Солдат не упустил возможности получить обещанное вознаграждение. Все случилось прямо в подсобке трактира. Там пахло сыростью и крысиным помётом. Это сейчас щёки Шайлы обжигал мороз, а минуту назад густой стыд и отвращение к самой себе. На этот раз фантазия не помогла отвлечься — Мэд вообще себя не сдерживал. С упоением трахал рот Шайлы, мстил за прерванное удовольствие. Давясь и задыхаясь, она отрабатывала свободу, понимая, что цена мечты — раздавленное тяжёлым унижением самолюбие шинарки и почти вывихнутая челюсть.
Не в силах терпеть гадостный привкус семени, Шайла сплёвывала на снег и брела по улице, сама не зная куда и зачем. Домой идти нельзя — Дуфф её поколотит. Ансгар на охоте, вернётся не раньше, чем через неделю. Кроме него, Шайле никто не поможет. Оживлять Богиню она не собиралась. Нет-нет! Нужно придумать, как убедить Гара забыть эту белобрысую шлюху, смириться с тем, что дочь Аи навсегда останется туманом. Шайла всерьёз рассчитывала занять её место, войти с Гаром в круг предков и получить законное право на деньги своего мужчины. Письмо от генерала с надписью «Ансгар» на конверте грело карман. Но, предки раздери, срок её свободы — до следующего заката, и это слишком мало, чтобы…
— Гар! — полный радостью крик Шайлы, разрезал гул собачьих голосов.
Чуть с ума не сошла от счастья, увидев, что по улице шагает её бывший. Слава Богам и предкам — вернулся! Она расскажет ему обо всём и получит защиту. Это же Ансгар — благородный, честный, способный на сострадание воин. Сострадание Шайле нужно больше остального, она ведь попала в беду. Ошалев от потока не самых правильных мыслей, бегом бросилась навстречу Гару.
— Что ты с ней сделала?! — ледяные пальцы сомкнулись на горле девушки. Не так чтобы сломать хрупкую шею, но достаточно, чтобы ощутить серьёзность вопроса.
В изумрудных глазах разъярённого мужчины плескалась ненависть — чистая, густая, настоящая. Эта ночь принесла Шайле много переживаний, перевернула её мир с ног на голову, и лишиться последних крох надежды означало — конец. Разум отказывался верить, что Гар откажет в помощи. Он теперь одинок, и неважно, кто в этом виноват.
— Она всё равно не осталась бы с тобой, — шептала, сомкнув веки, сжимая пальчиками крупные мужские запястья. — Дочь Аи — Богиня, зачем ей деревенщина?..
— Мне повторить вопрос? — воин сжал пятерню сильнее.
— Я всё расскажу… объясню, — хрипела, боясь открыть глаза.
Хватка ослабла. Жадно глотая морозный воздух, Шайла кутала шею в ворот шубки. Ансгар не ведал, что творил. Он просто не знал, как ему повезло — эти мысли гладили надежду в сердце девушки.
— Говори! — терпение воина заканчивалось.
— Не здесь, — осмелилась поднять глаза.
Похоже, сработало. Ансгар подхватил её под локоть и потащил по улице. Они прошли пекарню, дом вдовы… Да, предки! Да, Боги! Гар вёл её к себе. Сердце колотилось, как ненормальное, но не от страха — от радости. Теперь её ни одной чудесной трубкой из дома Гара не выкурить. Дай только порог переступить… Сам ведь привёл, а для чего — дело второе.
Воин распахнул дверь дома, и Шайла шмыгнула в гостиную, не дожидаясь приглашения или тычка в спину. У разожженного камина прямо на полу сидел Коди. Сын вдовушки — идиот. Говорили, что Коди появился на свет с маской безумия на лице. Ребёнок — недоносок, больной и немощный. Боги дали знак: сын Ли — её наказание, бремя, которое она будет нести всю жизнь. Шайла не знала, за какие прегрешения расплачивалась соседка, но была уверена, что таким кошмаром за малое не наказывают.
Пацан рылся в каких-то бумагах, кажется, это были карты. Рядом стояла чернильница, были разбросаны перья. Будто этот недоумок способен что-то нарисовать или написать. Да он вчерашнего утра не помнит, куда ему грамоту выучить?! Шайла едва слышно фыркнула и наткнулась на требовательный взгляд Ансгара. Воин хотел ответов, а Шайла не успела их придумать.
— Что ты сделала с дочерью Аи? — острая нота угрозы в голосе её бывшего пугала, но сдаваться Шайла не собиралась.
— Я…
Гар бесцеремонно потащил её наверх, крепко сжимая девичье предплечье. Туда, в комнату, где всё случилось. Липкий пот на ладонях Шайлы, бешеный бой сердца в груди, всего мгновение — и они уже стояли посреди тёмной спальни. На полу туманной дымкой спала дочь Аи. Надежда, что сон шлюшки будет вечным, грела душу, но радость показывать нельзя — Шайла нахмурилась.
— Ты будешь говорить?! — Ансгар с рыком тряхнул её.
В глазах девушки на секунду потемнело. Едва придя в себя, она шлёпнулась на колени. Где-то здесь осталась курительная трубка. Елозила ладошками по пыльным доскам в поисках чудесной вещицы. Нашла!
— Вот, — поднявшись на ноги, опустила голову и протянула воину трубку. — Всё из-за этой штуки. Я не причём, Гар. Всё Элман придумал, — лепила небылицы из ничего. — Он где-то раздобыл эту вещицу и отдал мне, чтобы я шантажировала Богиню. Эл хотел вернуть здоровье, грозил меня убить, если не помогу. Он мерзавец! Ублюдок! — вошла в кураж. — У меня не было выбора. Пришлось забраться в дом. Я ведь даже не знаю, что это за штука такая. Клянусь тебе, не знаю! Хотела подслушать или подсмотреть. Гар, я не собиралась делать ничего плохого. Дочь Аи меня заметила, мы повздорили, а… а… а потом её дар смешался со светом из трубки, всё заволокло дымом и… Вот…
Шумно выдохнув фальшивые сожаления, осторожно подняла глаза на Ансгара. Недостаточно света, чтобы разглядеть лицо воина, понять, поверил ли он, но ведь молчит, а значит не всё так уж плохо. Она почти не соврала. Просто обошла неудобные моменты. Такая «правда» — чистое спасение.
— Как это исправить? — голос воина сделался чуть мягче.
— По глупости я рассказала Элману о том, что натворила, — словно не слыша вопроса, Шайла продолжала гнуть свою линию. — Он пришёл в ярость, хотел меня прикончить, — захныкала для убедительности. — Чудом убедила его дать мне последний шанс. Гар, у меня почти нет времени. Если до следующего заката мы не придумаем, как быть…