— Привет, Наследник, — ласково проворковала она. — Ты его видел?
Конь, по обыкновению, ткнулся ей мордой в плечо, требуя внимания. Хонор гладила его некоторое время, обыскивая взглядом темное помещение длинной конюшни. Ей потребовалось некоторое время, прежде чем она поняла, что Конн наблюдает за ней со скамейки в дальнем конце здания.
Он не пошевелился, когда она смотрела на него, но пожирал взглядом ее, стоящую здесь в джинсах и ярком коралловом свитере, которые она натянула на себя в спешке. Хонор вдруг обнаружила, что речь, которая так умно сложилась в ее голове, куда-то подевалась и теперь она просто не знает, с чего начать.
Она медленно опустила руку и, оставив Наследника, направилась к Конну.
Он встал ей навстречу, его худое и крепкое тело вырисовывалось под обтягивающими джинсами и белой рубашкой с длинными рукавами.
Он дал ей подойти, не двигаясь, пока она шла к нему. Был момент, когда Хонор испугалась, что она приняла неверное решение, что риск слишком велик. Ей показалось, что за те несколько секунд, когда хищник в нем одержал верх, у нее нет шансов победить его. Тут она оказалась достаточно близко, чтобы прочесть его взгляд, и в эту минуту уже ничто не могло удержать ее, и она бросилась в его объятия. Его руки сжали ее с успокаивающей настойчивостью.
— Прости меня, Кони, — прошептала она, задыхаясь. — Я не хотела давить на тебя сегодня утром. Конечно, я выйду за тебя, если ты все еще этого хочешь. Мы созданы друг для друга. Не знаю, почему я в этом сомневалась. Я знаю, ты отдашь мне все, что можешь. Я понимаю, ты не стал вы говорить об обязательствах, если бы не относился к этому серьезно. Чего еще я могу хотеть?
Он с силой погладил ее по спине.
— A как насчет доверия? — Голос его был хриплым от едва контролируемых эмоций.
Она подняла голову от его плеча, глаза ее расширились
— Ты же доверяешь мне, разве нет?
— Думаю, что да, Хонор, — простонал он, снова прижимая ее голову к своей рубашке. Его пальцы запутались и ее волосах.
— Я был чертовски уверен, что доверял тебе больше, чем кому бы то ни было, и дольше, чем я могу вспомнить. Но, в конечном счете, догадываюсь, я не доверял тебе полностью.
Ее охватила паника.
— Но почему? Что такого я сделала, что заставило тебя думать, что я тебя предам? Я думала, все совершенно ясно между нами. Я люблю тебя, Конн.
— В это-то я и не хотел верить. Я не верил, что ты отдаешь отчет своим словам, потому что ты говоришь о чувстве, в существование которого я никогда не верил. Я выбежал из твоей квартиры сегодня утром, думая, что ты просто пытаешься заставить меня сказать слова, которые ты хочешь услышать, и что ты хочешь их услышать, потому они дают тебе некоторую уверенность в том, что ты имеешь надо мною власть.
— Нет…. — начала она отчаянно, но он ласково закрыл ей рот ладонью.
— Даже хотя я был в ярости, должен признать, ты имела право знать, что я вовсе не собираюсь доминировать в наших отношениях.
— Я пыталась, но не потому что хотела контролировать тебя, — объясняла она в отчаянии.
— Понимаю, — согласился он хрипло, сцепив пальцы у основания ее шеи и наклоняясь, пока не коснулся свои лбом ее лба. — Теперь я понимаю. Я не доверял тебе до такой степени, что не вполне верил твоим чувствам. Я старался делать вид, что чувствую к тебе то же, что ты должна чувствовать к тебе. Ты либо обманываешься или драматизируешь, либо стараешься вбить клин в наши отношения. Я не верил, что ты просто влюбилась в меня.
Хонор услышала в нем болезненную грусть и обхватила руками его талию.
— А теперь? — прошептала она робко, ее глаза заблестели от непролитых слез.
— Я верю тебе, милая. Действительно, верю.
Он приподнял ее подбородок большими пальцами для быстрого и страстного поцелуя, который передавал всю полноту его чувств. Когда он оторвался от ее губ, хрипло продолжил:
— Я хочу все, что ты можешь мне дать, включая то, что ты называешь любовью. Я до сих пор не вполне уверен, что ты имеешь в виду под этим, но я этого хочу.
— Это твое. Кони. Всегда будет твоим.
Он кивнул:
— Я отдам тебе все, что смогу, взамен, милая моя.
— Знаю.
— Я еще не уверен, что это включает. Это тебя задевает? Терпеть не могу делать тебе больно.
— Нет, — отрицала она. — Ты не сделаешь мне больно, если ты отдашься мне целиком. И я знаю, что ты так и сделаешь. С тобой по-другому не будет.
Он медленно выдохнул, словно огромная тяжесть свалилась с него. Затем Конн прижал ее крепче и молча долго держал, прежде чем заговорить снова:
— Вегас?
Она кивнула, стукнувшись о его грудь.
— Я закажу билеты сегодня после полудня.
— Ты хочешь, чтобы Адена поехала с нами?
— Не обязательно. Она поймет. Когда я сегодня утром сказала о ней, то просто искала еще один предлог.
— Так ты хотела избавиться от меня! — прорычал он.
— Полагаю, я тоже не могла тогда полностью доверять тебе в этом вопросе.
— А сейчас?
— Сейчас доверяю, — сказала она просто.
— Я думал, что мы договорились об этом в пляжном домике.
Конн вздохнул и, держа ее за руку, повел вдоль длинной конюшни.
— Мы говорили о доверии, и мы обещали его друг другу, но мы не думали, что это все значит. Мы считали, что оно состоит в том, чтобы говорить друг другу фактически правду. Мы не понимали, что доверять друг другу также означает доверять эмоциям и чувствам друг друга, — сказала Хонор со слабой улыбкой. — Но я полагаю, у нас есть для себя оправдание. В конце концов, все происходило так быстро. Неудивительно, что мы все еще пытались поступать по-своему сегодня утром.
Конн сухо кивнул:
— Я сидел тут на этой скамейке несколько минут назад, пытаясь придумать, как к тебе подступиться. В конечном счете, я понял, каким самонадеянным должен казаться тебе.
— Временами просто ужасно самонадеянным, — радостно согласилась она.
Он поморщился:
— Я собираюсь приложить все усилия сдерживать эту часть моей натуры.
— Угу.
Он посмотрел на нее искоса:
— Говоришь скептически.
— О, я верю, что ты постараешься, — сообщила она ему с легкой усмешкой.
— Но не веришь, что и в этом преуспею.
— Думаю, что это просто неотъемлемая часть твоей натуры. И я думаю, она с годами cтанет умеренней
— Тебя, похоже, это больше уже не волнует, —заметил он с интересом. Взгляд его глаз цвета оружейного металла смягчился, и Xoнор могла поклясться, что видит в нем облегчение и веселье.
— Могу представить, я буду обязана время от времени указывать тебе на ошибки твоего поведения в будущем. Часть моих обязанностей как жены.