— Не спи! — рявкнул Пьер. — Все, остановила кровь? Отлично! Ты пока подлечивай, а я займусь проклятием.
— Я сам, — просипел негромко, пока перед глазами прояснилось.
— Сам он! Не шевелись. Будет неприятно.
И Пьер дернул на себя проклятие так, что возникло ощущение, будто кто-то воткнул в сердце кол и провернул. Да чтоб ему! Нельзя же так. Зато вдруг стало легче дышать. Полли уже накладывала повязку. Как только закончила, я осторожно повернулся на бок, и она занялась плечом.
— Ты как, хороший мой? — спросила встревоженно.
— Жить буду, — ответил я, хоть и сам не был до конца в этом уверен.
— Что случилось?
— На меня напали на улице. Шестеро черных магов. Троих я уложил, и этих бы уложил, но одного не заметил. Ой!
Это снова Пьер занялся остатками посторонней магии.
— Палач, — прошипел я.
— Не путай профессии, — усмехнулся магистр. — Нечего было подставляться. Скажи спасибо, что я шел к вам, узнав о пожаре. А ты-то что летел как ненормальный?
— С братом поссорился, — поморщился я. Стало стыдно. Я наговорил Анри такого, чего никогда не стоило говорить. Да, мы оба хороши. Но все-таки было не по себе.
— Из-за меня? — печально спросила Полли.
Она уже не плакала, но припухшие веки говорили обо всех пролитых слезах.
— Нет, — ответил я. — Просто так пришлось, не беспокойся. Помиримся.
И закрыл глаза, чтобы избежать дальнейших расспросов. Пьер понял правильно.
— Жду тебя в гостиной, — сказал он Полине и вышел из комнаты, а мы остались вдвоем.
Полли, в отличие от него, уходить не спешила. Она пересела на край кровати и легонько гладила меня по волосам, успокаивая. Действительно становилось легче.
— Тебе не следовало ссориться с Анри, — первой заговорила она.
— Это ему не надо было с тобой ссориться. А теперь… Полли, почему ты меня не послушала? Ты ведь пошла к судье, да?
— Да, — чуть слышно ответила она. — Мне казалось, что так правильно, Фил. Казалось, что он сдержит слово, а он обманул. Но это меня не оправдывает.
— Ты ни в чем не виновата.
Я сцепил зубы и сел, чтобы видеть ее. Да чтоб этих шестерых демоны взяли… Хотя, наверное, так и произошло. Вряд ли Пьер долго с ними разбирался. Полли украдкой вытерла глаза, а я приобнял ее за плечи и привлек к себе. Полли давно стала для меня сестрой, и мне было больно, когда больно было ей.
— Все будет хорошо, — сказал тихонько. — Я вот наворотил дел. И как домой идти, не знаю. Герцог Дареаль сильно будет против, если переночую у вас?
— Нет, не будет. — Полли прижалась ко мне и затихла. — Спасибо, Фил. Ты больше так меня не пугай, хорошо? А если бы Айша не научила меня нужным заклинаниям? Что тогда?
— Я бы умер.
Странно, но эта мысль не вызывала ничего. Только принятие. Да, умер бы, и что? Там меня ждут те, кого я люблю. Родители, Лиз. Но я не сдамся, это было бы недостойно их сына и любимого.
— Даже говорить такого не смей! — Полли вглядывалась в мое лицо. — Слышишь?
— Хорошо, не буду, — согласился с легкостью. — Если ты пообещаешь, что перестанешь лить слезы.
— Я постараюсь.
Так мы и сидели вдвоем рядышком, пока я не начал клевать носом. Почувствовал, как Полли коснулась губами моего лба и тихонько поднялась. Можно отдохнуть…
— Фил! — настойчиво звала меня Лиз. — Фил, миленький, ну услышь же меня!
— Я тебя слышу. — Мой голос звучал будто со стороны.
— Фил? — Кажется, Лиз обрадовалась. — Живой! Ты живой!
— Ну конечно, — ответил я. Пусть хотя бы во сне мы поговорим.
— Получилось! — Непонятно чему радовалась Лиз. — Фил, я безумно соскучилась.
— Я тоже. Но тебя ведь нет. Ты умерла.
— С ума сошел? — возмутилась моя собеседница. — Кто тебе сказал такую глупость? Я живая! Слышишь, дурья твоя голова? Живая!
