Читать интересную книгу Остаюсь с тобой - Леонид Гаврилкин

- Отказались?

- Мне ничего не предлагали.

- Остаетесь?

- Конечно. Не для того же я переехал из Минска в Зуев, чтобы из Зуева ехать еще куда-то.

- Так, так, так, - забарабанил в задумчивости пальцами по столу Балыш. Он вроде бы начинал нервничать. - Когда назад? - спросил после долгой паузы.

- Первым самолетом, на который достану билет.

- Поедете завтра. Я закажу ужин в одном ресторанчике. Сегодня вы мой гость.

- Это я должен пригласить вас на ужин. План - ваша заслуга.

- Есть еще более существенная причина. Дело в том, Валерий Михайлович, что меня назначили генеральным директором вашего объединения. Вместо Дорошевича. Приказ подписан. Так что планом я помог не только вам, но и себе.

- Поздравляю вас, Роман Тарасович. - И, как бы в оправдание, что поздравил после нескольких секунд растерянности, добавил: - Такая неожиданность...

- Спасибо! Я, знаете, по вашему примеру. Нечего здесь бумажной пылью дышать, надо поближе к жизни. - И, подмигнув дружелюбно все еще растерянному Скачкову, озорно спросил: - Вытянем план? Хватит силы?

- Такой план, да еще с вами... - засмеялся Скачков.

- Так, так. Теперь у нас хомут один.

- Хомут у меня, у вас кнут.

- Не будем, Валерий Михайлович, - поднялся Балыш. - Вы подождите меня здесь, я пойду приглашу некоторых товарищей. Они понадобятся нам еще не раз... - И вышел.

В кабинете держался полумрак. В окно, завешенное зелеными шторами, чуть цедился свет. Стулья, стол, телефоны таинственно поблескивали лакировкой. Через двойные рамы звуки с улицы сюда не проникали.

Вспомнился последний разговор с генеральным директором. Дорошевич, наверное, догадывался о намерениях Балыша, может быть, даже знал о них, но ничего не сказал Скачкову, только намекнул... Возможно, и сам не был твердо уверен, как знать... А может, это и неплохо, что будет Балыш? Все-таки работник опытный, потрудился в нефтяной промышленности немало. Вот только эти уловки с планом... Захотел спокойной жизни. Ничего не скажешь, мудрец Балыш. Но... почему ему захотелось избавиться от него, Скачкова? Чем он мешает ему? Может, метил кого из своих дружков на его место? Во всяком случае, против него, Скачкова, лично он, скорее всего, ничего не имеет.

Скоро вернулся Балыш и, достав из шкафа кожаное черное пальто, начал одеваться.

- Пошли, нас ждут.

У подъезда стояли две черные "Волги". Они с Балышем сели в переднюю машину. В ней было уже двое, тоже в кожаных пальто и одинаковых серых шляпах.

- Мой начальник Зуевского управления, - представил Балыш Скачкова.

Те покивали, здороваясь.

Машина рванула с места, вырулила на улицу, и ее, казалось, понесло общим потоком транспорта, как ветром.

- Кстати, - продолжал Балыш, - раньше Валерий Михайлович работал в Минске, а вот бросил высокую должность, переехал в Зуев. Теперь и я, глядя на него, тоже навострил туда лыжи. Много нас засиделось в уютных кабинетах, кое-кому надо бы снизойти и до практической работы. Там же, помню, не замечаешь времени. Летит! А главное - какой край! Люди! Помню, приехали осваивать месторождение. Несколько инженеров, техников. Приехали и рабочие, но их не хватало. Сверху нажимали: давайте нефть, давайте больше... Тогда наша нефть была, как находка, под боком у нефтепровода... Специалистов учили на месте. Организовали курсы, учили прямо на промысле. Постоит вчерашний конюх рядом с мастером с неделю, а потом, глядишь, и сам начинает кумекать. И не хуже своего учителя. Это только подумать! Раньше на Полесье и не слышали о такой профессии, как нефтяник. А за считанные годы создали промышленность, вырастили своих специалистов. Сегодня белорусские нефтяники трудятся за Уралом, в Сибири. И как трудятся!

Скачков слышал и не слышал, что там говорил своим дружкам-товарищам довольный Балыш. Забившись в уголок машины, он сидел, думал о новом начальнике объединения. Что за человек? Чего хочет? Чего добивается? Ясно, что не любит усложнять себе жизнь. Постарался, чтобы снизили план. Такой план можно выполнять без напряжения. Даже и с тем оборудованием, какое есть. Мудрец этот Балыш. Любит власть. "Мой начальник..." И чуть по плечу не похлопывает. Этакая начальническая бесцеремонность. Видно, любит, чтобы подчиненные смотрели ему в рот. От него, Скачкова, он этого не дождется. И все же Балыш ценит и уважает его, видишь, и на ужин пригласил. Может, хочет больше сблизиться? Ведь работать-то вместе придется, что там ни говори. В прошлый раз затащил в ресторан и не позволил рассчитаться, сам заплатил. Возможно, тогда уже знал, что будет генеральным директором объединения. Вообще-то оно и неплохо, когда у тебя с начальством нормальные отношения. И все же, несмотря на эти утешительные рассуждения, его не покидало чувство, что он, Скачков, в этой компании будто бы лишний, никто и не замечает его. Он чувствовал себя соучастником чего-то непристойного, чего-то такого, о чем вслух не говорят, чего стыдятся. Это чувство угнетало его, может быть, потому он и был такой зажатый, молчаливый, не реагировал на анекдоты, которыми, как меткими стрелами, обменивались все трое: Балыш и эти в серых шляпах.

