Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До самого темна Арина сидела на полке, закутавшись в платок, думала об умершей старухе, о ее сыне. Наконец собралась ложиться — ноги у нее снова разболелись, должно быть, совсем отекли в нерастоптанных, выходных ботинках.
Но тут в проходе показался тот самый усатый парень, который в Больших Сокиринцах играл на гитаре. Он поздоровался с Ариной:
— Здравствуйте, бабушка! Тут наши места.
Арина поглядела на него, снова вспомнила Демьяна. Мрачные ее мысли куда-то отлетели. Она отставила подальше из прохода кошелку, ответила парню:
— Здравствуйте! Занимайте, пожалуйста.
Рядом с парнем примостилась на полке курносенькая девочка в белом платье и еще один парень, черноволосый, похожий на цыгана. На вокзале его Арина что-то и не заметила. Девчонка, смешно подобрав под себя ноги, защебетала:
— Вы куда едете? В Киев?
— В Киев, — ответила Арина.
— Мы тоже. Значит, попутчики.
Усатый парень начал подкручивать на гитаре какие-то винтики, изредка дотрагиваясь до струн рукою. Они тоненько, по-девичьи звенели. Парень поколдовал над гитарой еще немного, потом ударил по струнам сразу всей ладонью и вдруг запел вначале совсем тихо, а после немного погромче ту же самую песню, что и на вокзале в Больших Сокиринцах:
Ах, какие удивительные ночи!Только мама моя в грусти и тревоге:— Что же ты гуляешь, мой сыночек,одинокий,одинокий?
Девчонка тоже стала петь, постукивая себя по колену рукой с широким золотым колечком. Такое же колечко Арина заметила и у черного, молчаливого парня. Она этому немного удивилась. Оказывается, девчонка — невеста совсем другого.
А усатый парень пел дальше, прислонив к гитаре русую голову:
Из конца в конец апреля путь держу я.Стали звезды и круглее и добрее…— Мама, мама, это я дежурю,Я — дежурныйпо апрелю…
Арина слушала эту непонятную, грустную песню, и почему-то ей вспомнилось довоенное время. Как они ходили с Демьяном по свадьбам, по всяким праздникам. И пели, и танцевали… Демьян хоть и слаб был здоровьем, а повеселиться любил. С ним за столом не заскучаешь. Песни тогда, конечно, пели другие. Ну а все остальное так же, как и теперь…
Женщины на тех свадьбах часто намекали Арине:
— Скоро на своих напоешься, нагуляешься!
— Напоюсь, — отвечала тогда Арина.
А ребята уже пели другую песню про солнце, про речные перекаты, про солдат, которые возвращаются домой с войны.
Сразу после победы эту песню часто пели в селе. Изредка пела и Арина. А теперь уже, конечно, не хватит дыхания…
Поезд все так же размеренно постукивал колесами, то разгоняясь с неизведанной силой на крутых подъемах, то замедляя ход перед крошечными полустанками и разъездами. Ребятишки еще долго пели разные песни: и новые, все такие же непонятные, и старые, да переделанные на иной лад. Наконец они, о чем-то пошушукавшись, поднялись:
— Пойдем покурим. Располагайтесь.
Арина сняла ботинки, поставила их рядом с кошелкой. Потом легла, укрылась одеялом. Почему-то снова ей привиделась умершая старуха. Хоронить ее будут, наверное, завтра, когда приедет сын. А сегодня горит еще над ней лампадка, свечи. Кто-нибудь из старых людей читает Псалтырь. Посторонние все, конечно, уже разошлись, остались одни дети, дочери, сыновья. А может, из сыновей у нее только этот, а остальные погибли на войне…
Неужто, правда, война снова будет? Арина-то, конечно, не доживет. А как же вот эти ребятишки? Что им придется испытать? И девчонке, и ее мужу, и усатому парню, так похожему на Демьяна в молодости. Что станет с их родителями, с детьми? Но сколько Арина ни думала, а выходило, что будет с ними то же самое, что и в эту войну. А может, еще и хуже. Теперь, говорят, навыдумывали какого-то нового, страшного оружия, от которого нигде нет спасения.
Заснула Арина далеко за полночь. Она еще слышала, как вернулись ребята. Парень тихонько взобрался на полку над Ариной, а молодые еще долго шептались о чем-то своем.
Приснилась Арине река Днепр. Широкая, светлая. А по берегу Днепра с топорами в руках идут ее сыновья и Демьян. Собираются строить дом. Демьян останавливается почти возле самой воды, показывает рукою:
— Здесь будем. Размечайте.
Потом подзывает к себе Арину, спрашивает:
— Ну как тебе, место нравится?
— Нравится, — отвечает она. — Вода близко.
А сыновья уже раскатывают бревна, точат топоры. Первым тесать начинает Тиша. Потом принимаются за дело и Митя с Илюшей. Демьян тоже выбирает себе бревно. Арина, предупредив их, чтоб не опоздали к обеду, идет вниз к речке, где у нее сложена печка-времянка.