— Где ты? — спросил уже вслух и резко сел. Голова закружилась, а голос исчез. Что это? Игра моего воображения? Или… Я боялся даже подумать, предположить. Этого не могло быть. Директор Рейдес не стал бы меня так жестоко обманывать! Но все было так реально… Выход есть только один — вернуться в «Черную звезду». Обыскать там все, поговорить не с Рейдесом, а с куратором Синтером. Вдруг он что-то знает? Вдруг… Лиз и правда жива?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
ГЛАВА 12
Полина
Когда я увидела истекающего кровью Филиппа, чуть с ума не сошла от ужаса! Но Айша хорошо меня учила, и заклинания исцеления будто въелись в голову. Я остановила кровь и поддерживала Фила, пока Пьер уничтожал два темных проклятия. Было больно и страшно, но все получилось, и Фил спокойно уснул. Я какое-то время сидела подле него, гладила непослушные темные вихры. Кто же мог на него напасть? Шестеро! Против одного мальчишки, пусть и сильного темного мага.
А затем запоздало вспомнила, что в гостиной, вообще-то, ждет Пьер. Вот с ним разговаривать не хотелось, потому что он начнет спрашивать. В то же время он точно знает, что произошло с Филом, и… Пьер оставался моим другом, одним из немногих. А еще он знал правду о судье Вайхесе. Поэтому не было нужды лгать и выкручиваться. Я пошла в гостиную. Пьер сидел на диване будто статуя — холодный и неподвижный. И лишь завидев меня, поднялся навстречу.
— Как Филипп? — спросил он.
— Уснул, — ответила я.
— Это хорошо, отдых ему не повредит.
— Что произошло? — Села рядом с Пьером, приготовившись слушать рассказ, но он был кратким и мало чем отличался от того, что я уже знала.
— Я шел к Вейранам, когда почувствовал магические удары. Поспешил туда и увидел, что Фил лежит на земле, а над ним стоит какой-то тип с окровавленным кинжалом. От троих Фил успел избавиться сам. Они были живы, но увязли в заклинаниях настолько, что не могли пошевелиться. Еще троих, включая несостоявшегося убийцу, я уничтожил.
— А те, кто выжил? Что с ними?
— Отправил за ними теней. Допрошу и потом решу, что с ними делать. Не думаю, что они собирались убивать Филиппа, но улица черна от копоти. Там кипел страшный бой, уж можешь мне поверить.
— Как хорошо, что Фил жив! — прижала руки к щекам.
— Да. Надо сказать его братцу, чтобы не оставлял парнишку без присмотра.
Я кивнула. Надо. Конечно, надо, только Анри больше никогда не захочет со мной разговаривать. Пьер сразу заметил, как изменилось мое настроение.
— Что-то не так? — спросил он. — Ты плакала?
— Я? — Хотела соврать, но вдруг вспомнила, как Пьер утешал меня после той жуткой ночи, которая перечеркнула мою жизнь. — Да, Пьер, плакала.
— Почему?
Магистр пустоты вглядывался в мое лицо с тщательным вниманием, а я не находила себе места.
— Мы поссорились с Анри.
— Снова? — Пьер нахмурился и посуровел. — Из-за чего на этот раз? Он обидел тебя?
— Нет, боюсь, это я его обидела. Анри… Он хочет… Хотел, чтобы мы заключили брак как можно скорее, а я решила, что нельзя строить будущее на лжи, и рассказала ему…
— Про Вайхеса, — за меня закончил Пьер.
— Да… То есть не совсем так. Я не смогла объяснить, почему это произошло, и…
— Не смогла или не захотела? — снова перебил меня Пьер.
— Не захотела, — признала я. — Анри начнет винить себя, а я меньше всего на свете хотела бы этого, понимаешь?
— Я-то понимаю, — склонил голову магистр. — Но граф Вейран, видимо, решил, что ты нанесла ему унизительное оскорбление, и выставил тебя за дверь?
— Почти, — признала со стыдом. — И с Филом они поссорились из-за этого, так что Филипп пока останется у меня.
— Семья Дареаля растет, — усмехнулся мой собеседник. — Что-то наш волк теряет хватку.
— Ты не прав, — ответила я. — Дело не в Этьене, а в том, что… Я уже ничего не понимаю, Пьер. Но мне так страшно! Анри ведь меня не простит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Простит, если любит, Полли. Такова истина. Прощение и любовь всегда шествуют рука об руку.
Стало так горько и тоскливо. Сколько еще испытаний выдержит наша любовь? Наверняка это было последним. И мне было больно оттого, что человек, ради которого была готова на все, не понял, не услышал. Сейчас я и сама не знала, хочу ли видеть Анри Вейрана. Ладно я, а Фил-то при чем? Зачем вымещать обиду на брате? Даже если сам Фил так не говорит, легко догадаться, что произошло после моего ухода.