не отбросил полностью. И я собирался подыгрывать ей до тех пор, пока она не совершит ошибку.
- И чего же хочет драгоценный клиент? Как мне обслужить вас так, чтобы вы остались удовлетворены визитом в “Обитель страсти”, молодой барон? Руками? - очень медленными шагами подходя ко мне, она продемонстрировала ярко-алый и даже на вид болезненно острый маникюр, - ротиком? - ещё одно соблазнительное облизывание губ, - может быть, ножками? Или сразу перейдём к самому интересному? - она аккуратно отодвинула в сторону ткань платья на бёдрах, демонстрируя своё пренебрежение нижним бельём.
- Всё равно, - пожал я плечами. - Те, кто был до тебя, старались по-разному, и у них не вышло. Так что всё на твой вкус.
- Правда? Тогда вы не будете против начать с небольшой разминки. Прошу за мной.
Больше не оглядываясь на меня, она прошла мимо кровати в правую часть пентхауса. Там находились огромная ванная, сауна, полностью обшитая и застеленная чем-то скользким и гладким комната, вероятно для “грязных игр”, и ещё одно помещение, навевавшее не самые приятные воспоминания о моих первых десятилетиях в Аду.
Пыточная.
Сюда Альма меня и привела. От мыслей о том, что может произойти дальше, мои губы сами собой растянулись в полубезумной кровожадной ухмылке. К счастью, суккуб стояла ко мне спиной и не заметила этого, а я успел достаточно быстро подавить этот порыв.
- Пожалуйста, выбирайте, молодой барон.
Широким жестом охватив такие замечательные изобретения извращённой фантазии как дыба, конь, железная дева и ведьмин стул, модифицированные под специфику заведения, повернулась ко мне Альма.
- Для меня или для тебя? - поинтересовался я, беря со стены плётку и для проверки жёсткости пару раз стегая себя по руке.
- Для вас, разумеется. Вам ведь так необходимо счастливое завершение вечера. А если боитесь, можно начать с чего-нибудь попроще, - подойдя к длинному столу, она взяла с него и продемонстрировала мне кляп.
- Да нет, почему же. Давай начнём вот с этого.
Я подошёл к обшитому мягким бархатом позорному столбу. Колодкам для рук и шеи на вбитом в пол шесте, предназначенным для удержания человека в довольно унизительной и не оставляющей возможности для сопротивления позе.
Несмотря на то, что внешне конструкция выглядела очень удобной и мягкой, под слоем ткани я ощутил твёрдое дерево и полосы металла вдоль рёбер. Идеально.
- Прекрасный выбор, - улыбнулась суккуб, подходя и открывая для меня половину колодки, - пожалуйста, будьте моим гостем, молодой барон. Обещаю, вы ощутите то, чего не испытывали ещё никогда в жизни.
Она явно продолжала воспринимать меня как маленького и наглого мальчишку, сумевшего одолеть одержимого трёхрогого может быть благодаря случаю, а может с чьей-то помощью. В противном случае суккуб никогда бы не решилась на что-то подобное.
И это было её огромной ошибкой.
- Взаимно, - ухмыльнулся я в ответ.
Пытка силы на максимум. Резким движением схватил Альму за шею и приложил её в предназначавшийся для этого паз. Возиться с руками времени не было.
Захлопнул колодку, защёлкнул навесной замок, призванный удерживать две половинки вместе, выдернул из скважины небольшой резной ключик и, уже ощущая, как окутывает разум морок, закинул его в рот и проглотил.
- ОТПУСТИ МЕНЯ!!!
Визг суккуба, наполненный не только яростью, но и магией, должны были услышать не только во всём борделе, но и на соседних улицах. Оставалось надеяться только на то, что Ашер выполнил свою задачу и пентхаус сейчас окутывала его магия, потому что я её почувствовать не мог.
Руки сами потянулись к замку, подчиняясь приказу демона и вложенной в него магии. Вот только ключа не было, и я не смог бы открыть добротные, обшитые металлом колодки чисто технически.
Разорвать плотное дерево и металл чистой силой обычного человека также было невозможно. И у меня хватало силы воли на то, чтобы запретить самому себе использовать пытки.
И, признаться честно, меня это спасло. Потому что, даже зная, на что способны суккубы, я всё равно недооценил то влияние что их магия может оказывать на живые, юные и полные сил тела.
Минут пять, совершенно не способный сопротивляться чарам Альмы, я всеми способами пытался раскрыть позорный столб или как-то ещё вытащить её из него. Всё, что мне оставалось – это наблюдать будто бы со стороны за тем, как мои руки пытаются разжать тиски колодок или вырвать замок.
От чрезмерных усилий рвались мышцы, выламывались ногти, на коже проступали огромные синяки. Тем не менее, видимо, рассчитанные на удержание в том числе и боевых магов, способных случайно использовать призыв и дёрнуться с силой, заметно превышающей человеческую, конструкция выдержала всё.
И, когда Альма, наконец, поняла, что никак выбраться из ловушки не сможет, а на помощь ей никто не спешит, банальные раздражение и недовольство сменил гнев. Как бы легко ты ни относился к жизни и всему вокруг, ситуация подобная этой кого угодно сможет вывести из себя.
Магия суккубов, не считая обольщения, ограничивалась телекинезом и слабенькой стихийной магией. Вот только проблема была в том, что сопротивляться ей я сейчас едва ли мог.
Полное подчинение уже не работало из-за того, что часть сил суккуб тратила на атакующую магию. Тем не менее, всё, на что меня по сути хватало – это защищать голову и пах и поддерживать тонус мышц, чтобы от случайного впечатывания в стену мне не сломало позвоночник. Ну и ещё избегать самых критичных ситуаций вроде броска шеей на острый клин пыточного коня.
Ещё минут десять меня мотало по пыточной и закидывало всем, чем только можно и нельзя. Альма бесилась как могла, вкладывая в заклинания доступный ей максимум.
К разрывам мышц добавились множественные переломы, ссадины, гематомы и, кажется, внутреннее кровотечение. К счастью, ничего по-настоящему острого в этой комнате не было. Хотя на месте тех, кто готовил эту комнату, я бы точно положил на стол к кляпам и плёткам несколько игл и лезвий.
И ещё, к счастью, хотя я и не активировал пытку силу, чтобы не подставиться и случайно не дать суккубу шанс освободить себя моими руками, пытка исцеления всё это время работала на полную катушку.
Реальный эффект в моменте она пока оказать не могла. Тем не менее, благодаря ей я по крайней мере мог избежать ситуаций, когда одна свежая травма накладывалась на другую, усугубляясь в несколько раз.