А металлы были очень нужны. И железо, и медь, и олово, и даже цинк. Единственный металл, которому Олег до сих пор не находил применение, был свинец. И вдвойне обидно, что как раз руд этого металла в Сфорце было очень много.
Один из мастеров предлагал из свинца, раз его много, делать трубы для водопровода — из него и лить их было легко, но брат эту идею категорически отверг. Мастера, предложившего это, он не ругал, а даже похвалил — за новаторство и научный поиск, но сказал, что свинец медленно, но верно заражает воду, и что по этой причине где-то уже однажды выродился милионный великий город.
Понятно, что про миллион жителей Олег сказал для образности — таких городов в принципе быть не может, но насчёт свинца все всё поняли.
Совершенно недавно, правда, появилась возможность его использовать в виде небольших шариков, называемых дробью, для стрельбы из пушек.
Перед тем, как огненные трубы, называемые пушками, были отправлены в Нимею, чтобы там установить их на построенный корабль новой конструкции, их испытали.
Испытания проводились недалеко от Пскова, на небольшой поляне, от которой отходила длинная, не меньше двух тысяч шагов в длину, просека. Испытывали сразу и трубы и огненную смесь Ринга, называемую порохом.
Герцогиня была очень впечатлена. Особенно грохотом, которым сопровождалась стрельба из труб. Ей даже пришлось воспользоваться для себя Малым Исцелением, чтобы убрать писк в ушках, возникший после стрельбы.
А вот, кроме грохота, остальное ей показалось весьма сомнительным. Да, ядра или дробь преодолеют любую Сферу, она для них не существует. Но, пожалуй, на этом все плюсы этих труб и исчерпываются. Не только она или Олег, Доратий или Морнелия могут своей магией причинить ущерб врагу или крепости в сотню раз больший, чем десяток пушек, но и маги, значительно более слабые, гораздо эффективней этих громоздких изделий.
И ещё один недостаток Уля отметила и сообщила об этом брату в своём письме — наверняка, он уже его должен был его получить, потому что отправляла она его больше декады назад, на следующий же день после проведённых испытаний — называемая порохом огненная смесь, которую придумал Ринг, была настолько легко воспламеняемой, что даже маг-слабосилок мог зажечь её на расстоянии в двес половиной сотни шагов — по её приказу такое испытание провели. А она сама воспламенила смесь с четырёх тысяч шагов, специально забравшись для этого на одну из городских башен. Уля и об этом Олегу написала.
Нет, понятно, что порох можно защищать Сферой. Но это сколько же магов надо, чтобы постоянно прикрывать хранение этой смеси? А кто тогда будет воинов прикрывать?
Впрочем, Уля, сообщив всё подробно Олегу, на этом и успокоилась. Брат у неё умный, пусть сам что-нибудь придумает. А Олег, ох, какой большой выдумщик.
Несмотря на то, что намечалась война с Саароном, три четверти привезённых от Олега бумаг предназначались их главному механику Трашпу.
Вчера эту кипу Уля ему отвезла лично — самой было интересно, что Олег там опять придумал.
Трашп, когда глядел на присланный чертёж и просматривал пояснительные бумаги и схемы к нему, сначала выглядел непонимающе глуповато, затем заинтересованно, затем возбуждённо, потом пришёл в полный восторг, а в конце принял один из таких своих видов, когда его о чём-то спрашивать было бесполезно, это Уля уже знала по своему собственному опыту.
Можно было, конечно, приказать его выпороть, тогда бы он быстро пришёл в себя, но герцогиня слишком уважала этого чудика, чтобы его наказывать. Тем более, без вины.
Впрочем, пару слов она от него услышала — паровой котёл. Ничего не поняла, ну и ладно.
— Госпожа герцогиня, вы сегодня в карете или верхом? — один из её парней-ниндзя просунул голову в кабинет после чуть слышного скрябанья по двери.
Все ниндзя были прекрасно осведомлены, что она, что называется, из своих — прошла такую же школу, как и они, и обострённое восприятие позволяет ей слышать и такие тихие сигналы.
