Я подобрался к ближайшей фигуре и стукнул прикладом по ледяной оболочке, покрывавшей голову. Лед треснул, а после второго удара большой кусок оболочки отвалился и разбился вдребезги.
Мне удалось очистить ото льда всю правую половину женского лица – осталось лишь несколько кусочков, упрямо цепляющихся за пряди черных волос. Стянув перчатку, я коснулся женщины, но, как и следовало ожидать, окоченевшее тело на ощупь было совершенно безжизненным.
Джитт упала рядом со мной на колени и тоже дотронулась до женщины, потом подняла на меня полные ужаса глаза и закрыла лицо руками. Ее плечи заходили ходуном от рыданий. Я присел рядом и обнял ее, но у меня сложилось впечатление, что она не почувствовала моих объятий и не услышала бы меня, если бы я заговорил.
Кроули склонился над Джитт и покачал головой:
– Несомненно, Пигмалион специально поддерживает здесь низкую температуру. Это замедляет метаболизм его созданий, и таким образом он консервирует их красоту. – Он показал на бриллиантовую сережку в ухе замерзшей женщины. – Не могу поверить, что он был бы так расточителен, если бы хотел их убить.
Я еще раз оглядел ледяную пещеру.
– Если это правда – а, похоже, так оно и есть" – то как он сюда доставляет лед?
Кроули понизил голос до шепота:
– Это высокогорье. Здесь бывают суровые зимы с грозами и буранами. Должно быть, отсюда есть выход на поверхность, и в это отверстие попадает достаточно снега и дождевой воды, чтобы произвести такое количество льда.
– Но что?.. – Вопрос замер у меня на губах – эхо принесло в пещеру чужие голоса. Я увлек Джитт в тень, и Кроули пристроился рядом. По его знаку я пробрался обратно, к низкой стене оледеневших сталагмитов, и, спрятавшись за ними, оглядел зал.
Я увидел двух созданий, почти ничем не отличавшихся от людей. Если не считать сероватого оттенка кожи и заостренных ушей, они выглядели в высшей степени непримечательно. Правда, их наряд придавал им вид персонажей, сбежавших из какого-нибудь второразрядного фильма про пиратов. Для полноты картины одному из них не хватало только повязки на глазу и попугая на плече.
Их появление не слишком меня взволновало, потому что я их узнал. Двоих их сородичей я как-то повстречал в другом районе Аризоны. Этих созданий называли драолингами. Они обитали в соседнем протоизмерении, и немногочисленные храбрецы из их числа отваживались на вылазки в ближайшее протоизмерение, где играли маленькие злые шутки с представителями рода человеческого. Кроули считал, что драолинги стояли за истреблением участников экспедиции Доннера[Наиболее известная экспедиция эмигрантов под руководством братьев Якоба и Джорджа Доннеров, целью которых было отыскать кратчайший путь в Калифорнию через Горы Сьерра-Невады. Экспедиция состоялась в 1946–1947 гг.
Из восьмидесяти девяти участников экспедиции в живых осталось сорок семь человек.], а возможно, и таинственная личность Зодиак[Автор серии убийств в Сан-Франциско в 1969 г. Оставлял криптограммы, разгадка которых, по его утверждению, Должна была раскрыть личность убийцы.], убийца из Калифорнии, тоже был выдуман ими.
Но даже зная об их склонности к отвратительным и жутким забавам, я не встревожился, увидев этих тварей. Я знал, что их легко прикончить и с охотой был готов избавить от них мир.
Всерьез меня обеспокоило создание, стоящее между ними. Его поза была вполне обычной, но что-то в ней резало глаз. Казалось, эта массивная неповоротливая зверюга должна чувствовать себя более непринужденно, опираясь на четыре конечности, а не на две. Ее ссутуленные плечи и словно бы надломленный хребет едва не сбили несколько сталактитов, когда тварь неуклюже двинулась вперед на коротких мохнатых ногах. Все ее тело было покрыто пестрым узором, и только в том месте, где массивная грудь слегка сужалась, переходя в мощную шею, оставалось светлое пятно.
Над плоским черепом торчали остроконечные уши, на морде выделялись выпирающие челюсти и большие глаза, в которых застыло едва ли не невинное выражение. Hoc существу заменяли две треугольные щели. Из открытой пасти торчали острые акульи зубы.
Чудовище занесло здоровенный кулак и с размаху опустило его на застывшее во льду тело.
Грохот удара прокатился по всей пещере. Лед в средней части тела хрустнул, и труп переломился пополам. Два драолинга немедленно ринулись на верхнюю часть тела, словно гиены, увидавшие падаль. Пятнистый монстр схватил за щиколотки нижнюю половину и рванул ноги трупа в разные стороны. Он разорвал труп словно птичью тушку и вгрызся в замороженное бедро.
Одному из драолингов удалось отодрать от туловища руку, и второй кувырком отлетел назад с остальной частью тела. Первый запустил зубы в свою добычу и, жуя, проворчал:
– Как холодная закуска оно ничего, но я предпочитаю еду посвежее.
Второй отломил руку трупа у локтя и стянул мороженую плоть, словно перчатку.
– Согласен. Сейчас подкрепимся немного, а потом подберем что-нибудь еще. Дома разморозим и приготовим как следует.
Чудовище только рыгнуло и выплюнуло берцовую кость.
Я был потрясен и никак не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. Притаившись в темноте искусственной ледяной пещеры, я слушал внеземных существ, обсуждавших гастрономические достоинства человечины, словно люди были выращенным на убой скотом. Любовно вылепленные Пигмалионом образцы физического совершенства превратились в жратву для драолингов.
Этот мимолетный взгляд на внеземную мораль вполне объяснял позицию таких созданий, как Скрипичник и Алмазная Императрица. Они были не только Темными Властелинами – они являлись существами из чужих миров; они не могли воспринимать нас так, как воспринимаем себя мы.
Подобно хищникам, которым никогда не приходит в голову задумываться о чувствах своей добычи, они не признавали за нами никаких прав, не испытывали к нам ни малейшего уважения.
В свете этого открытия поступок Пигмалиона становился еще более ужасным и омерзительным, ибо он добровольно отказался от своей принадлежности к человечеству ради могущества Темного Властелина.
Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове и на какое-то мгновение отвлекли меня от действий. Джитт тем временем не предавалась праздным размышлениям. Краем глаза я увидел, как она выступила на открытое пространство между нашим убежищем и пирующими тварями. Ярость, хлещущая из нее, казалось, могла бы расплавить и лед, и камень под ним, но держалась она с твердостью скалы. Джитт прижала М-17 7 к правому боку и взвела курок. Эхо многократно усилило щелчок, и он прозвучал, как выстрел.
Драолинги с довольными ухмылками подняли на нее глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});