– Кто бы сомневался, – даже не обернулась к нему Соня, а потом ей на глаза упала прядь волос, и девушка аккуратно убрала ее рукой. – Что? – она поймала мой взгляд и вскинула тонко очерченные брови. Тут же достала из сумочки зеркальце и посмотрела в него, выискивая несуществующие недостатки.
– Опять она за свое, – проворчал Семен, обходя ее вокруг.
– Мужлан, – беззлобно бросила ему Соня, пряча зеркальце.
– Сама такая.
– Что?!
– Га-га-га!
– Ах ты…!
– Бутылка коньяка, помнишь?
– Алкаш!
– Я такой!
Как же я был рад их снова видеть!
– Коньяк, говоришь? – прищурилась Соня, глядя на Рыжего, когда мы подошли к моей машине.
– Да, – он мечтательно закатил глаза. – Хочу «Просковейский», двадцатилетний…
– Нет, – с издевкой ответила она ему.
– Как это нет?! – возмутился Семен и, наконец, увидел букет цветов на заднем сиденье машины.
– Давай сюда сумку и чемодан! – позвал я его, укладывая в багажник второй чемодан.
– Так не считается! – наконец, он нашел, что сказать.
– Почему это? – Соня уперлась руками в пояс.
– Потому что встречал тебя Макс без цветов!
– Но цветы-то есть! – парировала девушка.
– Но их не было!
– Но они есть!
– Да тихо вам! – рассмеялся я. – У меня есть коньяк, не спорьте.
– Вообще-то и я привезла бутылочку, – сказала Соня.
– И я! – не отстал от нее Семен.
– Садитесь уже в машину, путешественники.
Когда мы приехали с вокзала, моя старшая уже собиралась в школу.
– Здравствуйте.
В прихожую вышла Татьяна с младшей на руках.
– Здравствуй, Соня.
– Здравствуй, – они обнялись.
– Привет, Таня!
Совместный завтрак не затянулся надолго. Ребята больше времени рассказывали о себе, придерживаясь легенды о том, что приехали в Киев к нашей учительнице, у которой в семье случилось горе.
Уже спускаясь в лифте, Соня сказала:
– Тебе очень повезло с Татьяной.
– Я знаю, – серьезно ответил ей.
– К тому же красавица, – кто о чем, а Рыжий о своем.
Через двадцать минут мы уже были на Дарницком рынке.
– Соня, ты оделась неуместно, – подначил девушку Семен, одетый в обычный пуховик и джинсы.
Она ему ничего не ответила, только гневно раздула ноздри. Ее наряд, с иголочки, контрастировал с окружающей обстановкой, но Соня лишь выше вздернула подбородок и крепко схватила Рыжего под руку.
– С тобой я сливаюсь с пейзажем, – негромко сказала она ему на ухо.
Они шли за мной. Я пробрался на яблочные ряды. Покупателей на рынке было не так уж и много, поэтому нам удалось добраться до места довольно быстро. Однако, как мы ни всматривались, как ни выглядывали, но Марину Яковлевну нигде не увидели. Я уже собирался подойти к одному из торговцев, чтобы расспросить о ней, но в этот момент кто-то позвал меня по имени. Я недоуменно обернулся на голос и увидел, как в нашу сторону идет какая-то женщина. Я не был с ней знаком, но, в то же время, она кого-то мне напоминала.
– Максим? – она подошла ко мне.
Я ничего не ответил ей. Молчание затягивалось. Я опустил взгляд и увидел, как из-под края ее темно-серого драпового пальто совсем чуть-чуть выглядывает ярко-синее платье. Поднял глаза и посмотрел в лицо женщине, пытаясь представить, как она выглядела двадцать лет назад. Мысленно стер морщины с ее лица, убрал мешки из-под глаз, сделал их цвет сочными и раскрасил седину в волосах в черный.
– Узнал? – прочитала она по моему лицу.
– Нет, вы ошиблись, – ответил я.
– Но ты же Максим! – настойчиво повторила женщина.
– Да, – кивнул, – но я вас не знаю.
– Я же вижу, что ты узнал меня.
– Где же мы с вами встречались?
– Во сне, – спокойно ответила она.
– То есть я вам приснился?
– Ну, да… – женщина уже не выглядела такой уверенной.