Уход гвардейцев Шереза дал Уле замечательный повод, пока об этом не узнали Гортензия и Олег, отказаться от статусного, но совершенно, на её взгляд, бестолкового сопровождения из вояк. И теперь она всюду перемещалась в сопровождении ниндзей, которых тоже, совершенно искренне, считала своими побратимами и посестринами — жаль, что последнего слова не существует. Но, главное, смысл этого не существующего слова ей понятен.
— Верхом, — ответила она, улыбнувшись парню, — До Промзоны как-нибудь и так доберёмся.
Глава 28
Разборкой документов, утащенных Мышью из особняка глаторского герцога Круна ре, Талова Олег занялся только после того, как дождался возвращения Гортензии, почти через две декады, и делал это вместе с ней и Лешиком в её апартаментах.
В комнате, которая когда-то играла роль малой гостиной принца Анга, младшего сводного брата Лекса, графиня ри, Брог сейчас сделала какой-то гибрид библиотеки, архива и уединённого кабинета, где никогда не принимала посетителей. Это было установленное ею правило. А поскольку, любое правило, видимо действительно, должно подтверждаться исключением из него, то регента и его помощника Гортензия пригласила именно сюда.
Кроме них троих здесь сейчас не было никого. Не в том смысле, что никого, а в том, что действительно никого.
Привычка благородных этого мира не считать рабов за людей и распускать при них языки, уже начала играть с ними дурную шутку. Появившийся в этом мире попаданец не мог не воспользоваться такой брешью в обеспечении режима сохранения тайн и подучил сначала Агрия, а потом и Лешика не стесняться и вербовать рабов. Или использовать их в тёмную. Как будет лучше в каждый конкретный момент.
Олег, привычно, никогда не считал себя сильно умнее других, и если такой метод до сих пор считался подлым и унизительным, это вовсе не означало, что завтра, а может уже и сегодня, кто-то придёт или уже пришёл к той же идее, что и он. Или сплагиатит её у него.
Исходя из такого предположения, Олег никогда не проводил сам и приучил соратников не проводить никаких совещаний и не вести разговоры в присутствии рабов и слуг, распространение информации о которых было бы крайне нежелательно. Разумеется, если это не были особо доверенные слуги, вроде его молчаливой Моны.
— С Морнелией-то совсем никак не получается договориться? — спросил Олег усаживаясь на неудобный стул, стоявший между стеллажом со свитками и письменным столом Гортензии, — Я вчера пропустил мимо ушей, что ты там говорила Клемении.
Магиня сидела сбоку от стола в своём кресле, сдвинутым ближе к окну и иронично смотрела на Лешика, тщетно пытающегося извлечь из середины стопки толстых тяжёлых фолиантов сшивку карт — местный вариант географического атласа.
— Этим картам уже больше сотни лет, барон, — Гортензия не то, чтобы недолюбливала Лешика, но старалась меньше с ним общаться. Он вызывал у неё чувство настороженности, и она об этом Олегу давно открыто сказала, — На них, наверное, половины нынешних городов не найдёшь, а те, что там обозначены, не факт, что существуют и поныне, — на Олега она посмотрела с укоризной, — Ты слишком много пропускаешь в последнее время мимо ушей. Перестань уже изображать из себя строительного бригадира. Есть кому справиться с этими задачами и без тебя. Это без твоей магии, как и без магии Ули, не обойтись, а вот тыкать пальцем на стройках могут и другие. Да, а Клемении я сказала, что Морнелия через пару декад вернётся в столицу. Я её уговорила.
Это было обнадёживающим известием. Всё-таки, разбрасываться магами такой силы было бы со стороны регента непростительной ошибкой.
Ещё бы заставить Доратия, до сих пор числящегося главным королевским магом, отставить в сторону свои подозрения насчёт злого заговора глаторки и сфорцевца — Лешик Олегу доносил, что в окружении Доратия и сам Доратий по-другому королеву Клемению и регента Олега и не называют — против его любимого воспитанника Лекса, и перетянуть мага на свою сторону, то и вообще было бы замечательно.