— Ну что ж, ты прав. Так будет лучше для всех, и ты будешь волен делать что хочешь, — в глазах Маизы мерцали слезы, голос звучал укоризненно.
— И ты тоже, — Лукас выглядел усталым, Но никак не взволнованным.
Маиза сообщила свекру, какое они с Лукасом приняли решение. Тот был расстроен. Маиза сказала, что они смогут видеть Мел без ограничений, но Леонидаса это не успокоило.
— Вы считаете, что гармония в семье возникает по мановению волшебной палочки, и не делаете никаких усилий, чтобы приспособиться друг к другу!
— Это единственное, что мы делаем: усилия! Но оба несчастны.
— Лео, Лео! — закричала вдруг Мел. — Его показывают по телевизору!
Далва включила для девочки телевизор, передавали криминальные новости, и девочка увидела своего друга на экране. Мальчика нашли на улице и отвели в полицию.
Родители и дедушка Мел были в замешательстве. Она не поняла почему. Все сразу ее окружили. Всех волновало «явление» Лео по телевизору. Леонидас закричал, что если родители немедленно не поведут ребенка к психологу, то он сам сделает это.
— Я уже записала её к врачу, — сказала Маиза. Лео позвонил в дом Албиери из полицейского участка, и туда сразу примчались профессор и танцовщица.
— Сынок! Сынок! — кудахтала Деуза, увидев сына. — Как же можно заставлять нас так волноваться?!
— Папа! — мальчик кинулся на шею Албиери, даже не заметив мать.
В итоге, расстроенная безразличием, она вышла из себя и осыпала сына обвинениями, тогда как профессор был абсолютно спокоен. Он лишь спросил, не голоден ли его крестник и обещал повести в кафе.
Эдна уже показала мужу ту фотографию Диогу которую передала ей Далва. И сказала, что не помнит Лео с такой прической. Албиери наигранно удивился. Теперь ему нужно было все время держать себя в руках…
Чтобы наладить отношения с сыном, раздраженная Деуза решила обманом вывезти мальчика к бабушке и оставить его там до тех пор, пока Албиери о нем не забудет, то есть, навсегда. Сама она собиралась изредка навещать малыша.
Маникюрша сообщила профессору, что уедет «на выходные» к матери.
— А можно мне остаться с папой? — попросил Лео, узнав о предстоящей поездке.
Деуза развела руками.
— Тогда очень огорчатся все твои двоюродные братья и сестры! Они прямо мечтают с тобой познакомиться!
И Лео смирился. В конце концов, он вернется в Рио очень скоро…
Деуза мало заботилась о будущем сына и собиралась отправить его в деревню к бабушке, но не на лето, а навсегда. И все лишь для того, чтобы разлучить его с крестным, к которому мальчик привязался, как к родному отцу, которого у него не было. Все для того, чтобы лишить своего сына обеспеченного завтра. Сделала она это тайком, обманом затащила сына в автобус и даже решила сама не ехать с Лео и матерью. Что они, без нее не доедут?..
Провожали донну Мосинью и Лео, кроме Деузы, Иветти и Лауринда. Танцовщица посадила сына и мать в автобус. Лео ждал, что мама тоже сядет, но она только стояла возле автобуса и рыдала…
Болтливая Иветти в тот же день проговорилась: Албиери, что Деуза увезла ребенка навсегда. Он был в отчаянии… Профессор понимал, что Лео заменил ему всех людей, которых он потерял. Ученому казалось, что, создав Лео, он смог победить смерть.
Маиза везла дочь к Феррасам, и на дороге ее машина поровнялась с автобусом, в котором ехал Лео с бабушкой. Маиза, как внимательный водитель смотрела на дорогу, а Мел и Лео успели помахать друг другу.
— Я снова видела Лео! Он ехал в автобусе! — сказала Мел матери.
Приехав к Феррасам, Маиза отправила Мел к Далве, которой девочка тотчас рассказала о новом «явлении» Лео, и пошла поговорить с Лукасом. Маиза постучалась в комнату мужа. — Почему ты не вошла? — спросил он, открыв дверь.
— Мы становимся чужими.
— Ты же должна была повести Мел к психологу.
— Да, но я решила поехать сюда. Я недовольна работой психолога, не знаю, что с ней делать. Я в ужасе, Лукас…
— Что на этот раз?
— Мы ехали в машине, и она опять видела этого Лео. Это становится навязчивой идеей, она все время о нем твердит.
— А что говорит психолог?
— Что, наверное, она придумала себе друга, потому что ей одиноко. Но она сейчас ходит в школу, у нее полно друзей, а она все равно вспоминает только Лео.
Лукас задумался. Он тоже ничего не понимал. Но Мел видела Лео лишь на улице, а не дома. Почему?!
Леонидас убеждал сына и невестку подумать о дочери. Он сказал им, что Мел переживает, ее лишили родного дома и людей, с которыми она привыкла жить. Леонидас призвал молодых к ответственности, говоря, что они должны что-то сделать, чтобы прекратить видения дочери.
И как обычно, все подчинились воле старшего Ферраса. В его руках были все нити, и главное, большие деньги. Лукас и Маиза вошли в его кабинет, взявшись за руки, и сказали, что попробуют еще раз, ради дочери. И судьба опять подтвердила правоту их решения, так как «видения» у Мел прекратились. Ведь их причина находилась теперь в штате Пара…
Глава 25
Мосинья развлекала внука разговорами о том, что в деревне якобы есть тигры и игуаны. Мальчик оставался равнодушным. Она обещала, что в выходные к ним приедет мама, но Лео заявил, что ни она, ни мать ему не нужны, и он хочет только к отцу.
Мальчик целыми днями сидел под большим деревом возле дома бабушки. Та всячески пыталась отвлечь его, но безуспешно. Есть Лео тоже отказывался и пытался скрыть от бабушки то, что он все-таки ел тайком, когда она выходила из дома. Албиери и мальчик — оба! — казалось, лишились смысла жизни.
Растерянная Деуза, немного пометавшись в Рио в одиночку, сказала Лауринде, что приняла новое решение и уедет к матери и сыну навсегда.
Лауринда и Иветти проводили несчастную подругу в Пару. Им хотелось ей помочь, но они не знали, что лучше сделать.
В тот день Лео плакал, сидя во дворе у бабушки. Когда та сообщила ему, что приехала мать, он поначалу обрадовался, но даже не обнял Деузу, заявив привычное: «Я хочу к папе!». И убежал от нее. Деуза залилась слезами отчаяния. Только теперь она начинала понимать, что громоздит ошибки одна на другую.
Она пошла вслед за сыном. Тот вяло бросал камешки в воду.
— Я привезла тебе игрушки и купила новую, которую ты так хотел… — робко начала Деуза и попробовала поцеловать мальчика.
— Отстань, уходи, уезжай! — крикнул Лео матери и снова убежал.
Донна Мосинья, стоявшая неподалеку, грустно качала головой. Танцовщица попыталась взять себя в руки.
— Там, в Рио, я не смогла стать ему такой матерью, какой хотела, но я стану ей здесь, — она через силу улыбнулась матери. — Все будет так, как во время моей беременности.