Начинаю с того, что зовется у нас делом техники, именно техники в буквальном смысле. В течение нескольких минут ИЦ[4] министерства внутренних дел республики в ответ на мой запрос сообщает: «8 ноября, днем, в поселке «8-й километр» г. Баку совершена кража из квартиры. По имеющимся сведениям, преступник подъезжал к дому на мотоцикле с коляской, который затем использовал для транспортировки украденных вещей». Перечень похищенного был небольшим, но туда входил японский транзисторный приемник, а он один стоит немалых денег. Если допустить, что в Баку «сработал наш мотоциклист», то улов оказался побогаче, чем здесь, у Саблиных. Впрочем, оснований для такого допущения маловато: в городе с миллионным населением обстоятельства кражи могут совпадать, ничего не доказывая.
Затем из нашего ГАИ получаю список лиц в возрасте от восемнадцати до тридцати лет, имеющих мотоциклы или права на их вождение. Конечно, в списке ГАИ только местные жители, но ведь в нашей работе иной раз приходится искать иголку и в том стоге сена, в котором ее могло не быть вовсе, зато наверняка исключить его из дальнейшего поиска.
К концу дня мои заметки начинают приобретать вид рабочей гипотезы. Я уже знаю, что мне предстоит сделать в первую очередь, — мотоцикл — не паспорт, в карман не спрячешь!
УДАР БЕШБАРМАКОМ[5]
— У вас, в уголовном розыске, бывают какие-нибудь начинания?
— Конечно. Мы каждый раз начинаем работу заново.
В 21.17 дежурному горотдела позвонил дружинник Измук Хабибов и, срываясь на крик, сообщил, что убит Кямиль. Произошло это сию минуту возле магазина № 36 на Морской улице.
Дежурный немедленно связался по рации с оперативным нарядом, патрулировавшим по городу на автомашине. В 21.23 наряд прибыл на место происшествия. Еще до прибытия наряда Хабибов обнаружил, что Кямиль жив, хотя и находится в бессознательном состоянии, и вызвал «Скорую». Опергруппа еще застала пострадавшего, поэтому в первые минуты, по сути дела, занималась Кямилем. После его отправки в больницу были выяснены подробности и предпринята попытка обнаружить преступника на близлежащих улицах. Вскоре приехал дежурный следователь прокуратуры, составил протокол осмотра места происшествия, уже по всей форме допросил очевидцев. Их было двое: напарник Кямиля по патрулированию Хабибов и заведующая магазином № 36 Самедова.
Сейчас начало двенадцатого ночи. Мы все в шахиновском кабинете. Мы — это Кунгаров, старший наряда Сардаров, следователь прокуратуры Зонин, Мухаметдинов — вот уж кто мог не приезжать на ночь глядя, но, не сообщи ему дежурный о происшествии, страшно обиделся бы, а уж сегодня, когда такое случилось с дружинником, да еще с «нашим» Кямилем, век не простил бы.
Шахинов только что в очередной раз звонил в больницу. Ответили, как и прежде: «Осуществляются меры реанимационного характера».
— Пожалуйста, Сардаров, — сказал Шахинов и, обращаясь ко всем: — Курить можно.
Сухо щелкает клавиша магнитофона. Шуршание пленки, затем женский голос: «Совсем немного от магазина отошла, вдруг...»
«Не волнуйтесь, — голос Сардарова, — давайте по порядку. Назовите себя».
«Самедова Азиза ханум... Азиза Беюкага кызы[6]. Завмаг — продавец магазина номер тридцать шесть, от второго гастронома горпищеторга. В девять часов магазин закрыла, совсем немного отошла, вдруг он, на руке железо, бешбармак да... говорит: «Убью...»
«Кто он?»
«Мужчина да... Часы, кольцо отдала... Говорит: «Деньги давай!» Это время дружинник келди[7]. Он сразу убегал, потом видит: дружинник догонять будет, ударил железом по голове и совсем убегал».
«Откуда знаете, что преступник ударил Кямиля, то есть пострадавшего, железом?»
«Вай... Сразу лежал, такой болшой рана был, кровь был. Железо да, бешбармак...»
«Хорошо, продолжайте».
«Потом этот парень, дружинник да... тоже подбегал... Я ему кричала: «Убили, убили!» Он автомат ходил, милицию звонил... Потом «Скорой помощь» звонил... Потом... и все».
«Объясните, как выглядит преступник, какой собой?»
«Я его не знаем... Молодой из себя... такой болшой... И на голове кепка болшой...»
«Лицо запомнили?»
«Темно был, как запомнить?»
«Если увидите, узнаете?»
«Может, узнаем... совсем рядом стоял... Кольцо, часы взял... Может, узнаем».
— Я неоднократно просил не перебивать очевидца, все вопросы задавать потом, когда свидетель полностью выскажется, — недовольно сказал Шахинов.
— Побыстрее хотелось...
— Куда ж торопиться? Вы ж, надеюсь, сперва преследование организовали, а уж потом занялись выяснением подробностей?
— Конечно, потом. Кроме того, опрошены водители третьего автобусного маршрута. В двух кварталах остановка.
— Это нам уже известно. Что добавите, товарищ Зонин?
— Подробно описаны кольцо и часы. Преступник говорил по-русски, но с акцентом. Пожалуй, все.
— Вы не пытались выяснить, о каких деньгах шла речь?
— Нет, упустил, — вздохнул Сардаров.
Мысль Шахинова ясна. Если бы Самедова была случайной прохожей, то требование преступника: «Деньги давай...» не имело бы значения, но она вышла из магазина, где работает, и это обстоятельство существенно меняет дело. Преступник мог знать о каких-то конкретных деньгах, о которых пока не знаем мы, а это означало бы, что выбор его не случаен, что объект нападения определен заранее. А раз так, то и нам будет легче искать его.
— Завтра допрошу директора гастронома о порядке инкассации выручки, — быстро отреагировал Зонин.
— У кого еще вопросы по Самедовой? Слушаем Хабибова.
Снова щелчок магнитофона.
«Хабибов Измук, дружинник. Работаю на химическом заводе оператором. Мы с Кямилем Алиевым начали патрулирование в двадцать часов. В десятом часу Кямиль предложил пройти по Морской, чтобы кратким путем выйти к Дому культуры; там в половине десятого кончается киносеанс. Не доходя немного до магазина мы заметили мужчину и женщину. Я подумал, что просто парочка, а Кямиль, видно, сразу догадался, в чем дело, и бросился к ним. Мужчина побежал через проезжую часть к дому напротив, Кямиль за ним. В тот момент, когда я поравнялся с женщиной и она сказала: «Бандит, грабил меня...», я увидел, что мужчина вдруг повернулся навстречу Кямилю и Кямиль упал. Это произошло так неожиданно, что я даже не видел удара. Только слышал, как женщина закричала: «Убили, убили!» После этого преступник скрылся за углом дома, и я понял, что не сумею его догнать...»