Сама я спать не хотела, но с радостью отдала ему в распоряжение свою комнату, потому что ещё немного и Рафаэль бы начал напоминать злого и уставшего зомби. И выйдя в коридор не смогла сдержать похабную улыбку, представляя, как он спит лицом в мою подушку и заворачивается в мое одеяло. Но мне уже надо было оставить его в покое. Ведь у меня впереди с ним целая жизнь.
Единственное, что я делаю - выставляю вокруг поместья новый щит. Сила моя целиком и полностью, и я хочу сделать так, чтобы мой будущий муж мог спокойно вырубиться и спать столько, сколько захочет.
А ещё вокруг поместья толпятся мертвецы. На это я и трачу почти всю оставшуюся ночь, потому что бодра и полна сил. Потому что выхожу замуж за самого злого, сильного и потрясающего и это дает мне такой сказочный прилив сил, что я готова бегать по городу и кричать.
Все мертвецы обычно знают откуда встали. Знают, где спали и куда нужно вернуться. Я растаскиваю по Жерреду сотню зомби. Очень рада увидеть Зомбаря. Настолько, что бросаюсь его обнять словно старого друга. Он выдавливает хриплое подобие смеха и неуклюже стучит мне по плечу и кивает.
Главная проблема остается в двух церберах, которые спонтанно загораются и так же спонтанно тухнут. Я понятия не имею, как их тушить и как сделать так, чтобы та крошка Стихии во мне не добавляла им огня.
Моя мать нервно следит за тем, как две трехголовые собаки носятся, играя с огнем… который перекидывается на её любимые змеерозы.
Урсула удивительно сдержанно со мной держится. Она ни разу меня не оскорбила. Только подсказывала, как быстрее разобраться со всем, что… что… мой будущий муж поднял. Но когда я спустилась к ней из спальни - она обняла меня так крепко, как никогда в жизни, даже в детстве не обнимала. Но потом выпустила и опять закрылась. Стала той самой Урсулой фон Стредос. Непримиримой и властной. А когда я сказала ей, что выйду замуж за Рафаэля - она не произнесла ни слова, лишь помрачнела и кивнула.
Утром я прибираю в магазинах. От помад меня воротит. Очень нехорошие воспоминания. Но моя мать не сможет сделать новый яд - у неё нет больше сил. Я пролезла в каждую щель в доме и яда там не нашла - Урсула сказала, что всё уничтожила. Уничтожила только потому, что Рафаэль вернул меня.
В квартиру боюсь заходить, но всё же иду, чтобы забрать и перепрятать дневник Мера. Я ещё обязательно им воспользуюсь. Я помогу Винсенту, восстановить репутацию Рафаэля, даже если он сам этого не хочет.
В интернете Жерред тихонько пытается понять, что произошло в замке на окраине. Куда делся магистр Вердер пока тоже никто не знает. И я молчу.
Только удивительным образом узнаю, что Герда Вердер жива. Хотя я думала, что Рафаэль её убил. Похоже, он тогда просто обманул магистра, чтобы разозлить. Дочь и жена Вердера ищут своего мужа и отца, рассказывая всем, как странно он себя вел последние недели.
Родители Фабиана обещают большую награду за любую информацию о пропавшем сыне. И мне от этого как ножом по сердцу.
Подъезжаю к дому на отремонтированное машине, потому что хочу растягивать этот день всё больше, а не скакать туда-сюда по Мертвым Землям, и вижу, что у крыльца стоит другая машина. Черная. Очень знакомая.
Я провозилась весь день, поэтому Рафаэль явно уже и выспался, и свой собственный дом перевернул вверх дном.
Вижу белое пальто с меховым воротом и белые волосы. Стискиваю руль и закусываю губу. Даже дыхание задерживаю, когда выхожу из машины. Жалею, что на каблуках, потому что Рафаэль слышит их стук и поворачивается. Черт возьми, он хоть представляет себе какой он красивый? Хотя... это же Рафаэль, конечно он всё знает.
— Я забыла спросить, а где твоя катана? — спрашиваю я, разглядывая его. Отдохнувшего и дико довольного.
— Потерял. Скажем так, оставил в прошлом, — отвечает Рафаэль, в свою очередь разглядывая меня. — Но… я заказал себе новую.
— Моё копье там же, где и катана? — я медленно подхожу поближе.
Рафаэль делает широкий шаг от машины ко мне и резко прижимает к себе за талию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Угадала, — он ехидно скалится. — Пойдем, там должен быть готов ужин.
