Я поджала губы, потому что не была уверена, что это правда, но это казалось хорошей угрозой.
Старший сержант вышел вперед из шеренги, засунув большие пальцы в петлицы своего мундира. Он был офицером, отвечающим за небольшой форпост КККП в городе, и, как я слышала, он был представителем старой школы полицейского менталитета. Он не любил ни Зевса, ни Падших, и по недовольству, изрезавшему множество линий на его лице, было видно, что эта апатия достигла новых высот.
— Поверьте, я найду способ доставить вас в участок, чтобы задать несколько вопросов. — мрачно пообещал он, наклоняясь к мэру Лафайетту, чтобы говорить в микрофон.
— У нас есть список предприятий, которые больше не будут принимать ваших байкеров в качестве клиентов, — добавил мэр. — Возможно, вы захотите распространить эту информацию среди остальных членов вашей банды. Вход в город больше не будет мириться с наркоторговцами и хулиганами. Пока наши улицы не станут чистыми, мы будем смотреть только на вас.
— А теперь, — объявил мэр Лафайетт, прежде чем Зевс успел ответить. — Давайте откроем слово для вопросов.
Когда вокруг нас начался хаос, Зевс повернулся к своей команде и тихо сказал:
— Вы слышали ублюдка, мы найдем того, кто продает детям гребаный фентанил, и я покончим с этим.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику, как будто что-то приставило нож к моим позвонкам. Я встретилась взглядом с Кингом и увидела в его глазах жестокость, обещание совершить такое возмездие, о котором я читала только в романах или видела по телевизору. Я не чувствовала себя готовой к такой стороне жизни байкеров, но, похоже, я должна была быть готова, хочу я этого или нет.
Нервничая, я ждала Кинга поздним вечером во второй спальне, которую я превратила в маленький кабинет. В комнате было холодно, потому что вся задняя стена окон выходила в комнату, а изоляция была плохой, хотя Кинг упоминал, что пригласил нескольких братьев, чтобы помочь нам исправить это.
Я покачала головой, вспомнив, что использовала множественное число. С тех пор как я поддалась его грешным искушениям, мы не провели ни одной ночи порознь. Было странно проводить так много времени дома с другим мужчиной, кроме Уильяма. Я знала о своем муже все и принимала большинство из этого как должное, как и он меня. Я хотела сказать, что это происходило постепенно, со временем, но той одержимой страсти, которая заставляла даже маленькие мгновения вместе сверкать, как ограненные драгоценные камни, между нами никогда не было, даже когда я была молода и особенно стремилась угодить.
С Кингом все было иначе. Раз за разом я была очарована его ночным распорядком. В основном, у него его не было. Каждый вечер, когда он приходил ко мне домой, всегда после меня, потому что после школы у него были дела в клубе и работа в «Гефесте», мы занимались чем-то другим. Однажды вечером он ворвался в дом, буквально перекинул меня через плечо и повез кататься по шоссе «Sea to Sky», до самого Уистлера и обратно. На следующий день он принес домой бургеры из «Стеллы», потому что вспомнил, что я хотела их попробовать, и мы смотрели «Сыны Анархии» на Netflix, потому что я сказала ему, что провожу исследование, и это его рассмешило. Однажды вечером мы пошли к Юджину и постреляли (этот термин я узнала от Тейлин, которая была моим байкерским гуру) с некоторыми парнями и их старухами, включая Майю, Лайлу и женщину Скелла, Вайнону (которая была ужасна, но мне все равно было жаль ее, потому что Скелл был животным и спал со всеми, кто был в юбке).
Только перед самым сном Кинг поддался рутине, как нормальный человек, и именно за этим я любила наблюдать. Он избавлялся от своей одежды менее чем за двадцать секунд, как будто, приняв решение раздеться, он не мог больше терпеть, чтобы одежда была на нем. Он всегда оставлял её в том же углу шкафа (потому что он не свинья, сказал он мне, когда я спросила его об этом), а затем шел в ванную, чтобы почистить зубы и, я не могла поверить в это, почистить зубы зубной нитью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мой крутой Король байкеров чистил зубы зубной нитью.
