губы так же совершенны на вкус, как и на вид. Поцелуи с Ричардом — это еще одно чудо света, которое я хочу от всех скрыть. Он наматывает мои волосы, собранные в высокий хвост, на кулак.
— Черт. — Я прослеживаю взглядом капельку пота, которая выступила на его лбу. — Такая мокрая.
Я не успеваю понять, как быстро всё происходит. Губы и язык Ричарда исследуют мой рот, пальцы в моей киске, а в следующую секунду опора из под туфлей пропадает. Он поднимает меня, а я машинально обхватывают его талию ногами.
В два больших шага, Ричард усаживает меня на свой стол, с которого тут же летят какие-то бумаги и предметы канцелярии. Он возвращает пальцы мне между ног и снова погружается внутрь. Тело пылает и хочет большего. Иногда, Ричард был нежен со мной, но чаще всего это не было милым занятием любовью. Всё, что он делал, казалось диким и неудержимым, как он сам. Передо мной стоял мужчина, привыкший получать то, что хочет. А хочет он меня.
Отпустив голову назад, я оперлась на локти, чувствуя приближение оргазма.
— С того самого дня, как ты вошла в этот кабинет, я мечтал трахнуть тебя на своем столе.
— Нас услышат… Твои правила… — Стону я, пока одной рукой он трахает меня, а другой расстегивает блузку. Осознание быть пойманными меня пугает, но в той же степени возбуждает.
— Обожаю их нарушать. Нас не услышат, если ты будешь вести себя тихо.
Сев прямо, я хватаю его за галстук и рывком притягиваю его лицо к своему. Снова поцелуй, от которого я могу потерять рассудок. Я прикусываю его нижнюю губу, тянусь к ремню и расстёгиваю его дрожащими руками.
— Трахни меня, я буду очень хорошей девочкой.
— Черт возьми!
Обсидиановые глаза сверкают, будто в них действительно отражается вспышка молнии. Он скидывает мою расстёгнутую блузку на пол, за ней летит и бюстгальтер. Ладони обхватывают грудь, пальцы скользят по напряженным соскам. Прикосновения грубые, почти болезненные, но я уже точно знала, как это будет. Более того, с нетерпением ждала. Я плотнее прижала свою грудь к его ладоням. Мне хотелось еще жестче. На моем теле было уже достаточно синяков от его грубых прикосновений, но после секса, Ричард всегда бережно набирал мне ванну и целовал покрасневшие участки.
Я с удвоенной скоростью задергала молнию у него на ширинке и, наконец, спустила с него штаны и боксеры. Сильно сдавила освободившийся член, чувствуя, как он пульсирует в моей руке.
Больше у меня не было шанса, что-либо сделать. Ричард схватил меня за лодыжки, потянул на себя, что я почти упала на спину, но во время подставила локти. Он рывком разорвал мои трусики, оставляя меня только в юбке, собравшейся на поясе, чулках и туфлях. Шагнув вперед, он взял в руку член и вонзил его глубоко в меня.
У меня никогда не было шанса. Быть тихой с ним, просто не реально. Это не первый наш раз, но даже я ужаснулась собственному полукрику, полустону.
— В чем дело, мышка? — Прошипел он сквозь стиснутые зубы, двигая бедрами, входя глубоко внутрь меня.
— Это… это… — Ричард изменил угол наклона, чуть согнув колени. — О!
Он тихо рассмеялся. — Посмотри на меня. — Я почти кончила, но он резко вышел из меня, и мне казалось, что я вот-вот заплачу. Схватив меня за руки, Ричард рывком поднял меня со стола. Его губы прижались к моим, в собственническом поцелуе.
— Попроси меня, чтобы я дал тебе кончить.
Я хотела, чтобы он дал мне кончить. Больше всего на свете. Но будь я проклята, если не сыграю в его же, игру.
Презрительно прищурив глаза, я процедила. — Мистер Стрейдж, вы мудак.
Судя по его улыбке, именно этого он и добивался. — Скажите, пожалуйста, мисс Джонсон.
— Пожалуйста, идите в задницу.
Он рассмеялся. Громко. Я снова попалась на эту уловку, отвлеклась и в следующую секунду моя грудь оказалась прижатой к холодному окну. Разница температур заставила меня вскрикнуть. Но это не помогло сбавить мой пыл. Я вся горела и каждой клеточкой тела жаждала грубых прикосновений.
— Молодец, мышка. Ты становишься еще смелее. — Он укусил меня за плечо. — Раздвинь ноги.
Я так и сделала. Без колебаний, он притянул мою задницу ближе и снова резко вошел.
— Такая порочная девчонка. Тебе нравятся, когда на тебя смотрят, да? — Прошипел он, кусая меня за мочку уха. — Тебя возбуждает, что любой в соседнем небоскребе может выглянуть в окно и увидеть, как тебя трахают?
— Ричард… Замолчи…
На самом деле я не хотела этого. Его хриплый дьявольский голос творил со мной невероятные вещи. И он прекрасно знал это, потому что снова рассмеялся тем красивым смехом, который я так люблю. Наверняка замечая, как от этого звука, по моей спине бегут мурашки.
— Хочешь, чтобы все увидели, как красиво ты кончаешь?
Я не смогла ответить. Крепко сжала зубы, в жалкой попытке не кричать. Каждый толчок его бедер, все сильнее прижимал меня к стеклу.
— Скажите это, мисс Джонсон. Ты хочешь кончить? Ответь или я остановлюсь. — Произнёс он, с каждым движением вгоняя в меня член все глубже и глубже. — Давай, скажи это.
Наклонившись вперед, он сильно сжал мою грудь, а зубами прикусил плечо.
— Боже, пожалуйста… — Произнесла я, плотно закрывая глаза.
— Он здесь не причем.
Протянув руку, он принялся поглаживать кончиками пальцев мой клитор — точными, выстроенными движениями. За все время, Ричард достаточно хорошо изучил моё тело и прекрасно знал, где нужно увеличить темп, а где уменьшить. Я почувствовала, как его прижатые к моему плечу губы растягиваются в улыбке, а затем, когда он снова укусил меня, не смогла терпеть.
Волна прокатилась по моему телу, по позвоночнику, бедрам и между ног.
Ладони вдавились в стекло, и все тело затрясло от оргазма. Задыхаясь, я пыталась глотнуть воздуха, чтобы не упасть в обморок.
Это безумие. Ричард Стрейдж — дьявол, с которым я добровольно готова спуститься в ад.
Когда оргазм стихает, он продолжает трахать меня, чтобы получить собственное удовольствие. Я снова думаю о том, что нас могут поймать. Хоть дверь закрыта, любой может подойти, дернуть ручку и задаться вопросом, что мы здесь делаем. Они так же могут, что-то услышать.
Нет. Я не буду думать об этом сейчас.
Девять лет я следовала правилам. Жила антисоциальной затворницей, скучной и молчаливой.
Из-за этого я упустила слишком много. Я действительно думала, что фригидная после опыта с Люком. Но Ричард доказал обратное. Он сделал больше. Он нашел моих личных демонов и приручил их.