— Не поняла…
Оказывается в доме и правда готов ужин. Мертвые слуги уже накрывают на стол. Но теперь мама им больше не приказывает, теперь ей приходится с ними считаться и разговаривать, как с обычными людьми.
— Готовят тоже мертвецы? Фу, — фыркает Рафаэль.
— Живые, — ядовито отзывается Урсула.
Рафаэль садится за стол, отодвинув мне стул рядом. Когда я сажусь, он закидывает ноги на стол, а руку мне на плечо. С его манерами надо будет что-то делать...
— Мы женимся через неделю, — он говорит это не мне, а матери. Внимательно смотрит на Урсулу. Нашел крайнюю фон Стредос, понимаю я. На его слова Урсула никак не реагирует. Только насаживает на вилку маленький кусок тушеного мяса.
— Вот думаю переехать сюда, — добивает Рафаэль.
Вижу, как у мамы дергается глаз, но она молчит.
— Ты серьезно? — шепчу я ему.
— Мне не нравится мой дом, но нравится твой. Можно я переименую его в поместье “Асэрра”? — Рафаэль расплывается в акульей улыбке.
— Нет, — шиплю я.
Дальше мы едим наш ужин в почти полной тишине.
— Эй, Урсула, не принесешь винца из ваших закромов. Но очень прошу - не трави, — просит Рафаэль, покручивая в пальцах пустой бокал.
И, на моё удивление, мама встает и уходит.
— Что ты с ней сделал?
— Она знает, что провинилась, — серьезно отвечает он нахмурившись.
— Перед тобой?
— Перед тобой, Фаола. Сильно. И я буду гнобить её за это до конца её дней.
— Пожалуйста, не надо.
— Я её ещё не сильно унижаю, хотя мог бы заставить ползать на коленях и вымаливать прощение. — Рафаэль явно распаляется. — Всё, хватит, пошли.
— Куда?
— Заниматься любовью. Что за глупые вопросы? Я проснулся, а ты опять где-то шляешься!
— Я занималась делами...
— Я - твоё главное дело.
Рафаэль соскакивает и хватает меня на руки. Уже знает, куда меня нести.
Всё этой ночью иначе. Неспешные поцелуи, без напора.
Медленное расстегивание платья, под горячие прикосновения его губ к шее. Никакого дикого срывания одежды. Он будто смакует каждый сантиметр моего тела. Рафаэль раздевает меня так медленно, что мне хочется поторопить. Нахожу его губы и целую, помогаю ему раздеться.
Наощупь расстегиваю на нем рубашку, чтобы дотронуться до его груди, ощутить под ладонью взволнованное биение сильного сердца. Так мне нравится это ощущать.
— Быстрей… — шепчу ему в рот.
Рафаэль обхватывает меня горячими руками и аккуратно укладывает спиной на кровать.
— Ты хоть знаешь, как меня от тебя уносит? Как у меня внутри всё горит? — не могу замолчать, не могу.
— Горит? — бледная бровь дергается и Рафаэль опускается к моей шее и проводит по ней языком. Медленно ведет горячей ладонью по внутренней стороне бедра вверх и останавливается в нужной точке, едва поглаживая медленно проникает внутрь. Шепчет мне хрипло: — А ты и правда горяча...
А я целую его, прикусывая за губу. Поглаживаю пальцами красивое лицо.
— Рафаэль…
— Ну что?
— Я хочу сделать это с человеком.
Он приподнимается на руках и кривится.
— Нет, Фаола. Не сегодня, не сейчас. Когда-нибудь обязательно, обещаю.
— Хорошо, — улыбаюсь я.
Рафаэль целует ключицу, плечо. Обводит языком грудь. Слегка прикусывает кожу на боку и я вздрагиваю.
— Лгунья, — хрипло выдыхает он.
— М?
— Не любишь ты боль. Врушка.
Держит меня одной рукой за затылок, а вторую кладет на поясницу, когда полностью погружается в меня и тут же начинает двигаться. И закрыв глаза, я тону в огненном горячем море, потеряв последние остатки контроля над собственным телом, потому что контролирует его сейчас только Рафаэль. Я вся в его руках.
Вся его.
По движениям Рафаэля, по всё сильнее сдавливающим меня сильным рукам становится ясно, что его терпение сходит на нет, а на это место встаю вожделение, похоть, желание. Чувствую, как ему меня укусить хочется. Вцепляюсь ногтями ему в спину и хрипло выдыхаю, да и пусть его кровь загорится, да и пусть мы тут всё сожжем.