Это объясняло, почему у него такие красивые клыки, но все равно мне всегда было смешно смотреть, как он старательно ухаживает за своими зубами.
От размышлений меня отвлекло то, что с тихим скрипом открылась дверь — ширма в боковой части дома, а затем и главная дверь. Кинг никогда не пользовался парадной дверью. Когда я спросила его почему, он объяснил, что парадной дверью пользуются только гости. Это была странная философия, но мне она нравилась.
— Кресс, детка? — позвал он.
Даже в этих двух словах я слышала его разочарование событиями последних тридцати шести часов. Я хотела снять с него это бремя, и мне казалось, что у меня есть идеальная идея, как это сделать, поэтому я и примостилась на краю стола в промерзшем кабинете.
— Сюда, — позвала я, мой голос был непроизвольно хриплым от предвкушения.
Мое сердце забилось неровно, когда его сапоги застучали все ближе. Когда он завернул за угол, у меня перехватило дыхание от того, насколько он был потрясающим. Его мужская красота воздействовала на меня одинаково каждый раз, когда я его видела, независимо от того, сколько прошло минут, часов или дней с момента последнего взгляда на него. Он был просто настолько красив, а я была просто настолько погружена в себя.
— Что у нас тут? — спросил он, прислонившись к дверной раме в измазанной жиром футболке и своих любимых старых синих джинсах. Его волосы были в беспорядке, распущены по плечам, но такие светлые, что светились даже в слабом свете единственной настольной лампы, которую я включила.
Я облизала губы при мысли об игре, которую я затеяла.
— Я пришла поговорить с вами о дополнительной оценке, которую, как вы сказали, я могу заработать. — Сказала я, глядя на него сквозь ресницы и кокетливо покачивая бедрами взад-вперед. Движение взметнуло мою маленькую клетчатую юбку по чувствительной коже бедер и заставило меня задрожать.
Он не указал клетчатую юбку в своей фантазии, но я подумала, что она вполне уместна.
Я смотрела, как его глаза трещат и горят, как огонь, попавший в лед. Они окинули мой наряд с ног до головы, обратив внимание на облегающую блузку, завязанную под грудью, темно-синие носки до колена и маленькие «Мэри Джейнс», которые я надела, потому что у меня не было сексуальных туфель на каблуках. Его взгляд задержался на моих косичках, завязанных темно-синей лентой в большие банты на каждом конце.
— Ну, маленькая мисс Айронс, я не уверен, что вы справитесь с заданием. Оно довольно… трудное. — Сказал он, в его голосе зрели юмор и желание.
Мне нравилось в нем то, что он мог сделать секс не только вкусным, но и веселым.
Он целеустремленно обошел меня и сел в кресло за столом.
— Ну, ты сделала то, что я просил? — спросил он.
Я заерзала.
— Что вы имеете в виду, мистер Гарро?
— На тебе есть трусики?
Я сглотнула.
— Нет, сэр, простите. У меня не было чистых хлопчатобумажных трусиков, поэтому я решила, что лучше их вообще не надевать.
Его лицо потемнело, красивый рот искривился в уродливой усмешке, от которой у меня задрожали бедра.
— Это очень разочаровывает, мисс Айронс. Мне придется наказать вас за это. Вы говорите, что хотите получить дополнительную оценку, но потом не приходите подготовленной… Как это покажет мне, что вы хотите получить лучшие оценки?
— Мне так жаль, — прошептала я и обнаружила, что мне действительно жаль и я так хочу угодить, что у меня рот разинулся при мысли о том, как он может использовать меня.
Он вздохнул, как будто я была надоедливым ребенком.
— Иди сюда и ложись поперек моих коленей.
Я задрожала, пробираясь к нему, и неловко расположилась над его пахом. Ощущение его толстого члена под моим животом заставило меня извиваться.
— Не шевелись. — Приказал он, задирая мою юбку, чтобы обнажить мою голую задницу. Он хмыкнул, но его рука высунулась, чтобы погладить обнаженные ягодицы. — Я с нетерпением ждал этих трусиков.