Поляков завербовался в Нью-Йорке в конце 1961 года, в СССР выехал в середине следующего года; в 1965–1969 годы работал в Бирме, а в 1973–1976 и 1979–1980 — в Индии. Фред передал нам скопированные материалы на 57 сотрудников советской колонии в Америке, которые изучаются по линии ФБР в качестве возможных осведомителей, и о внедрении спецтехники в их квартиры…»
Тогда же генерал Гульев направил в Москву дипломатической почтой полученные от Фреда фотокопии документов ЦРУ и ФБР на английском языке под грифом «совершенно секретно»:
Документ первый
Из Центрального разведывательного управления
24 сентября 1969 года
Директору Федерального бюро расследования
Содержание: о Бурбоне.
Секретно, лично.
Отвечаем на ваш запрос о том, что нам удалось использовать из сообщений Бурбона относительно деятельности советской нелегальной разведки.
После своего отъезда из США в 1962 году Бурбон не имел непосредственного доступа о информации о деятельности нелегальной разведки ГРУ и в связи с этим он в настоящее время знает о ней меньше, чем знал во время наших и ваших опросов до середины 1962 года.
Каждый раз, когда Бурбон выезжал в отпуск в Москву, ему ставилась задача путем осведомления через его товарищей в американском направлении выяснить положение дел с нелегальной разведкой ГРУ в Соединенных Штатах. Информация, которую он получал, всегда направлялась вам в ФБР.
Бурбон постоянно докладывал, что ни один нелегал ГРУ с 1959 года не направлялся в США.
В марте 1969 года, уже работая в Бирме, он в процессе беседы с бывшим начальником американского направления ГРУ М. С. Савельевым получил подтверждение, что с 1959 года нелегалы ГРУ в США не направлялись.
Недавно Бурбон проявил недовольство, когда ему было предложено изложить еще раз сведения о нелегальной разведке ГРУ. Он считает, что этот вопрос он полностью осветил в прошлые годы.
Принимая все изложенное во внимание, мы включили в перечень задач, которые Бурбон должен освещать, и задание по сбору информации о современном состоянии советской нелегальной разведки.
Документ второй
Меморандум Нью-Йоркскому отделению ФБР
20 октября 1969 года
Содержание: о нелегальной разведке ГРУ.
Секретно, лично.
Все упоминаемые в наших меморандумах имена и фамилии имеют прежние индексы, они проходят по делу агента Топхэт и в этой связи не требуют новой индексации получателем направляемого документа..
Отдельная информация, которая будет поступать от источника «Н-Й-3549-С» (Топхэт) и которая должна быть направлена за пределы ФБР, потребует грифа секретности выше чем «конфиденциально». Это будет касаться только той информации, которая не подлежит рассылке и раскрытие которой может нанести ущерб интересам США в области международных отношений и национальной безопасности.
При рассылке информации, получаемой от источника «Н-Й-3549-С», в документах не должно содержаться никаких ссылок на время получения информации (дата, месяц или год).
Поскольку источник «Н-Й-3549-С» занимает весьма чувствительное, важное положение, экстремальные меры осторожности должны быть всегда предприняты в обращении с получаемой от него информацией, и должны быть исключены какие-либо действия, которые могли бы поставить под угрозу безопасность агента или привести к установлению его личности.
Документ третий
От Директора ФБР 15 апреля 1980 года Руководителям отделений ФБР в Вашингтоне, Нью-Йорке и Сан-Франциско
Секретно, лично.
Для сведения органов ФБР сообщаю, что для переписки внутри нашего ведомства агенту Топхэт присваивается новый псевдоним — Спектр. Он должен использоваться впредь и в переписке с ЦРУ.
