— Я сообщаю вам простую истину. А теперь пройдемте дальше и…
— А что же случилось с тем гигантским компьютером? Если его теперь не используют… Вы так ведь сказали?
— Что? Взгляните на дверь позади вас. Этот компьютер находится за ней.
— Ну так пойдемте и поглядим на него!
— Ну что вы все дудите в одну дуду? Это всего лишь древняя реликвия, символ нашей великой истории, но не больше. А если так жаждете его увидеть, обратитесь к Президенту Университета Галилео и предъявите ваши претензии. А он пошлет вас подальше! Ну, а теперь давайте пройдем в другую галерею.
Хэйзел не «прошла» с нами, а я, свято следуя ее инструкциям, продолжал забрасывать гида идиотскими вопросами, забегая вперед и не давая ему оглядываться. А когда мы (очень не скоро) описали наконец полный круг и вернулись в тот же отсек, Гвен уже шла впереди вместе со всей группой!
Теперь я держался молчаливо, не заговорив и тогда, когда мы покинули Комплекс и направились в метро. Но и на платформе я заговорил, лишь увлекши ее в сторону от чужих ушей.
— Как прошло дело?
— Без осложнений. Замок на двери оказался известной мне конструкции. Спасибо тебе: ты здорово запудрил ему мозги, пока я возилась с замком. Спектакль разыграл неплохой, мой милый!
— Ну, а ты нашла то, что искала?
— Надеюсь. Я буду знать куда больше, когда папа Мэнни просмотрит снимки. Но там всего лишь огромное заброшенное помещение, набитое допотопной электроникой. Я сняла всю ее почти в двадцати ракурсах со стереоскопической регулировкой. Может, и несовершенной, но все же хоть такой: я в ней раньше практиковалась.
— Так что же, с этим вопросом пока что покончено?
— Да, пожалуй, почти полностью, — ответила она почему-то упавшим голосом.
Я быстро взглянул на Гвен и увидел, что глаза ее полны слез.
— Почему, дорогая? В чем дело?
— Н-ни в чем!
— Скажи мне!
— Ричард, он там!
— Кто?
— Он спит там. Я знаю, я смогла его ощутить! Адама Селена…
Вагон-капсула резко затормозил на подходе к станции, и, к моему облегчению, на ее последнюю реплику можно было не отвечать. Из-за переизбытка пассажиров в капсуле поговорить не пришлось. К тому времени, когда мы достигли Луна-Сити, моя любимая уже успокоилась, и я мог не вдаваться в обсуждение темы Селена. Тем более, что и толчея на улицах-коридорах тоже не располагала к беседе.
Луна-Сити кишит публикой в любое время. По субботам луниане из других поселений набиваются сюда за покупками, а в эту субботу еще добавились храмовники с супругами изо всей Северной Америки, да и других мест тоже.
От западной станции метро мы прошли под внешнюю оболочку Луна-Сити и оказались прямо перед «Стариной Монтгомери». Я уже собирался обойти супермаркет слева и выйти на главную магистраль, но Гвен остановила меня.
— Что? В чем дело, милая?
— Твои брюки!
— Что, расстегнута ширинка? Да нет, вроде не расстегнута!
— Мы сейчас эти брюки кремируем. Хоронить их уже поздно. То же относится и к рубашке.
— А мне казалось, тебе не терпится попасть в «Раффлз».
— Ты прав, но мне надо всего пять минут, чтобы облачить тебя в новый обольстительный костюм.
(По правде говоря, имело смысл. Брюки были настолько грязны, что я рисковал прослыть угрозой общественному здоровью. А Хэйзел знала, что я, в отличие от большинства мужчин в Луна-Сити, никогда не ношу шорт, ибо предпочитаю не выставлять напоказ свою искусственную ногу, а прикрывать ее штаниной. Но при этом я вовсе не комплексую из-за нее. Моя нога — это моя личная проблема…)
— Олл райт! — согласился я. — Но давай купим то, что висит поближе к дверям.
Хэйзел обернулась в течение десяти минут, купив мне три выходных костюма-двойки, совершенно одинаковых по фасону, но разных по цвету. Первоначальная цена была приличная, но она, сумев достойно поторговаться, снизила ее до приемлемого уровня (почти вдвое!). Поблагодарив продавца, она вручила ему чаевые и взглянула на меня, сияя:
— Ты стал франтом, мой милый!
Мне тоже так показалось. Костюмы были лимонно-зеленого, тускло-розового и лавандового цветов. Я надел лавандовый, и он пришелся как раз впору. Я пошел вперед, помахивая тростью, держа под руку лучшую из девушек и чувствуя себя превосходно!