На следующий день Скачков улетел первым рейсом.

- Что нового, Федорович? - спросил у шофера, который ждал его у входа в аэровокзал.

- На триста пятой что-то случилось, - ответил тот. - Не знаю что. Слышал разговор в гараже. Говорят, все начальство туда поехало.

- Гони, Федорович, тоже туда, - попросил Скачков.

Когда выехали за Гомель, Скачков хотел связаться по рации с диспетчерской. Но диспетчерская молчала: было далековато. Связь появилась, когда подъехали к Днепру. Водитель видел, что начальник беспокоится, и проскочил через мост, не сбавляя скорости.

- Что на триста пятой? - спросил Скачков у диспетчера.

- Вода, Михайлович, - ответил спокойный сонный голос.

Скачков раздраженно брякнул трубкой по рычажку.

Вспомнилось, как вчера в ресторане хвастался перед Балышем и его дружками, какой переворот произведет на промысле триста пятая. Эта скважина, дескать, ключ к большой нефти, к новым месторождениям. Через несколько дней Балыш приедет, захочет взглянуть на триста пятую... И что же он увидит? Водичку. Обидно было и скверно на душе. Кто его тянул за язык? Захотелось, видишь ли, покрасоваться, удивить этих незнакомцев-зазнаек, вот и распустил павлиньи перья.

В машине-летучке собрались главный геолог, главный инженер, начальник технологического отдела. Из открытых дверей вываливался синий табачный дым. Все склонились над столом, разглядывая схему.

- Раз вода, выходит, можно и курить здесь? - сказал Скачков, давая понять присутствующим, что все знает. - Что думаем делать?

- Прикидываем, на какой глубине ставить цементный мост, - ответил Котянок.

- А что здесь думать? - наклонился над схемой и Скачков. - Разве неизвестно, на какой глубине нефтяной пласт?

- Известно, - ответил Бурдей. - Но Протько хочет поставить мост ниже. Я считаю, что надо брать нефть с опробованного пласта.

- Мы знаем, какая нефть в опробованном пласте. Через час по чайной ложке. - Протько, который стоял, опершись руками о стол, разогнул спину и подвигал, должно быть, сомлевшими плечами. - Хочу поставить мост значительно ниже, но выше воды. Попробовать... Не может быть, чтобы там не было нефти.

- Экспериментики... - хмыкнул Котянок. - Нам нужен план. Вторые сутки сидим без плана.

- Конечно, экспериментик, - как всегда спокойно, даже вяловато рассуждал Протько. - Может, удастся, а может, и не удастся. Однако благодаря таким экспериментикам мы лучше узнаем регион. Тем более я лично не сомневаюсь, что там, - он кивнул вниз, - нефть...

- Там вода, а не нефть, - кивнул вниз и горячившийся Котянок. - Нет, как хотите, а я не стал бы терять времени. Надо быстрее ставить мост, опускать электронасос, брать нефть, какая есть.

- Я согласен с Котянком, - вмешался главный инженер. - Так и сделаем. И те две скважины, которые начали бурить дальше, давайте опробуем на разных уровнях. Будет нефть, тогда и здесь опустим мост ниже. Теперь же нечего рисковать.

- Что ж, давайте так, - не стал возражать Протько. Он, видно, не был уверен в своей правоте.

Алесич достал из кармана пиджака маленькую красную книжечку, аккуратно завернутую в целлофан. Развернул, прочитал свою фамилию, перечитал все виды транспорта, которыми он, Алесич, теперь имеет право управлять...

Когда возникла потребность сдавать на права, Алесич решил получить не любительские, а настоящие, права профессионала.

Книжечка пахла типографской краской. Алесич за свою жизнь поменял немало профессий. Но никогда у него не было такого солидного, такого красивого и серьезного документа. Как паспорт. И фотокарточка как в паспорте.

- Никак не налюбуешься? - улыбнулась Катя. Она сидела рядом, держа на коленях белую пухлую сумку. - Смотри, сглазишь...

- Сегодня прокачу тебя как на самолете. Ветер будет греметь, а не ржавый кузов. Правда! Никто не остановит. Не имеет права. Хоть увидишь, что такое настоящий шофер.