Копии документов ЦРУ, составленные на основе донесений агента и содержащие сведения о деятельности советских спецслужб, будут направляться и в ваш адрес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
ЦРУ сообщило, что в настоящее время оно имеет возможность проведения с Топхэтом регулярных встреч, и изъявило готовность оказывать через него помощь ФБР. Однако в силу условий, существующих в том районе мира, где в настоящее время работает агент, эти встречи проводятся значительно реже и короче по времени, чем это было в прошлом. С учетом этого только по мере острой необходимости вам следует направлять свои запросы с обязательной пометкой — «Спектру». В этой же связи штаб-квартира ФБР согласилась с тем, что все фотографии, которые будут направляться для показа Спектру, будут ограничены только фотографиями тех советских лиц, которые подозреваются в принадлежности к советским спецслужбам или требуют уточнения принадлежности их к какому-то ведомству…
Сведения о восстановлении связи с этим агентом представляют собой тайну особого значения как в ЦРУ, так и в штаб-квартире ФБР. Представителям ЦРУ в Нью-Йорке, Вашингтоне и Сан-Франциско об этом было не известно. К этим сведениям допущен лишь узкий, избранный круг лиц в штаб-квартире ЦРУ. Поэтому вам следует принять самые строгие меры к тому, чтобы эти сведения не просочились через личные контакты сотрудников ваших отделений с местными представителями ЦРУ. Внутри отделений к этой информации должны быть допущены только те лица, которым действительно это необходимо для работы.
Документ четвертый
От Директора ФБР
7 июля 1980 года
Отделению ФБР в Нью-Йорке
Для вашего сведения сообщаем, что ЦРУ направило в штаб- квартиру ФБР следующую информацию:
Недавно Спектр из беседы с Владимиром Григорьевичем Молчановым, бывшим с 14 июля 1974 по 23 апреля 1978 года резидентом ГРУ в Нью- Йорке, установил, что три года назад, когда Молчанов еще был резидентом, резидентура ГРУ в Нью-Йорке насчитывала от 30 до 40 офицеров.
Сейчас Спектр предполагает, что в резидентуре ГРУ в Сан-Франциско должно быть 4–6 офицеров-разведчиков, а в Вашингтоне — от 25 до 30 офицеров.
Поскольку источник данной информации является особо секретным, доступ к ней должен быть строго ограничен.
Комментарии агента Фреда к этим документам
Я обращаю ваше внимание на следующие важные моменты. Я предполагал, что Спектр по-прежнему находится за границей. Однако более внимательное изучение этого вопроса показало, что сейчас он работает, к моему большому сожалению и досаде, в штаб-квартире ГРУ. Получается, что Спектр непотопляем и тем самым представляет большую опасность для меня.
Надеюсь, что вами будут предприняты максимальные меры предосторожности в работе с моими документальными материалами. Это одна из причин, которая может и должна еще связывать нас. Другой причиной, которая тоже может являться одной из главных, это тот факт, что мне есть еще многое сообщить вам в будущем.
Эти ценные сведения Фреда, переданные из ГРУ в КГБ СССР, послужили основанием для восстановления дела оперативной проверки и перевода его теперь уже в ДОР «Дипломат». Когда материалы агента Фреда и план мероприятий по ДОР доложили генералу армии Георгию Карповичу Цинёву, ставшему к тому времени первым заместителем председателя Комитета госбезопасности, он, прочитав их, с огорчением заметил:
— Оказывается, два года назад я был не прав, давая указание о прекращении проверки генерал-майора Полякова. Я тогда никак не мог поверить, чтобы генерал из разведки, орденоносец Великой Отечественной войны мог стать изменником Родины, врагом своей страны. Некоторые сомнения остаются у меня и сейчас. Чтобы они не оставались, первый отдел вашего управления Николай Алексеевич, — обратился он к начальнику Третьего главка генерал-лейтенанту Душину, — должен довести это дело до логического конца. Надо разобраться с ним как можно поскорее. Ивашутин уже звонил по «вертушке» [86] Виктору Михайловичу [87] и просил ускорить арест предателя. Петра Ивановича можно понять: пока Поляков работает начальником разведывательного факультета, он принесет ему еще много неприятностей. Мне кажется, зря вы пишете в преамбуле плана мероприятий, что после отзыва Полякова из Индии и перевода в ВДА он мог прервать агентурную связь с ЦРУ в Москве. Наоборот, наблюдение за ним ни в коем случае не снимать, и прошу усилить контроль за радиоэфиром. Вчера служба «Р» [88] зафиксировала трехсекундный выход неизвестного лица и с неизвестного места на американское посольство. Я не исключаю, что это мог быть и Поляков.