Внезапно ее отбросило от постели с такой силой, что она вылетела из-за занавески и пребольно ударилась спиной об пол.
Дом наполнился пронзительным визгом и скрежетом. Занавеску сорвало, швырнуло на Ксюху, накрыло и зеркало. Вой и грохот сотрясали дом до основания. Занавеска, словно живая, обвилась вокруг Ксюхиных рук, связала, спеленала их, потащила девчонку прочь.
– Пашка! – ошалев от ужаса, крикнула она. – Пашка! На помощь!
Пашка влетел в комнату в тот момент, когда Ксюха уже окончательно запуталась в бешеной тряпке. На кровати корчился колдун, вода из опрокинутой кружки растеклась по темным доскам пола, она была похожа на лужу крови.
– Зеркало держи! – заорал Пашка, стараясь перекричать нечеловеческие вопли, вой и грохот.
Он схватил со стола нож, подскочил к Ксюхе и принялся кромсать занавеску. Освободив руки, Ксюха, поддерживаемая Пашкой, снова приблизилась к умирающему.
– Пошел вон! Я сказала! – она упрямо притопнула ногой. В ответ колдун выгнулся дугой, поднялся над кроватью и дико захохотал. Нож в руках у Пашки заходил ходуном, блеснул лезвием, вырвался и бросился атаковать Пашку и Ксюху.
– Не отступай! – заорал Пашка, сражаясь с ножом при помощи ошметков занавески.
– Убирайся! – завопила Ксюха.
Пашка изловчился и сбил нож на пол. Тот звякнул и остался лежать неподвижно. Пол под ногами больше не ходил ходуном. Комната приняла прежние очертания. Ксюха выдохнула:
– Кажется, все. – Она повернулась к Пашке.
На кровати лежал умирающий колдун. Теперь он выглядел куда спокойнее.
– Надо же, – немного насмешливо произнес он, – у тебя получилось! А ты, Пашка, что, больше не прячешься от меня?
– Нет, – сконфузившись, ответил племянник.
Колдун снова засмеялся:
– Выручили, я и не ожидал…
Ксюха с трудом приходила в себя. Она на негнущихся ногах прошла по комнате, подобрала свою футболку и завернула в нее зеркало. Ей было противно прикасаться к нему голыми руками. Она испытывала какое-то небывалое опустошение, словно прежде она была наполнена чем-то, а теперь – пустая, словно ее выпотрошили.
Колдун поманил ее пальцем:
– Подойди.
Паша пододвинул к кровати стул, и Ксюха села.
– Прежде чем я уйду, – начал колдун, – я хочу, чтоб вы кое-что узнали.
Паша молча встал за Ксюхиным стулом.
– Зеркало это теперь твое, – просипел колдун. – И тебе решать, что с ним делать. Пока ты еще можешь решать…
– Я так и не поняла, зачем вы мне его отдали? – спросила Ксюха. – Хотели чужими руками Хаврониху одолеть?
Колдун хрипло расхохотался:
– Нет. Сам бы я не смог. Баба Люба…
– Но как же так! Я же думала, она мне помогает! – возмутилась Ксюха.
– Она и помогала, как могла, всем нам…
– И что же мне теперь делать?
– А то, что должна, – ответил колдун. – Если не хочешь, конечно, чтоб на твоей совести остался труп невинной девушки.
– Славкина невеста! – воскликнула Ксюха. – Но как мне ее найти?
– А чего ее искать, ты знаешь, где она, – колдун снова усмехнулся, – безымянная могилка, скамеечка, простой крест…
Ксюха вскочила:
– Я поняла!
– А раз поняла, то и иди, – устало распорядился колдун и пробормотал: – Дождя бы! Скорее уж! – и добавил грозно: – Что застыли?! Уходите!
Паша тронул Ксюху за плечо:
– Пойдем…
Колдун вдруг приподнялся и попросил:
– Клуню заберите, пропадет он… – отвернулся к стене и затих.
Ксюха посмотрела на Пашу умоляюще.
– Не бойся, с тобой пойду, – ответил он.
Глава двадцать третья
Возвращение к жизни
Они нашли Наташу в сенях, она сидела в том же самом углу.
– Что там?! – ее глаза были наполнены ужасом.
– Уходим, – коротко приказал Павел и поднял голову. – Клуня, – позвал он летучую мышь. Она пошевелилась, мигнула глазками, медленно расправила крылья и мягко опустилась на его плечо.
– Страсть какая! – сказала Наташа, с опаской поглядывая на Клуню.
– Клуня хороший, – Паша осторожно погладил зверька, – идем!
– Куда? – заволновалась Наташа.
– На кладбище!
Они вышли из дома колдуна под низкое черно-лиловое небо. По-прежнему не было дождя. Сухая пыль и травинки хрустели под ногами. Над лесом, с треском взрывая нагромождение темных туч, свирепствовали молнии.
– Сухая гроза, – произнес Паша, – плохо.
– А по-моему, сейчас ливанет, – предположила Ксюха, – бежим!
И они побежали.
Казалось, гроза бушует повсюду, гром грохотал пушечной канонадой, над их головами то и дело вспыхивали синие стрелы молний, шипели огненные змеи, били в землю с остервенелой злобой.
Ксюха хотела прикрыть голову свертком с зеркалом, но Паша крикнул:
– Не смей!
Испуганного Клуню он сунул за пазуху. Наташка неслась, сверкая голыми ногами. Бегали они с Пашкой отлично! Можно было позавидовать. Ксюха едва поспевала за ними.
Она боялась только одного – что не сможет найти безымянную могилу…
Пашка добежал первым, под порывами ветра хлопнула калитка, пропуская живых к мертвым.
– Не помню, – шептала Ксюха, озираясь. – Было темно, меня домовой вел.
– Разделимся, – предложил Пашка, – ты – прямо, я – направо, Наташа – налево.
Они разбрелись в разные стороны, блуждали среди могил, всматривались в кресты. Ксюха помнила только одно: что могила была свежая. Просто холмик земли и скамейка рядом. Нет, кажется, там еще было дерево, невысокое такое, но раскидистое, может, ива?
Конца и края не будет этим могилам! Но в одной из них лежит живая девушка! А Ксюха помнила, что пообещала ей спасение.
– Есть! – крикнул Пашка.
Девчонки мгновенно побежали на его голос.
– Точно, она! – обрадовалась Ксюха. На кресте из светлого дерева сидела летучая мышь.
– Клуня нашел! – похвалил зверька Паша.
– Ну да, точно, ведь он летал повсюду за хозяином и все знает, – догадалась Ксюха.
– Так, что дальше? – спросил Паша.
Наташа присела на низкую скамейку.
– Точно не знаю, – ответила Ксюха, – но попробую.
Она развернула зеркало и положила его на могильный холм тыльной стороной вверх.
Ничего не произошло. Ребята озабоченно уставились на зеркало.
– Может, сказать что-то надо? – предположила Наташа.
– А что? – Ксюха задумалась. – Ладно… А ну, пошла вон! – заорала она, глядя на могилу.
Над их головами шарахнуло так, что Ксюха с Пашкой невольно присели. Электрическая змея, шипя, вонзилась в зеркало, оно мгновенно раскалилось докрасна и плюнуло вверх зеленым огнем.
Могила стала проседать, зеркало плавилось, истекая горючими слезами. Холм распался, обнажая разверстую яму.
– Сюда, скорее! – крикнула Ксюха, и они втроем склонились над могилой. В яме стояла вода, гнилая, черная, стылая, она покрывала крышку гроба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});