Павел кивнул:
– Да, мы только что вернулись, на море ездили, я поэтому сразу же и не появился.
– Но ведь на лугу мы были? Хаврониху видели? За уши она нас таскала?
– Это было, – согласилась Наташа, – только она без зеркала сделать ничего не могла, поэтому я и решила тебе ее показать, чтоб ты все знала.
– Выходит, – задумчиво произнесла Ксюха, – Игнат нас тогда вовсе не спасал…
– Вы его видели? – переспросил Павел.
Наташа кивнула.
– Что у него было в руках? – уточнил Паша.
– Коса! – вспомнила Ксюха. – Он траву косить пришел!
– Понятно, – кивнул Паша, – он следы твои выкосил, когда ты ушла, – объяснил он Ксюхе. – Ну а дальше все просто: сжег траву черной свечой и привязал к себе. Наслал морок. Вот тебе и мерещилось всякое. Он и без про́клятого зеркала сильный был, а с зеркалом-то кого хочешь можно уходить!
– Мне страшно, – пожаловалась Ксюха. У нее действительно тряслись поджилки, и так ей было жалко себя, хоть плачь! – Что же мне теперь делать? – всхлипнула она.
– Первым делом – успокоиться и не впадать в панику, – отрезал Паша.
Наташка часто-часто закивала головой:
– Ты его слушай, он все знает!
Ксюха взглянула на Пашу с надеждой.
– Идем! – приказал он.
Глава двадцать вторая
Игнат
Ребята шли впереди, Ксюха семенила сзади. Теперь у нее уже не было такой уверенности в себе, как раньше. Страшно было – до жути! И чем ближе подходили к избе Игната, тем страшнее ей становилось.
Ксюха узнавала и не узнавала жилище колдуна. Дом действительно очень старый, двор запущенный, заросший, но все-таки пройти можно, кое-где даже сохранилась присыпанная гравием дорожка.
Ребята поднялись на крыльцо. Паша толкнул скрипучую дверь. Сказал кому-то:
– Ну что, Клуня? Спишь?
Ксюха заглянула ему через плечо и увидела летучую мышь, висящую вниз головой под потолком. Она спала, вцепившись коготками в потолочную перекладину.
– Его зовут Клуня? – уточнила она шепотом.
– Да, помощник дядькин, его глаза и уши. Надо освободить бедолагу. – Он по-хозяйски распахнул дверь в комнату, крикнул: – Дядька Игнат, живой?
И в ответ донеслось недовольное:
– Тебя только за смертью посылать!
Паша усмехнулся, но как-то невесело, Ксюха заметила, как побледнело его лицо, резче обозначились скулы.
– Не бойся ничего, – сказал он, посмотрев на Ксюху, – и сделай то, что я скажу.
Ксюха согласно кивнула.
– Как войдешь, он будет тебе плести всякое, а ты его не слушай, просто покажи ему зеркало, пусть поглядится.
Ксюха догадалась. Она должна поступить с Игнатом так же, как и с Хавронихой!
– А ты? – спросила она у Паши.
– Мы будем здесь, нам туда нельзя. Но ты помни – мы рядом! Если не испугаешься и сделаешь все так, как я сказал, то и себе поможешь, и ему.
– Я постараюсь, – пообещала Ксюха.
– И еще, – Павел горестно вздохнул, – не бери у него ничего! Умолять тебя будет – не бери! И вообще, лучше до него не дотрагивайся!
– Да, да, я знаю, – быстро прошептала Ксюха.
– Помни, он с Хавронихой заодно был!
– Я поняла…
Она робко шагнула через порог и огляделась. Да, это была та самая комната, Ксюха готова была поклясться, что она уже приходила сюда. Стол, лавка, закопченная печь…
Из-за занавески донеслось тяжелое дыхание. Ксюха, превозмогая себя, подошла, откинула выцветшую ткань и столкнулась с темным колючим взглядом, как две иглы пронзившим ее.
– Пришла… – просипел колдун и с трудом приподнялся на локте, опираясь на подушку. Ксюха едва узнала его. Из крепкого, казалось, не старого еще человека Игнат Палыч в одночасье превратился в дряхлого деда. Сквозь слипшиеся седые волосы проступала лысина, руки обтянуты пергаментной кожей, длинные нервные пальцы скребут край одеяла, нос заострился, в провалах щек залегли тени. Он был похож не на живого человека, а на оживший труп.
– Воды! – просипел колдун натужно. – Дай мне воды!
Ксюха, мгновенно позабыв обо всем, метнулась туда-сюда по комнате. Увидела ведро, схватила кружку, зачерпнула и осторожно, чтобы не расплескать, отнесла воду за занавеску.
Колдун лежал на спине с закрытыми глазами и, казалось, не дышал. «Да ведь он умер уже!» – с ужасом подумала Ксюха. Но вот глаза его открылись, он повернул голову, облизал почерневшим языком сухие губы. И такая мука исказила его лицо! Невыносимая боль терзала его измученное тело. Ксюха зажала зеркало под мышкой, помогла старику приподнять голову и приложила кружку к его губам. Он пил жадно, вцепившись худой рукой в Ксюхину руку с кружкой, тонкие струйки воды сбегали по его щетинистому подбородку за ворот несвежей рубахи.
Напился, откинулся на подушку, прикрыл веки. Ксюха испытывала к нему острую жалость вперемешку со страхом. Неужели этот несчастный человек был в состоянии разверзать могилы! И ведь это именно он навел на нее морок, выкосив след в траве. Он пришел к ней ночью и отдал зеркало! Он хотел сделать ее своей преемницей, не спросив, не предупредив ее ни о чем. Но разве могла она судить умирающего?
– Забились в щели, как тараканы, – невнятно проговорил колдун, – боятся… воды некому принести… Ну, чего ты ждешь? – он повысил голос. – Я все, что нужно было, сделал. Теперь ты делай то, зачем пришла!
– М-может, лучше врача вызвать? – запинаясь, предложила Ксюха.
– К черту!
Она вздрогнула. Голос колдуна обладал удивительной силой, он то делался почти неслышным, то снова набирал обороты и громыхал громом.
– Почему вы не предупредили меня? – быстро проговорила Ксюха, разворачивая зеркало.
– О чем? – прохрипел колдун.
– О том, что хотите сделать меня такой же, как вы или Хаврониха!
Он резко закашлялся, начал задыхаться, рванул ворот рубахи. Засмеялся.
– А с чего ты взяла, что я этого хотел? – удалось расслышать ей.
– Ну, вы же отдали мне зеркало! – вырвалось у Ксюхи.
И произошло то, чего она никак не ожидала. Колдун хихикнул, негромко, но весьма ехидно:
– Что зеркало! Мне велели вернуть, я вернул… ни при чем здесь зеркало! А то, о чем ты спрашиваешь, уже у тебя, не обессудь… У меня не было выбора…
– Не понимаю! – Ксюха с опаской отодвинулась от постели умирающего.
– Потом поймешь! Скорее же! – он протянул к ней исхудалую руку. Этот жест лишил его последних сил. Колдун откинулся на подушку и затих.
А Ксюха внезапно вспомнила слова Паши: «Сделай то, что я тебе сказал!» Ксюха повернула зеркало к себе тыльной стороной и направила его прямо в лицо Игнату Палычу.
– Смотри! – приказала.
Дрогнули веки, открылись измученные глаза.
– А ну! – что есть силы крикнула Ксюха. – Пошел вон отсюда!
Внезапно ее отбросило от постели с такой силой, что она вылетела из-за занавески и пребольно ударилась спиной об пол.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});