если знаю, что рабочие голодные или едят какую-нибудь гадость. Так что это все от моего эгоизма».
В семейных архивах сохранилось письмо Александра Вениаминовича дочери Ольге в Италию от 25 марта 1904 года.
«Сегодня праздник, я один в конторе… Дел у меня много, дела идут оживленно. Я с удовольствием мог опять наградить своих сотрудников, служащих и рабочих, наградить на праздник. У всех лица веселые и я представляю себе то удовольствие, с каким каждый из них пришел домой и сказал своим: «вот награда на Пасху!»
Ты знаешь, как я люблю свое дело и труд, и главным образом люблю его потому, что приятно вокруг себя видеть многих, кто любит труд и находит в нем цель жизни…»
После убийства В. К. Плеве новый министр, князь П. Д. Святополк-Мирский был вынужден ослабить контроль над земскими учреждениями, были возвращены из ссылки опальные земцы, смягчена цензура над либеральной печатью… Но обнаружившиеся колебания, «шаткость» правительства только усугубили политический кризис в стране. В ноябре 1904 года в Петербурге состоялся земский съезд, признавший необходимость «народного представительства». По решению «Союза освобождения» в крупных городах были организованы банкеты по поводу 40-летия судебной реформы.
В семейных архивах потомков А. Бари сохранился любопытный документ – резолюция банкета 5 декабря 1904 года в зале «Контан», в С.-Петербурге:
«…Собрание инженеров всех специальностей, обсудив положение отечественной промышленности, единогласно пришло к следующему заключению: преуспеяние русской промышленности возможно только на почве широкого развития общественной и личной самодеятельности. Необходимыми условиями такого развития является полная неприкосновенность личности, свобода собраний, союзов, свобода слова и печати. Только при прочной гарантии этих прав достижимо распространение и углубление народного образования, без чего невозможно увеличение производительности национального труда. Единственный путь для успешного разрешения этой задачи, по глубокому убеждению собравшихся, – это немедленный созыв представителей народа для выработки новых оснований государственной жизни, и, в качестве необходимых условий правильной работы этого собрания – отмена положения об усиленной охране, введение свободы печати и полная амнистия всех осужденных и административно высланных за политические преступления».
Резолюцию подписало 501 лицо.
А. Бари прекрасно понимал общественные настроения в России и политическую атмосферу Москвы и Петербурга. В душе он очень переживал, чувствуя двойственность своего положения. При улучшении условий труда и социальной помощи рабочим возмущались коллеги-предприниматели. Не заботиться о рабочих – значит, жди забастовки. Да и совесть вряд ли бы позволила. Что делать? Какая ситуация будет в ближайшие годы?
Если случались забастовки, как 12 января 1905 года, когда 500 рабочих завода А. Бари направились из Симоновской слободы к заводу Гужона (ныне «Серп и молот»), чтобы присоединиться к забастовке в знак протеста против расстрела рабочих в Петербурге 9 января, Александр Вениаминович брал убытки на себя. В церквях читали «Доброе слово к царелюбивому народу русскому», отвращая жителей Москвы от крамолы. А. Бари только сетовал: «Что тут поделаешь, они хотят заниматься политикой».
Как ни старался Александр Вениаминович Бари не ввязываться в политические игры, но жизненные обстоятельства втягивали его в круговорот событий тех лет.
В преддверии революционных событий была создана специальная комиссия по рабочему вопросу при Московском Биржевом комитете. Председателем комиссии был избран крупный капиталист С. И. Четвериков. В феврале-марте 1905 года комиссия вырабатывала план согласованных действий фабрикантов против требований рабочих – о сокращении рабочего времени, об увеличении заработной платы, об упразднении штрафов… В состав комиссии входили крупные промышленники: А. В. Бари, Ю. П. Гужон, барон А. Л. Кноп, Г. М. Марк А. И. Шамшин[93], В. В. Столяров и др. В комиссии обсуждался проект Ю. П. Гужона о мерах к упорядоченью быта и положения рабочих на фабриках и заводах, а также рассматривалось предложение Московского Биржевого комитета о необходимости уведомления хозяина о проведении намечаемой рабочими забастовки за 24 часа. С. И. Четвериков настоятельно проводил мысль, что регулирование забастовки не может быть предоставлено единоличному решению предпринимателя, а подлежит решению Правления союза. Предполагалось, что, если предприниматель не подчинится решению союза, Правление будет иметь право лишать его страховой премии, но это условие вызвало только бесплодные дебаты среди самих предпринимателей…
В середине декабря до Москвы и Петербурга докатилась весть о всеобщей стачке бакинских рабочих. Нефтепромышленники вступили в переговоры со стачечным комитетом, и был впервые заключен коллективный договор между рабочими и предпринимателями.
В феврале 1905 года в Баку произошла трагедия: три дня не стихала армяно-азербайджанская резня, унесшая сотни жизней. Местные власти не смогли остановить разгул страстей, волнения продолжались.
Письмо А. В. Бари жене Зинаиде Яковлевне от 25 сентября 1905 г. из Петербурга в Москву:
«Вчера думал, что главные вопросы собрания закончатся вечером, и я мог бы выехать Севастопольским поездом и быть к вечеру в Москве, но вышло иначе. У нас сегодня в 9 вечера опять заседание, и я не знаю закончат ли главные вопросы сегодня. Вероятно, выеду завтра. У вас в Москве начались беспорядки. Я ежедневно телефонирую, и мне сейчас Николай Юльевич Меллъе говорил, что вы там сидите без газет и без хлеба. – Это у меня здесь есть, но только я сижу без писем от тебя и детей. Из заседания у Коковцова я выношу впечатление о полной растерянности правительства. Коковцов хорошо говорит, очень ловкий и хитрый господин. Представители Баку тоже говорят хорошо, но описания ужасов Баку страшны. А самое тяжелое впечатление производят факты неспособности властей в Баку. Негодные люди стоят там во главе власти. Грустно у меня на душе от этих разговоров. – Вчера после заседания мне предложил один коммерсант крупную работу на Кавказе, – резервуары и мосты. Я отказался сразу. – Считаю дело там все еще опасным и не пошлю туда своих людей. Трудно теперь в России, а надо терпеть. Утешением может служить разве то, что мы обеспечены лучше других, но это утешение вынужденное. Многое надо ломать, пока наступит время спокойного развития России. – На заседании во всех речах было заметно, что не хотят говорить о политических причинах разгула в Баку, а ведь они – главная причина всего случившегося. Завтра надеюсь получить Ваши письма. Сейчас буду завтракать и поеду к Алек. <НРЗБ> Бодри.
Будь здорова, поцелуй от меня детей…»
В октябре 1905 года английский, французский и германский послы неоднократно обращались к правительству России с требованием принять самые энергичные меры для охраны иностранных предприятий в Баку, Донбассе и других городах…
17 октября 1905 года был опубликован царский манифест, провозгласивший неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний и союзов. Манифест обещал созвать «законодательную»