Читать интересную книгу Перо динозавра - Сиссель-Йо Газан

— Лили, прекрати сейчас же! — вдруг закричала Анна. — Ты меня поняла? Иначе никакого мороженого целую неделю — нет, даже целый месяц.

Лили продолжала плакать, и Анна резким движением усадила ее прямо на дно тележки и покатила дальше. Они остановились у прилавка с овощами, и Анна примирительно погладила Лили по щеке. Лили всхлипывала, и Анна крепко ее обняла.

— Извини, — прошептала она, — теперь нам осталось только купить немного картошки, и все.

— Я сама! — закричала Лили.

— Нет, солнышко, — устало ответила Анна.

Сёрен подошел к ним совсем близко. И Анна, и Лили выглядели ужасно. Уставшие, заплаканные и обессилевшие, что мама, что дочь. Лили снова расплакалась, и Анна решительно вынула ее из тележки.

— Ладно, — сказала она. — Я подержу пакет, а ты будешь складывать туда картошку.

— Лили помогает маме, — рассерженно сказала Лили.

— Да, солнышко, правда, — ответила Анна.

Лили брала картофелины обеими руками и с силой бросала их в пакет.

— Не бросай так.

Лили не унималась.

— Лили, я сказала, не бросай так, — повторила Анна, и в то же мгновение пакет лопнул, и картошка рассыпалась во все стороны.

— Ну смотри, — в отчаянии сказала Анна, безвольно опустив руки. Все вокруг рушилось. — Смотри, что ты наделала.

Лили опять расплакалась.

— Давайте я, — сказал Сёрен. Он поставил свою корзинку с крайне странным набором продуктов на пол. — Давайте я вам помогу, — повторил он.

Анна выпрямилась и недоверчиво посмотрела на Сёрена:

— Что вы здесь делаете?

— Покупаю продукты, — невинно ответил он.

Анна начала собирать картошку.

— Я не хочу с вами разговаривать, — яростно сказала она, глядя в пол. — Мне неинтересно то, что вы собираетесь сказать. Я не хочу этого слышать. — Она взглянула на Сёрена, и ее глаза сверкнули желтым.

— Я сейчас соберу картошку, — сказал Сёрен, — а потом отнесу ваши пакеты и вашего ребенка домой.

— Вот уж ни за что, — ответила Анна.

— Ну, будьте уверены, что именно это я и сделаю, — возразил Сёрен.

— Через мой труп, — драматично сказала Анна.

— Как скажете, — спокойно ответил Сёрен.

Анна смотрела на него зло, но Сёрен не собирался сдаваться. Как она ужасно выглядит, слишком худая и прыщавая. Да и Лили в тележке похожа на беспризорного ребенка — слезы на щеках, размазанные вокруг рта сопли и очень грязный медвежонок, зажатый под мышкой. Анна совершенно не замечала, как другие покупатели в магазине посматривают на нее, качая головой. Социально проблемная мать-одиночка, весь ее вид кричит о том, что она социально проблемная мать-одиночка. Странно только, что у нее в тележке нет чипсов и пива. Но Сёрен пропал. Это было сумасшествие, она же ему даже не нравилась, со всей своей колючестью и заносчивостью. Он и знаком-то с ней всего четыре дня, в течение которых она была настроена все более и более враждебно по отношению к нему. Но он пропал, с концами.

Лили не хотела идти, Анна сказала «надо», но Лили решила твердо и теперь уселась на ступеньки перед закрытым магазином.

— Нет! — сказала она, выпятив губу.

— Ты должна идти, — повторила Анна. Сёрен собирался что-то сказать, но Анна развернулась к нему и сказала: — Она должна идти. Мы просто не сможем нормально жить, если она не будет ходить сама. Я не могу нести все пакеты, все свои книги и плюс ко всему этому еще и ребенка. Я не такая сильная, — было очевидно, что она вот-вот расплачется.

Сёрен переложил все свои покупки в самый легкий из пакетов Анны, связал два переполненных пакета вместе и повесил их на шею, как коромысло с ведрами. Не спрашивая разрешения, он поднял Лили со ступенек и усадил себе на плечи.

— Только не болтай ногами, — предупредил он, — а то упадешь.

— Ладно, — гордо согласилась Лили.

Сёрен пошел вперед и немного погодя услышал за спиной шаги Анны. Лили ликовала на своем наблюдательном посту и кричала:

— Я вижу все машины во всем мире, все дома и всех девочек и мальчиков!

Анна не проронила ни слова за всю дорогу и, только когда они дошли до подъезда, сказала:

— Спасибо за помощь, здесь я уже сама.

— Анна, — сказал Сёрен тоном, не терпящим возражений, и опустил Лили на землю. — Я поднимусь с вами наверх.

Лили весело принялась топать по ступенькам. Анна подняла на Сёрена полные слез глаза:

— Я не хочу слышать то, что вы пришли мне рассказать. Я не хочу это слышать.

