«Плеве убит. С 15 июля вся Россия устает повторять эти слова. Кто разорил страну и залил ее потоками крови? Кто вернул нас к средним векам с еврейским гетто, с кишиневской бойней? Кто душил финнов за то, что они финны, евреев, за то, что они евреи, армян за Армению, поляков за Польшу? Кто стрелял в нас, голодных и обезоруженных, насиловал наших жен, отнимал последнее достояние? Кто, наконец, в уплату по счетам дряхлеющего самодержавия послал умирать десятки тысяч сынов народа и опозорил страну ненужной войной с Японией? Кто? Все тот же неограниченный хозяин России, старик в расшитом золотом мундире, благословенный царем и проклятый народом. Смерть Плеве только шаг вперед к пути освобождения народа. Путь далек и труден, но начало положено и дорога ясна: Карпович и Балмашев, Гершуни и Покотилов, неизвестные в Уфе и неизвестные у Варшавского вокзала ее нам указали. Судный день самодержавия близок. Побеждает тот, кто силен, кто чтит волю народа. И если смерть одного из многих слуг ненавидимого народом царя еще не знаменует крушения самодержавия, то организованный террор, завещанный нам братьями и отцами, довершит дело народной революции. Да здравствует «Народная воля!» Да здравствует революционный социализм! Да погибнет царь и самодержавие!»
15 июля в швейцарской деревне Германе близ Женевы проходил съезд заграничных организаций партии социалистов-революционеров, обсуждавший партийную программу. Когда на вечернее заседание съезда принесли сообщение об убийстве Плеве, его участники устроили шумное празднование удачного политического убийства, вызвавшее интерес полиции. Эсеровский боевик Сергей Слетов вспоминал: «На несколько минут воцарился какой-то бедлам. Несколько мужчин и женщин ударились в истерику. Большинство обнимались. Кричали здравницы. Как сейчас вижу Н; стоит, бьет об пол стакан с водой и со скрежетом зубов кричит: вот тебе за Кишинев!»
Центральный комитет партии социалистов-революционеров выпустил по поводу убийства Плеве «Летучий листок Революционной России», прокламации «Ко всем рабочим», «Ко всему русскому крестьянству», «Надгробное слово временщику», «Воззвание к гражданам цивилизованного мира» на французском языке. Все местные эсеровские организации напечатали в губерниях свои листовки по поводу убийства имперского министра внутренних дел. В Швейцарию собирались все члены ЦК партии эсеров. Все ждали Азефа с подробностями покушения.
Весь день 15 июля 1904 года Азеф не находил себе места и Ивановская с трудом его успокаивала. Наконец, газеты опубликовали, что Плеве взорван и у Азефа чуть не случился паралич. Варшава мгновенно изменилась, и Ивановская писала: «Громче и чаще выкрикивались газетчиками слова «Zamordowano Plewego», и эти слова, разносимые, подобно пущенным пушинкам по ветру, по всем улицам, закоулкам, поднимались ввысь и звучали, как пасхальные колокола в воздухе. Все наполнилось одним этим звуком, вытеснившим любые другие. Люди торопились куда-то, другие спешили в рестораны, в кафе с телеграммами в руках, или с этими черными словами на языке, с выражением неудержимой радости на лицах. Во всех витринах магазинов через пять минут, вместо товара, разостлались большие листы бумаги с одной черной, крупной, режущей глаза строчкой из двух слов: «Zamordowano Plewego».
Необходимо было на другой день торопиться на Уяздовскую аллею встречать Савинкова. Проблуждавши без толку по аллее изрядное время, я уже решила вернуться домой, когда неожиданно заметила издали знакомую фигуру. Совсем уже близко глянул на меня человек странный, почти незнакомый. Охваченная сомнением, не ошибаюсь ли, я запнулась, боясь сделать непоправимую ошибку. Лицо это было и то и не то, как местность после наводнения. Оно отражало еще не пережитый ужас, наполнявший душу Савинкова. Было нужно внимательно и напряженно всмотреться в мертвенно-бледные черты, чтобы всякое сомнение исчезло. Мы стояли с Савинковым, как бы на краю засыпавшейся могилы, и он прерывающимся голосом рассказывал конец нашего дела. Тут же Савинков сообщил, что Азеф спешно уехал за границу, заметив за собой явную слежку».
