удалите любые генетические аномалии, добавите немного мозгов или голубые глаза. Спросите их, предпочитают они мальчика или девочку. Это сделанное на заказ ЭКО. Вы обманываете себя. Вы не делаете мир лучшим местом. Вы занимаетесь бизнесом по проектированию детей, шарлатанством. В этом нет ничего нового или достойного.
― Вы не понимаете, насколько продвинулись технологии.
Доктор улыбается.
― Ладно, значит, вы их просто клонируете.
― Клонирование теперь устаревшая технология. Оно никогда не было особенно успешным. Соотношение живых и мертвых рождений было очень плохим. Мы начали с клонирования, потому что на тот момент это была лучшая технология в нашем арсенале, но теперь… теперь у нас есть другие средства. Кроме того, клонирование все еще зависит от того, как проходит беременность и успешно ли прошли роды. Слишком много того, что может пойти не так. Слишком много переменных, которые мы не можем контролировать. Так что… мы сократили срок беременности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
― Подождите, ― говорит Кирстен, ― что?
― Вы сократили срок беременности? ― переспрашивает Сет. ― Выращиваете их теперь в искусственных матках, в лаборатории?
Кирстен представляет себе комнату, наполненную прозрачными силиконовыми матками, и ощущает тошноту снова.
― Мы проводили такие эксперименты, но, в конце концов, это оказалось нежизнеспособным решением. Было сложно получить нужные… нюансы окружающей среды.
― Верно, ― говорит Сет. Сейчас он действительно заинтересован. ― Ладно, теперь вы обязаны сказать мне.
Губы доктора Ван дер Хивера изгибаются в улыбке.
― Мы печатаем их, ― отвечает он, будучи не в состоянии скрыть гордость в голосе. ― Мы печатаем детей.
Глава 37
Так бы сказал ФранкенштейнЙоханнесбург, 2021
― Вы печатаете детей, ― повторяет Сет. Это не укладывается в голове.
― Это невозможно, ― говорит Кирстен.
― О, поверьте мне, ― говорит Ван дер Хивер, ― возможно.
Доктор встает с кресла и делает жест следовать за ним. Он активирует дверь, скрытую за книжным шкафом, она распахивается, и он шагает внутрь. Маутон толкает их вперед перед собой, оставляя Кеке в логове на диване. Вскоре они стоят в белом кубе девственно чистой лаборатории (Непорочное Зачатие), яркий свет подчеркивает грязь и кровь на их одежде и коже, добавляя сюрреалистичности моменту.
Кирстен опускает взгляд на свои руки, ногти черные от грязи, но ее внимание привлекает плач в углу. Она изучает взглядом ряд инкубаторов у стены: они пусты. Ей послышался звук? Она все это придумала? Она лежит где-то без сознания на месте предыдущей автомобильной аварии или в больнице, и ей снится этот чудной сон?
Ближайшая машина, монохромная, вращается. Она выглядит, как какой-то сканер для тела.
― Мы начали печатать полностью функционирующие органы в десятом году. Естественным прогрессом стала печать всего тела. Все, что на самом деле нужно, хорошее программное обеспечение и немного ДНК. И, очевидно, стволовые клетки, которым нет недостатка в нашей игре. Мы напечатали свыше тысячи здоровых младенцев, наш процент успеха достиг ста. Больше никакого неудачного лечения бесплодия. Больше никаких матерей, умирающих от родов, больше никаких родовых травм и аномалий плода. Просто кричащие здоровые младенцы с десятью баллами из десяти по шкале Апгар (прим.: согласно данной шкале, состояние здоровья каждого новорожденного оценивают по пяти показателям: это частота сердечных сокращений, дыхание, мышечный тонус, рефлексы и цвет кожи младенца).
― Но вы же не можете напечатать бьющееся сердце, ― говорит Кирстен.
― Ах, это было одним из самых сложных, ― отвечает Ван дер Хивер, касаясь груди, ― но печать проходит очень быстро. Это удивительное зрелище.
― Я думаю, так бы сказал Франкенштейн, ― говорит Сет.
Доктор удостаивает Сета улыбкой.
― Где они? Дети? ― спрашивает Кирстен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
― Многих из них забрали в приемные семьи. Как вы знаете, спрос на здоровых детей в ниши дни астрономический.
― Вы продали их?
― Можно и так сказать.
― Значит, вы спровоцировали национальный кризис бесплодия, а затем создали фабрику по дизайну детей, ― говорит Сет. ― Гениально.
― Что насчет остальных? ― спрашивает Кирстен.
― Мы эвакуировали их, когда получили подтверждение, что вы едете.