А топоры все стучат и стучат… Демьян в белой посконной рубашке распоряжается работой, все время окликает сыновей, о чем-то с ними советуется. Они уже срубили основу и теперь накатывают только что отесанные сосновые бревна для первого венца. Арина приносит им чистой студеной воды из Днепра. Сыновья пьют, потом снова берутся за топоры. Кто-то из них поет эту нескладную песню о звездах, о ночном дежурстве. Арина хочет распознать, кто это — Илюша или Тихон?
Но сыновья неожиданно замолкают, перестают стучать топорами. Арина просыпается. Оказывается, поезд остановился на какой-то станции. И нет больше ни Демьяна, ни сыновей. Но верить этому Арина не хочет. Она снова закрывает глаза, ожидая, что сыновья еще раз появятся и она поговорит с ними, расспросит, где они столько времени находились, почему не писали ей больше писем…
Но сыновья не появились. Арина вздохнула, поднялась, долго зашнуровывала ботинки, стараясь не шуметь, чтоб не разбудить тихо посапывавших ребятишек.
Людей на станции почти не было. Мимо окна прошел куда-то дежурный, да невдалеке, возле изгороди, стоял мужчина, у которого умерла мать. Но теперь он был в военной форме с тремя большими звездами на погонах. Арина хотела ему махнуть рукою, но мужчина не поглядел в ее сторону. Он поднял с земли чемодан и пошел к подводе, которая показалась из-за деревьев. Арина видела, как с подводы спрыгнул босой, белоголовый мальчонка, помог военному поставить на воз чемодан, потом застелил поверх свеженакошенной травы одеяло. Мужчина снял китель, забрал у мальчонки вожжи. Лошадь пошла вначале шагом, а потом засеменила мелкой рысцой по утренней мокрой дороге.
Поезд вскоре тоже отошел от станции. Снова побежали луга, перелески. Изредка мелькали деревеньки, все в яблоневом и вишневом цвету. Должно быть, в одной из них и жила ныне умершая старуха. Арина все думала про ее жизнь, про ее детей. А за окном уже начинался какой-то город. Вначале пошли одно- и двухэтажные домишки, склады, а потом появились и настоящие городские дома.
В вагон вошла проводница, начала всех будить:
— Вставайте, следующая Киев!
Арина хотела было окликнуть ее, чтоб расспросить, как ехать дальше. Но пассажиры стали слезать с полок, загородили все проходы. Арина забеспокоилась, но потом решила, что узнает все, когда будет сходить с поезда.
Ребятишки тоже проснулись. Поинтересовались все трое:
— Как спалось, бабушка?!
— Спасибо, хорошо. А вам?
— Нам что, — ответила девчушка. — Экзамены снились.
— Так уж и экзамены, — улыбнулся усатый парень.
Девчушка тоже улыбнулась, но промолчала и принялась собирать постели вначале с полки мужа, а затем уже со своей. Усатый парень позатаскивал на третью полку все матрасы, отнес проводнице белье, потом вдруг поинтересовался у Арины:
— Вам дальше куда ехать?
— До Царичанки, — ответила Арина.
— А как добираться, знаете?
— Да нет, — созналась она. — Первый раз еду.
Муж девчонки, до этого молча глядевший в окно, тоже вступил в разговор:
— Это на автобусе надо до Новой Гуты.
Арина обрадовалась его словам. Вот все и обошлось. Ребята, оказывается, знают дорогу. Она стала расспрашивать поподробней, чтоб после уже никого больше не тревожить.
Но как только поезд остановился, девушка указала на усатого парня:
— Миша проводит вас. Ему по дороге.
Арина засмущалась:
— Да что вы! И так спасибо. Я доберусь.
Но усатый парень стал уверять ее:
— Нам, правда, по дороге, — и, забрав кошелку, пошел на выход.
На перроне молодые распрощались с Ариной:
— Счастливо вам погостить, бабушка!
— Вам тоже жить счастливо! — ответила она.
Молодожены юркнули куда-то в толпу, и вскоре Арина потеряла их из виду. Да и как не потеряешь, когда возле поезда столько народу. От одного вагона к другому с цветами в руках толкаются встречающие, разыскивают своих родственников, целуются, плачут. Носильщики на юрких тележках везут к вокзалу чемоданы и сумки.
Арина засмотрелась на всю эту праздничную суету и даже немного поотстала от Миши. Он подождал ее возле голубенькой будочки, где, несмотря на раннее время, продавщица уже торговала газетами и книжками. Потом повел куда-то вниз по крутым каменным ступенькам.
- Славное море. Первая волна - Андрей Иванов - Советская классическая проза
- Твоя заря - Олесь Гончар - Советская классическая проза
- Старик Хоттабыч (1953, илл. Валька) - Лазарь Лагин - Советская классическая проза
- Покоя не будет - Михаил Аношкин - Советская классическая проза
- Том 3. Рассказы 1972-1974 годов - Василий Шукшин - Советская классическая проза