За Азефом действительно следили филеры варшавского охранного отделения, не знавшие, что он двойной агент. Он вечером 15 июля выехал в Вену, а оттуда в Швейцарию, к товарищам эсерам, которыми был встречен как герой-триумфатор. Начальник личной охраны Николая II генерал Спиридович вспоминал:
«Сама «бабушка» русской революции Брешковская, ругавшая его за глаза «жидовской мордой», поклонялась ему по-русски до земли».
В Швейцарию съехались все члены эсеровского Центрального Комитета и Боевой Организации. Вожди социалистов-революционеров разрабатывали принципы идеологии массового террора, включая покушение на царя. По этому поводу мнения разделились. Многие эсеры считали, что действующий император активно приближает социалистическую революцию, и в случае удачного покушения на его место придет сильный правитель. Противники отвечали им, что в «стаде великих князей такого нет».
Члены Боевой Организации разработали, обсудили и утвердили свой устав и передали его члену ЦК партии эсеров М. Гоцу, который в августе 1904 года санкционировал его у эсеровских вождей, заметив при этом, что «в такого рода делах уставы вообще имеют небольшое значение»:
«1. Боевая Организация ставит себе задачей борьбу с самодержавием путем террористических актов.
2. Боевая Организация пользуется полной технической и организационной самостоятельностью, имеет свою отдельную кассу и связана с партией через Центральный Комитет.
3. Боевая Организация имеет обязанность сообразоваться с общими указаниями Центрального Комитета, касающегося: а) круга лиц, против которых должна направляться деятельность Боевой Организации; б) момента полного или временного, по политическим соображениям, прекращения террористической борьбы.
4. Все отношения между Центральным Комитетом и Боевой Организацией ведутся через особого уполномоченного, выбираемого Комитетом Боевой Организации из числа членов последней.
5. Верховным органом Боевой Организации является Комитет, пополняемый через кооптацию из числа его членов.
6. Все права Комитета, кроме ниже перечисленных, передаются избираемому им же из числа его членов, сменяемому по единогласному соглашению всех членов Комитета, члену-распорядителю.
7. Комитет Боевой Организации сохраняет за собой: а) право приема новых и исключения старых членов, как Комитета, так и Организации, во всех случаях по единогласному решению всех членов Комитета; б) право участия в составлении плана действий, с решающим голосом у члена-распорядителя; в) право участия в составлении литературных произведений, издаваемых от имени Боевой Организации.
8. Одновременно с выбором члена-распорядителя, Комитет Боевой Организации производит выборы его заместителя, к которому переходят все права и полномочия члена-распорядителя, в случае его ареста.
9. Число членов Боевой Организации неограниченно, в случае ареста одного из них, все его права переходят к заранее намеченному Комитетом кандидату.
10. Члены Боевой Организации во всех своих действиях подчинены своему Комитету.
11. В случае одновременного ареста всех членов Комитета Боевой Организации, или всех ее членов, кроме одного, заранее намеченного Комитетом кандидата, право кооптации постоянного Комитета Боевой Организации переходит к ее заграничному представителю, а во втором случае также к кандидату в члены Боевой Организации.
12. Этот устав может быть изменен лишь с единственного решения всех членов Комитета Боевой Организации и ее заграничного представителя».
В Швейцарии, активно действовали российские партии социалистов-революционеров и социал-демократов, имевши там типографии и другие технические службы. Эсеры регулярно выпускали «Революционную Россию», социал-демократы – «Искру». Оба издания активно расходились по империи, завоевывая для своих партий все новых и новых борцов. Партии спорили о возможности массового террора. Ленинцы говорили, что террор свое отжил и борьба с самодержавием должна носить массовый политический характер. Эсеры отвечали, что террор всегда будет возникать в ответ на исключительную реакцию и массовые избиения и аресты. Пока самодержавие пользуется правом бить, а народ только правом быть битым, всегда будут появляться люди и организации, защищающие попранные права подданных которые хотят быть гражданами. Убийство Плеве вознесло Азефа в глазах революционеров всех партий на необыкновенную высоту и привело к победе террористического направления в политической борьбе. Азеф, как руководитель Боевой Организации, член-распорядитель, обладал всеми самостоятельными правами террористической организации. Его заместитель Борис Савинков писал: «Впоследствии Организация не применяла ни старого, ни нового устава, и внутреннее ее устройство определялось молчаливым соглашением между ее членами и, особенно, авторитетом Азефа».