— Анна, — мягко сказал он. — Проблемы никуда не исчезнут оттого, что вы не хотите о них слышать. Никуда не исчезнут. И мне нужно с вами поговорить, ничего не поделаешь. Что, черт побери, вы делали возле подъезда Йоханнеса? И почему вы убежали?

— Мааамууууля! — донеслось с площадки второго этажа. — Я сейчас написаю в комбинезон!

— О господи, — сказала Анна и исчезла в подъезде. Она побежала по ступенькам за хохочущей Лили, Сёрен шел за ними с пакетами.

На площадке пятого этажа их поджидала фру Снедкер.

— Привет, Магги, — услышал Сёрен голос Анны. — Авария. Лили нужно в туалет.

— Ага, — ответила Магги. — Страж порядка с вами?

Сёрен успел подняться на площадку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Анна посылает фру Снедкер удивленный взгляд, прежде чем открыть дверь своей квартиры и исчезнуть в ней вместе с Лили.

— Вы не забыли про мой хлеб? — строго спросила Магги.

— Нет, конечно, — ответил Сёрен, развязал узел на пакетах и протянул ей сверток из булочной.

Анна показалась в дверях:

— Магги, вы пока идите к себе. Я позже зайду, хорошо?

Старуха разочарованно кивнула и ушла в свою квартиру.

— Зачем вы отдали ей свой хлеб? — с любопытством спросила Анна, разбирая пакеты.

— Это я для нее купил.

Анна медленно повернула голову и уставилась на Сёрена непонимающим взглядом.

— Я вас ждал. В ее квартире. Мы увидели вас из окна, и когда вы так и не поднялись наверх, фру Снедкер предположила, что вы зашли в супермаркет, так что я пошел за вами, — честно объяснил он.

— И она попросила вас купить хлеба по дороге?

Сёрен кивнул.

— И вы купили?

Сёрен кивнул. Прошла десятая доля секунды, и Сёрен впервые услышал, как Анна смеется. Это продолжалось недолго, но очень ей шло.

— Сначала мы поужинаем, — сказала Анна. — Потом я выкупаю Лили и уложу ее, в семь часов. Вам придется подождать. Я не хочу, чтобы Лили видела меня после… Вы можете подождать в гостиной.

Сёрен бросил на нее короткий взгляд. Разве это возможно? Отложить новость об ужасном событии так, чтобы она встраивалась в распорядок дня? Он вышел в гостиную и сел на стул. Не то же самое ли сделал он сам, когда положил четыре младенческие фотографии Майи в коробку в подвале? Разве это не то же самое? Продолжать жить так, как будто ничего не случилось? Лили разглядывала его через открытую дверь, и он улыбнулся ей. Анна зашла в гостиную за миской и спросила:

— У вас есть дети?

— Я вам звонил вчера. Дважды. Почему вы не брали трубку? — сказал Сёрен, игнорируя ее вопрос.

— Я уходила… по делам, — быстро ответила Анна, направляясь с миской в руках обратно на кухню.

— Куда?

— К сожалению, я не могу вам этого сказать.

Сёрен вздохнул и насупился.

Где-то он уже это слышал сегодня.

Глава 11

Анна прекрасно знала, что главный зануда датской полиции пришел в супермаркет вовсе не за покупками. Она видела его перед домом Йоханнеса, заметила, что он пустился бежать за ней, и следила за тем, как он отчаянно колотил руками по отъезжающему автобусу. Как получилось, что теперь он сидит в ее гостиной и собирает с Лили пазлы, пока она готовит на кухне ужин, было выше ее понимания. Когда картошка сварилась, она взбила ее в пюре и резкими движениями швырнула тарелки на кухонный стол. Она его ненавидела. С тех пор как меньше недели назад он появился в ее жизни, все начало рассыпаться. Он не должен был покупать хлеб для Магги, не должен был нести на плечах ее дочь, он должен был оставить ее в покое, и она не хотела слышать то, что он собирается ей рассказать. Йоханнес не может быть мертвым. Слезы покатились по ее щекам. Миска с пюре стояла в раковине, от нее поднимался пар, и Анна вдруг наклонилась к раковине, как будто кто-то воткнул в нее нож.

Собравшись с силами, она пошла в гостиную за Лили.

— Ужинать, Лили, — сказала она, посылая главному зануде датской полиции острый взгляд. Его, черт бы его побрал, она на ужин не приглашала. Он наверняка, освободившись, поедет домой, к своей жене, у которой стрижка лесенкой, белые зубы и золотистая кожа, они обнимутся на диване из магазина «Болиа», и он подумает о том, как же он счастлив с Пернилле, или Санне, или как там ее могут звать, обязательно как-то гармонично и очень, очень политкорректно. Но сейчас, прежде чем освободиться, он играет тут в социального Робин Гуда и таращится на нее, бедняжку Анну, своими темно-карими глазами. Да еще веснушки эти! Мог бы, по крайней мере, в рабочее время оставлять их в своем шкафчике, веснушки — это чистое издевательство над всеми бомжами, уголовниками и Анной. Она его ненавидела.