Алик, внезапно приехали из Ямала все, кто стоял поближе к их получению. Чиновники Департамента вместе с Ириной Маковой, редакторы СМИ, в числе которых Алик узнал редактора «Северной вахты» Коленкова, отъявленного литератора, но неслышного журналиста, редактора информационного сайта, на котором проскочила единственная по Ямалу небольшая заметка про золотой успех Алика в Москве. Опять одни чиновники.
На одном из мероприятий он с удивлением увидел Богданнова. Подошел, поздоровался, Богданнов представил его редактору «Тюменских известий» Владимиру Пузнецову.
– Он знаешь, какую книгу написал! – опять похвалил Богданнов. – Возьми – почитай. Золотое перо получил.
Редкий человек свободен от ревности. Ответ Пузнецова можно было предугадать.
– А я свои золотые перья потерял. Надо новое получать, – сказал он и неприятно поглядел на памятный значок, закрепленный у Алика на отвороте пиджака, как смотрит на более лучшую машину знакомого тот, кто хотел бы сам похвастаться новым автомобилем.
Чиновники представляют жалкое зрелище при угрозе своему статусу, имиджу, положению в обществе. Они до ужаса боятся потерять этикетку, поскольку, оставшись без нее, лишатся взглядов, пожирающих их с желанием и почтением. Чем может быть наполнена бутылка без этикетки? Самогоном, самопалом! Они боятся попасть в ряд подобных напитков, боятся оказаться распитыми на маломерной кухне замусоренной хрущевки или на теплотрассе. Они забывают, что они в первую очередь люди, а не должности.
– Ты ему обязательно подари книгу. Привез, надеюсь? – спросил Богданнов.
– Привез. Обязательно подарю, – заверил Алик…
И в этот раз на вручении наград губернатора Богданнов расхвалил книгу Алика. Наш герой опять получил порцию счастья, а затем множество кратких поклонников.
***
Просьба не по адресу
«В погоне за красотой фразы можно не докапываться до истины, поскольку истина неуловима, а коли не поймать, то можно и не пытаться: все верно лишь в каком-то приближении и смысле».
В повышенном внимании Богданнова к произведению Алика увидела свой знак Лобзаева. Когда все подвыпили на очередном мероприятии Бала, которое проходило в тюменском автосалоне среди сверкающих лаком машин, она подошла к Алику и начала издалека:
– Ты знаешь, что у нас в Салехарде творится?
– А что там? – удивился Алик.
– Слушай, у нас же переворот, объединяют множество изданий в одну структуру, – затараторила Лобзаева. – И мой журнал тоже. Я его создавала, жизнь отдала, а теперь куда – уходить? Неужели не знал?
Люди стремятся объединиться только когда им плохо. Когда людям хорошо, им плевать на окружение. Они, словно ветер – воют только, когда попадают в трубу. Но ветер никогда не притормозит, чтобы помочь своему воющему собрату. Лобзаева была этого же свойства: она была ветром, но сейчас попала в трубу.
– Нет, – ответил ей Алик.
– У вас же с Богданновым хорошие отношения. Ты стал фигурой. Поговори с ним, – попросила Лобзаева.
– Я не настолько знаю его, чтобы обращаться с личными просьбами, – ответил Алик.
– Не прибедняйся, – укорила Лобзаева. – Вон он как тобою доволен.
Этот разговор Алик вспоминал потом не один раз: подарок Богданнова не исчерпывался дипломом, наградой, словами о книге, главный подарок состоял в том, что он подарил Алику толику своего имиджа, статуса, превратив его в того, кому есть куда обратиться за помощью: в человека, у которого есть высокий покровитель. Это не было правдой на самом-то деле. Алик знал, что никогда не посмеет без веского основания обратиться к Богданнову, и страдал изрядной долей самоограничения на близкие контакты, в которых он мог сам себя обвинить, как в подыгрывании себе нечестным способом. Представляете, такая дурь водилась у Алика в голове, при его-то опыте! Но кто мог заподозрить, что Алик – болван?! Люди молятся и истуканам, которых сами наделяют волшебными свойствами. И это околдованное состояние окружающих, даже Хамовского и Квашнякова, играло на Алика в полной мере, окружая его незримой, но твердой защитой еще долгое время, не позволяя его уволить и растоптать.
***
Хороший друг дарит не только себя, но и свой круг общения. В этот раз главное событие подарила Ирина Душик. Она свела Алика с тюменскими журналистами. Он впервые в своей жизни сказал слово на всю Тюменскую область вначале в прямом эфире, затем в интервью газете «Тюменские известия», свежий номер которой можно было бесплатно получить в любом почтовом отделении Ямала.
Интервью получилось скандальное, но Алик подумал, что если у Хамовского и появится еще один повод, чтобы уволить его, то один повод среди многих его положение не усложнит.
НЕПРИЯТНЫЙ РАЗГОВОР – 2
«Предназначение не изменить ни лакировкой, ни грязью, но отказ от предназначения равносилен смерти».
Алик понимал, что Хамовский прочтет его интервью «Тюменским известиям» и пригласит на неприятную беседу, но не ожидал, что произойдет это в первый же рабочий день после выхода интервью. В понедельник после обеда Алику позвонила секретарша Хамовского и сообщила голосом, не скрывающим неудовольствия шефа:
– Семен Петрович, хотел бы вас услышать.
– Хорошо, – ответил Алик.
Конечно, «хорошо» не было, но что-то надо было ответить, чтобы дать понять на том конце провода, что он понял сказанное и готов воспринимать. Можно было ответить:
– Да.
– Я готов.
– Жду пистона.
Но форма ответа не меняла ни настоящего, ни будущего. В трубке раздался сухой голос Хамовского.
– Алик, срочно зайди ко мне. У меня Иван Фрицевич, надо поговорить.
– Хорошо, – повторил дежурное слово Алик.
В трубке раздались гудки.
«Разговор опять пойдет об обидах депутатов», – понял Алик. Он положил проверенный диктофон в наружный карман пиджака, прямо напротив сердца и направился в администрацию маленького нефтяного города…
В кабинете сидели двое.
Хамовский располагался на своем обычном месте, за столом, по краю которого, словно оборонительные построения, стояли, отделяя его от посетителей, дорогие его сердцу сувениры, фотографии и канцелярские приборы. Слева от Хамовского, рядом с сувенирным шаром, похожим на око сатаны, сидел председатель Думы маленького нефтяного города Клизмович, по-ученически сложив руки на стол для посетителей, широким перпендикуляром отходивший от стола главы. Алику ничего не оставалось, как сесть справа от Хамовского, что было весьма кстати, поскольку приближало его сердце с диктофоном к главному интервьюируемому.
– Вы вызываете возмущение отдельных людей, – начал сразу Хамовский. – Поэтому нужно либо находить компромисс…
– Мы обычно находим, – прервал главу Алик, поскольку после получения «Золотого пера России» уже не чувствовал себя мальчиком для битья.
– Либо – уходить, – не обращая внимания на реплику, продолжил Хамовский.
– Куда? – спокойно в ответ на неприкрытую угрозу спросил Алик, предлагая главе более подробно изложить планы своего увольнения.
Хамовский поглядел за спину Алика, развел в стороны руки и поощрительно замахал ладонями, словно бы приглашая