Петербурга появился новый выпуск газеты, что выпускало издательство Оражена и, которое было приостановлено властями города. Вместе с новым выпуском газеты на улицах также стали появляться обычные люди, собираясь в толпы, а вместе с ними и люди в военной форме с оружием в руках.
Всё это аристократия не знала и слушала начавшуюся речь канцлера.
Своё послание аристократам империи Владимир Михайлович начал с приветствия и благодарности всем собравшимся людям, что в столь непростое время верны империи и вносят вклад в общее дело.
Канцлер говорил размеренно, никуда не торопясь, словно смакую хвалебные слова гостям императорского дворца. Владимира Михайловича же слушали с явным удовольствием, кивая в знак согласия его льстивым словам.
Но вот общие слова закончились и канцлер, сделав серьёзное выражение лица, приступил к главной части своей речи.
— Господа и дамы. Для всех вас не секрет, что в это не простое для всех нас время, новость о возможном предательстве князя имперской крови Романина, ударила по всем нам. Его императорское величество и я до последнего не желали верить в столь ужасную весть. Но с прискорбием должен вас уведомить. Князь имперской крови Романин действительно оказался предателем, что вступил в заговор с врагом через свою дочь и намеревался нанести предательский удар нам в спину. Только благодаря самоотверженной работе нашей с вами военной разведке мы смогли узнать и раскрыть коварный план врага по уничтожению нашего с вами общества. Князь Романин, как нам стало известно, намеревался заманить большую ударную силу нашей армии в Молдавию, где нам могли нанести сокрушительный удар. Но удар был бы не один. Второй удар пришёлся бы по нам с вами господа и дамы. Ведь Романин, заключивший преступный, предательский сговор с врагом, намеревался свергнуть императора. Плата за это османам была бы Бессарабия и не только она.
Из-за предательских действий Романина и шпионских козней его дочери, многие достойные сыны империи пали в боях, будучи преданными. Враг не смог заманить нас в ловушку, но нанёс нам болезненный удар в самое сердце. Нам ещё предстоит узнать, кто из Романинского полка и Ораженского ополчения остался верен империи и нам с вами. Но враг не дремлет! Пусть его заговор раскрыт, а план склонить нас преступной воле Романина, что диктуется врагами, используя этого предателя империи, как марионетку, не состоялся. Нам теперь придётся приложить куда больше усилий, чтобы оправиться от предательства нас с вами и нашей армии. Поэтому во имя нашего светлого будущего и великой победы империи над врагом, мы должны стать ещё сильнее. Поэтому в империи будет созданы новые военные формирования. Пришло время нам с вами взять силу в свои руки и с доблестью сделать шаг к победе над Османской империей. Каждый из собравшихся здесь людей достойный член нашей империи и достоин, нести победу на полях сражений за наше процветание и успех.
В столь тяжёлое время господа и дамы, особенно после предательства Романина со своим ополчением. На нас с вами вся надежда и опора. Многие из вас теперь должны будут возглавить взводы и роты, батальоны, а также полки, что сформируются из рабочих и крестьян нашей необъятной империи, во благо победы и процветания империи.
Зал загудел. Кто-то хлопал в ладоши, приветствуя слова канцлера, кто-то же становился чернее тучи, понимая, что война настигла и их. Канцлер же стоял перед собравшимися аристократами и старался не улыбаться, ведь его пан, как всегда удался на славу.
— Господа! — раздался, словно пушечный выстрел басистый властный голос, доносившийся из дверей зала.
Канцлер, как и все присутствующие аристократы, непонимающе стали поворачиваться к дверям, где стоял статный мужчина в военной форме, в котором многие гости узнали князя Долженского генерала от инфантерии, меж тем Аркадий Андреевич продолжал:
— Как хорошо, что вы все сегодня здесь собрались. У нас есть, что вам всем сказать! — басил генерал под непонимающие взгляды высшего света империи, и только малая часть аристократов воспринимала происходящее как данность. — Позвольте объявить того, кому есть, что вам сказать и показать. Герой военного времени, что покорил Османскую Молдавию и привёл её в империю. Оражен Григорий Александрович с невестой, княжной имперской крови Романиной Александрой Романовной!
Зал загудел, словно разворошённый улей, а с лица канцлера слезла улыбка, когда в двери вошёл Григорий в парадной военной форме, держа под руку Александру, что сверкала красотой, как самый яркий бриллиант. За Ораженым и Романиной же в зал заходили офицеры и солдаты с оружием.
В это же время, улицы Петербурга брались под контроль солдатами Оражена, что были выучены брать города штурмом и к которым присоединялись военные и полиция. Горожане же, ведомые толпами людей, что вышли с лозунгами о предательстве императора и канцлера против народа и армии, вливались в ряды протестующих, что раздавали газеты и листовки. А отряды щита Григория под весь этот шум приступили к зачистке всех, кто был связан с Валентином и обществом наёмных убийц, а также к задержанию всех преданных сторонников императора.
В зале, где был практически весь свет Петербурга, царил шок, а Григорий, поймав злой и непонимающий взгляд канцлера, громко произнёс, используя усиление голоса:
— Господа и дамы. Я не прерывал столь искусную речь канцлера. Признаюсь, стоя у дверей, даже заслушался ей и убедился, какая у Владимира Михайловича хорошая память. Ни одно слово не изменил в написанной для этого вечера речи. Многое сказал сегодня вам канцлер. Но правдой оказалось лишь то, что вы все отправитесь на фронт и поездка эта, будет для вас в один конец господа. И то, что многие ваши друзья и компаньоны были преданы.
Но не князем Романиным. Он не предатель, а Александра не шпионка осман и тем более не является распутницей, как вам здесь преподнесли господа. На деле же вы все неугодны императору и канцлеру, как и Романин, что, взяв Былрад со мной плечом к плечу, узнал ужасную правду, за которую по нему ударили, очернив честь моей невесты поганой клеветой, что была подготовкой к вот этому званому вечеру. Кто же готов оспорить правоту моих слов о чести моей невесты, я готов решить это дуэлью. Хотя, после того, как я вам расскажу всю правду, думаю, вы и сами поймёте, что вас обманули и использовали.
— Да как ты смеешь ублюдок! — зарычал в голос канцлер со своего места. — Ты предатель! Охрана! Взять изменника империи!
— Я вашу речь выслушал до конца, не перебивая Владимир, — спокойно произнёс Григорий улыбнувшись. — А охраны не будет. Так что придётся дослушать меня до конца, или вы чего-то боитесь?
Аристократы же застыли смотр то на канцлера то на Оражена, что отошёл от Александры, а один из солдат передал Григорию толстую серую папку.
— Я продолжу, — поднял