дал волю своим чувствам.
В другом случае пришлось поволноваться довольно основательно. В хорошем настроении я шел по длинному коридору посольства, где размещались служебные помещения. Вдали появилась женщина, лицо которой мне показалось знакомым. Она шла навстречу, и мы с любопытством всматривались друг в друга. Взгляд ее выражал нескрываемое удивление. Мозг лихорадочно работал: «Где-то наши пути пересекались. Откуда я ее знаю? Ах, да ведь это Ирена Мазо-вецкая из Белостока, моя бывшая учительница иностранного языка… В последний раз мы виделись на второй день Великой Отечественной войны».
Встреча с ней была крайне нежелательна. Я был очень близок к провалу… Ирена Мазовецкая знала меня как советского гражданина по фамилии Семенов. Лихорадочно в мозгу созревало решение. «Как поступить? Повернуть обратно — подозрительно, пройти мимо — опасно, сама может вступить в разговор». И вдруг в этот напряженный момент вспомнил, что рядом находится комната шифровальщиков, на двери которой традиционная надпись: «Посторонним вход воспрещен». Осененный этой мыслью, не колеблясь, без стука вошел к шифровальщикам. Из двух зол всегда выбирают наименьшее. Стараясь скрыть свое состояние, с жизнерадостной улыбкой спросил:
— Что это у вас, ребята, дверь не закрыта? Где обедаем сегодня? Опять в китайском ресторане? Там у нас будет приятная возможность посмотреть на «мисс красоты» — дочь владельца ресторана.
На самом деле мне было вовсе не до шуток. Тревожило опасение, что и Ирена Мазовецкая может войти сюда, выразить недоумение или радость по поводу неожиданной встречи. Решил, что в таком случае буду начисто отрицать наше знакомство. К счастью, и на этот раз все обошлось благополучно, она не вошла в комнату: остановила запретительная табличка. Однако осталась реальная угроза, что заинтересуется моей личностью, станет наводить справки, а там недалеко и до провала.
Конечно, о случившемся доложил в Центр. Попутно стал выяснять осторожно цель ее появления в посольстве «моей» страны. Вскоре узнал, что как сотрудник Министерства культуры она приехала в Англию в связи с организацией в Лондоне выставки национального прикладного искусства. А в «моем» посольстве появилась для вручения пригласительных билетов. Отрицательных последствий эта встреча не имела.
Вообще же случайные встречи — крайне неприятная и довольно опасная вещь для разведчика. Не один раз нам приходилось с сожалением отмечать, что мир наш действительно тесен…
Как-то вечером вместе с сослуживцем посетил танцплощадку при кафе «Одеон». Здесь я познакомился с двумя сестрами Кларк, и со временем мои встречи с младшей сестрой Этель переросли в дружбу. Сознательно идя на развитие этого знакомства, я предусматривал прежде всего возможность получения доступа в лондонское общество, совершенствования языка, изучения психологии англичан, их реакции на происходящие события как внутри страны, так и за рубежом, точнее, на Европейском континенте.
Действительно, Этель Кларк, как я и хотел, ввела меня в круг своих знакомых. Представила родителям и членам семьи замужней сестры. Знакомые Этель, зная мое положение в дипломатическом представительстве, охотно и заинтересованно вели беседы на различные политические, экономические и даже военные темы, высказывали свои мысли и суждения, что, конечно, позднее находило отражение в телеграммах, направляемых в Центр. Национальная галерея искусств, модные театральные постановки и новинки кино, бестселлеры — весь мир культуры и истории Англии я познавал благодаря активной помощи Этель. Кроме того, девушка не упускала случая сделать мне в дружеской форме замечание, стремясь воспитать из меня великосветского джентльмена, за что я ей по сей день благодарен.
Маленький пример. Завершаем обед в ресторане, я уже собираюсь встать, как Этель с улыбкой сделала в благожелательной форме дружеское замечание:
— Зачем ты считаешь деньги, кладя их на стол так, что все окружающие видят сумму нашего счета?
— А что в этом плохого?
— Как же! Этим ты как бы демонстрируешь стоимость потраченного тобой на угощение. Извини, но это неприлично. Деньги нужно считать незаметно и для меня, и для окружающих. Положить их на тарелочку официанта, прикрыв счетом, сложенным вдвое…
Деликатности и чуткости Этель было не занимать. Она тактично и ненавязчиво преподавала мне уроки хорошего тона. Конечно, я был ей весьма благодарен. Еще в начале знакомства Этель и я были приглашены на коктейль в одну семью. После обеда в комнате отдыха во время беседы подали коньяк. Все присутствующие, подняв бокалы, пожелали друг другу традиционное «Cheerio!»[7] и отпили по глотку. Я по русскому обычаю чуть не опорожнил бокал залпом, но, заметив уголком глаза, что гости после глотка ставят бокалы на передвижной столик, мгновенно сориентировался и последовал их при меру…
А вот еще один незначительный, но весьма поучительный для меня эпизод. Этель пригласила меня в кино. К кинотеатру пришла в сопровождении сестры. В зрительном зале, ожидая начала сеанса, сестра Этель вынула из сумочки небольшой пакетик с конфетами, открыла его и поднесла младшей сестре, а затем предложила мне:
— Угощайтесь, пожалуйста.
Стоп-кадр! Так сказал бы здесь кинорежиссер. А как поступить мне в данной ситуации? Вопрос далеко не праздный. Человек в моем положении обязан знать правила вежливого обхождения, принятые в обществе. Итак, протянутая рука с пакетиком конфет повисла в воздухе. В этот момент в памяти моей всплыла картина, что я наблюдал однажды в ресторане. За соседним столиком, увлекшись разговором, сидела пара средних лет. Мужчина угостил женщину сигаретой. Когда он доставал из пачки сигарету для себя, его собеседница почему-то поспешила взять из лежавшей на столе коробки спичку, зажгла ее и поднесла ему прикурить. Но мужчина ловким движением, чтобы не обжечь даме пальцы, перехватил горящую спичку и изящно подал огонь ей, а затем уже воспользовался сам. Я заметил, как женщина в знак благодарности одарила галантного кавалера взглядом, полным уважения и признательности. «Вот это да! — восхищенно подумал я, не имевший ни малейшего понятия о таких тонкостях. — Надо бы этот прием взять на вооружение».
Вернемся к «стоп-кадру». Ловко, как мне казалось, я перехватил пакетик с конфетами из рук сестры Этель, любезно предложил его ей со словами:
— Прошу вас, угощайтесь, — и только после того, как она взяла конфету, взял сам и с благодарностью вернул ей пакетик.
Позднее Этель сказала:
— Ты произвел на мою сестру приятное впечатление. Она отозвалась о тебе как о воспитанном молодом человеке. Ей особенно понравилась твоя манера поведения во время угощения конфетами…
Вот так на практике я запоздало учился этикету. Кому-то может показаться довольно странным, что разведчик-нелегал не знал тонких премудростей. Да, это так. Следует только обязательно учитывать, что мое поколение в 20-е и 30-е годы, бурные и подчас голодные, не уделяло должного внимания внешним нормам поведения, просто было не до