Я видел, как она смутилась подобным оборотом, и тем, что выглядела сейчас не лучшим образом, – как минимум, странно.
– Скажите, – прервал я неловкое молчание. – Вы знаете Марину Яковлевну? Она работает здесь, на рынке.
– Конечно, знаю, – женщина вскинула голову, но сразу сникла. – Горе у нее большое.
– Я знаю, – кивнул. – У нее сын умер.
– Да, вчера похоронили на Северном.
– Откуда вы знаете? – быстро спросил я.
– Я с Маришей на кладбище ездила, – ответила она тихо.
– Вы помните, куда именно: ряд, место?
Краем глаза уловил недоуменные взгляды ребят, а женщина спросила:
– Кто она вам?
– Мы учились у нее, сейчас ищем, чтобы помочь, – ответила Соня.
– Расскажите, пожалуйста, где именно находится могила ее сына.
Женщина посмотрела на меня долгим изучающим взглядом и произнесла негромко:
– Я решила продать квартиру и уехать к внуку в Австралию. Как ты предлагал.
А мне была крайне нужна информация, и если для ее получения нужно раскрыться, то я сделаю это.
– По-моему, ваша дочь, а не внук, живет в Канаде, а не в Австралии, – медленно ответил я, глядя ей в глаза. – Именно так вы рассказывали мне несколько дней назад.
Женщина моментально поменялась в лице, и из ее глаз быстро стекли две слезинки.
– Я знала, – тихо промолвила она. – Я знала, что это был необычный сон.
– Вы поможете нам?
– Конечно, – сразу последовал ответ, и она назвала нам номер участка, ряда и места на кладбище.
– Вы правильно делаете, что продаете квартиру, – сказал я ей.
– Я соскучилась по дочери, – ответила моя подопечная. – Но когда умру, меня должны похоронить рядом с Гришей.
Мне нечего было на это сказать, поэтому я тактично промолчал.
– Мариша ведь тоже куда-то уехала, – сказала она.
– Уехала? – переспросил Семен.
– Сразу, как сына похоронила, вчера вечером и уехала.
– Вы не знаете, куда? – поинтересовалась уже Соня.
– Нет, она не сказала. Даже адрес не оставила, – сокрушенно покачала головой женщина.
– Нам нужно идти, – сказал я.
– Мы еще увидимся? – она заглянула мне в глаза.
– Да. В самом скором времени, – ответил, не отводя взгляд. Я помню, какой у нее большой потенциал.
– Тогда до свидания?
– До свидания, – кивнул ей в ответ.
– До свидания, – попрощались с ней ребята.
– Кто эта женщина? – спросила меня Соня, когда мы садились в машину.
– Я помог ей несколько дней назад, – ответил. – Тварь под обликом ее покойного мужа снилась ей каждую ночь и вытягивала из нее жизнь.
– Бедная, – девушка покачала головой.
– Все уже в прошлом.
Еще через сорок минут мы въехали в ворота Северного кладбища, расположенного недалеко от Киева по Черниговской трассе. Почти сразу нашли нужный участок, но отыскать ряд и место оказалось на удивление сложно.
Мы бродили среди тихих могил, над которыми возвышались кресты, надгробья, даже памятники. Мой взгляд зацепился за очередной крест, самый обычный – деревянный, и только оторвавшись глазами от фотографии и проверив правильность указанного ряда и места, я громко сказал вслух:
– Нашел.
Ребята подошли ко мне и поглядели на могилу.
– Это он, сын Марины Яковлевны? – спросила Соня. – В первый раз его вижу.
Семен промолчал, а я закурил сигарету, глубоко затянулся и шумно выдохнул.
– Ты знал его? – посмотрела на меня девушка.
– Знал, – ответил я внезапно осипшим голосом. И короткий смех, как хриплое карканье старого ворона, вырвалось из моего горла.
Холодный ноябрьский ветер порывисто ударил в лицо, поднял снежную пыль и даже умудрился сорвать цветы с некоторых могил. Пустынное кладбище как-то вдруг стало мрачным и пугающим. Низкий шарик солнца показался ненастоящим, нереальным.
А я с мрачным удовлетворением смотрел на фотографию, прикрепленную к кресту. С нее на меня уставился человек, который две ночи назад, в Мертвом Городе, был для меня незнакомцем в черном плаще.