Даже боковой туннель, ведущий к «Раффлзу», оказался набит людьми. И кучка, красных фесок толпилась около нашего отеля. Я глянул на одного из этих людей и тут же всмотрелся пристальнее. Второй свой взгляд я сопроводил ударом трости, которой ткнул его прямо в пах. В тот же момент или секундой позже Хэйзел обрушила пакет (с моими костюмами) прямо на рожу соседнему типу, да еще ударила его в низ живота сумкой. Он повалился наземь и присоединил свои вопли к крику моего «клиента». Отведя назад трость и держа ее наперевес, я стал распихивать забурлившую кучку фесок, расчищая себе дорогу к отелю и соблюдая при этом избирательность тычков: одному в живот, другому в почку… но при этом так, чтобы непременно повалить на землю.
Хэйзел позаботилась еще об одном субъекте, снова пустив в ход пакет с костюмами. Этот тоже лежал и не двигался. Еще один (шестой?) хотел было «успокоить» ее полицейской дубинкой, но тут же получил прямо в лицо кончиком моей палки. Он ухватился за нее, я же подался вперед и, чтобы уберечь его от стилета, ткнул тремя пальцами левой руки прямо в солнечное сплетение. Он упал, но и я, не удержавшись, полетел прямо на него.
Сразу же поднявшись, я рысью припустил к «Раффлзу», глядя под ноги и волоча палку за собой.
Следующие несколько секунд помнятся смутно. Я не заметил Гретхен, стоявшую у конторки портье. (Очевидно, она только что вошла). Помню лишь вскрик Хэйзел в момент, когда я стал падать:
— Гретхен! Номер «Л», прямо и направо!
По-видимому, я упал на девочку. На Луне я весил около тридцати кило — не такой уж груз для деревенской девчонки, привыкшей к тяжелой работе. Но я все же был намного крупнее, чем Гретхен, и вдвое больше, чем Хэйзел, — эдакий огромный неуклюжий куль! Кажется, я пробормотал, чтобы она сбросила меня на пол, но Гретхен проигнорировала мой протест. Идиот за конторкой что-то крикнул, но на него никто не обратил внимания.
Наша дверь распахнулась перед Гретхен, и я услышал знакомый голос:
— Boje moj! Он же ранен!
После этого я оказался на собственной постели, а надо мной склонилась озабоченная Ксия.
— Я не ранен, меня просто немного встряхнули, — сообщил я не очень внятно.
— Как же, как же! Лежите смирно, пока я стягиваю ваши брюки! Что, у одного из ваших джентльменов был нож?
Мне хотелось сказать ей, чтобы она не разрезала мои новые брюки, но тут раздался выстрел. Стреляла моя супруга, влетевшая в открытую дверь и сразу же спрятавшаяся за левую створку. Пригнув голову, она снова выстрелила, стремительно отпрыгнула назад, захлопнула дверь и заперла ее. Она окинула взглядом комнату и скомандовала:
— Быстренько перенесите Ричарда в освежитель. Кровать и всю остальную мебель — к двери. Я не то застрелила, не то ранила двоих.
Она села на пол спиной ко мне, больше не обращая на нас внимания, но все кинулись выполнять приказ.
«Все» — это Гретхен, Ксия, Чоу-Му, папа Шульц и рабби Эзра. Не было времени удивиться, тем более что Ксия и Гретхен перенесли меня в освежитель, уложили на пол и вновь стали снимать с меня брюки. Но вот что меня удивило по-настоящему: моя здоровая нога, та, что состояла из костей и плоти, была порядком окровавлена. Я установил это сперва по большим пятнам крови на белой пелерине Гретхен, и только потом уже понял, откуда взялась кровь, так как нога начала сильно болеть.
Я терпеть не могу вида крови, особенно моей собственной. Поэтому я отвернулся и стал смотреть в дверь. Хэйзел все еще сидела на полу и вытаскивала что-то из сумки. Что-то, на вид превосходившее размерами саму сумку! Она начала говорить в это:
— Ти-Эйч-Кью[37]! Майор Липшиц вызывает Ти-Эйч-Кью! Ответьте мне, черт побери! Проснитесь! Мэйдэй, мэйдэй! Эй, Руби!..
20
Если кто-нибудь усомнится в моей правдивости, я могу лишь сказать, что мне жаль их, неверующих!
Барон Мюнхгаузен (1720–1797)Ксия сказала:
— Гретхен, дайте мне полотенце. Ногу надо перетянуть выше раны покрепче.
— Уй-уй-уй!
— Простите, Ричард!
— Авария, авария! Хей, Мэри, я в заливе без весла! Откликнитесь!
— Мы вас слышим, майор Липшиц! Сообщите координаты места, планету, систему, вселенную.
Голос был механический с характерным жестяным оттенком, от которого сводило зубы.
— А теперь отпечатайте их потеснее…
— Да ну вас к черту с этими формальностями! Мне необходимо изъятие типа «Т», и немедленно! Проверьте мои полномочия и заткнитесь! Точка отсчета: «Один маленький шаг Армстронга». Местные координаты: отель «Раффлз», комната «Л». Немедленно начинайте отсчет времени!