Читать интересную книгу Перо динозавра - Сиссель-Йо Газан

В ту же минуту к подъезду подошел мужчина с двумя пакетами, полными продуктов из супермаркета. Хенрик и Сёрен подумали об одном и том же, мужчина посмотрел на них вопросительным взглядом.

— Вы меня ждете? Вы из инкассо, что ли?

— Вы Линдберг?

— Да. Карстен Линдберг. А в чем дело?

— Мы из полиции, — сказал Хенрик, показывая удостоверение.

— Что-то случилось? — испуганно спросил мужчина, ставя пакеты на землю.

— Нет, — мягко ответил Сёрен. — Это не имеет никакого отношения к вам лично или членам вашей семьи.

Карстен Линдберг выдохнул с облегчением:

— Чем я тогда могу вам помочь?

— Вы живете в этом подъезде?

— Да, пятый этаж, квартира налево. Я снял ее на год, до следующего лета.

— У Эрика Тюбьерга?

— Да, — удивленно ответил мужчина.

— Вы знаете, где живет Эрик Тюбьерг, пока вы снимаете его квартиру?

— Да, знаю, — без промедления ответил он. — По крайней мере приблизительно. Где-то в окрестностях Лос-Анджелеса. Он палеонтолог или что-то вроде того, занимается птицами и сейчас преподает в Калифорнийском университете, в течение двух семестров.

Сёрен делал все, чтобы скрыть удивление:

— Как вы вышли на Тюбьерга?

— Он повесил объявление в Институте Эрстеда. Я биохимик. Искал квартиру и случайно наткнулся на его объявление на доске. А в чем дело?

— Мы ищем Эрика Тюбьерга, — отрывисто ответил Сёрен. — Вы сняли квартиру пустой?

— Нет, она частично обставлена. Он забрал все свои личные вещи, но большая часть мебели осталась в квартире. Меня это полностью устраивает, для меня эта квартира — только временное решение.

— У вас есть его адрес в Калифорнии?

— Нет. У меня есть адрес его электронной почты, но это почта Копенгагенского университета. Вообще говоря, он чуть с ума меня не свел несколько месяцев назад. Я потому и подумал, что вы из инкассо, — он криво улыбнулся. — Все началось с того, что меня завалили письмами о задолженностях, потом отключили и электричество, и телефон. Я две недели пытался как-то найти Эрика, но он не отзывался. Я ужасно на него злился. Спустя две недели он все-таки ответил и объяснил, что ездил на раскопки. Правда, очень глупо все получилось. Мы договаривались, что я перевожу деньги на его счет и он оплачивает коммунальные расходы. Я ни слова от него не слышал после того, как он уехал, но был уверен, что он разобрался с платежами, поэтому почти не думал об этом. Во всяком случае, я уж никак не представлял, что он просто перестанет платить по счетам. В итоге я убедил его временно перевести счета на мое имя, это было в тысячу раз проще для нас обоих. Он может дальше заниматься своими костями и раскопками, а у меня включится свет в холодильнике и заработает телефон. Он попросил сохранять все письма, которые ему приходят, и я так и делаю. Честно говоря, часть этих писем выглядит довольно тревожно, и я писал ему об этом, но он никак не отреагировал. Что я могу поделать? Я его квартиросъемщик, а не его мама, правда? Недавно вот пришло еще одно письмо из инкассо, — сказал он и тут же виновато взглянул на полицейских. — Мне не очень-то удобно об этом рассказывать, это все-таки личное дело, но что поделаешь. Вы хотите забрать письма?

— Да, спасибо, — поспешил ответить Сёрен.

То, что собирался сделать Карстен Линдберг, было с технической точки зрения незаконно, зато это избавит Сёрена от огромной бюрократической возни.

Сёрен пошел наверх за письмами. Он нес один из пакетов Карстена Линдберга.

— Какой вы приятный полицейский, — сказал Карстен, улыбаясь.

Квартира Тюбьерга оказалась маленькой и совершенно безликой. Две комнаты и душевая кабина на давно не ремонтировавшейся кухне. Окна не мешало бы вымыть. Сёрен забрал пятнадцать писем о задолженностях из инкассо, попрощался с Карстеном и спустился обратно на улицу. Хенрик ждал его в машине, листая садовый каталог.

— Подумываю вот инвестировать в газонокосилку, — сказал он. — Что скажешь? Без газонокосилки разве ты настоящий мужчина?

— Ну, не знаю, как ты, — ответил Сёрен, — но я как-то обхожусь.

— Потому твой сад и похож на помойку, — сказал Хенрик. Они немного помолчали, потом Хенрик добавил: — Ни черта он ни в каком не в Лос-Анджелесе.

— Да, — согласился Сёрен, — но ему зачем-то понадобилось убеждать в этом своего квартиросъемщика. Зачем?

Они катились вниз по Фальконер Алле, по направлению к Вестербро. Сёрен несколько раз пытался заговорить, но Хенрик сидел запрокинув голову на спинку пассажирского кресла и, казалось, дремал. Сёрен барабанил пальцами по рулю и ловко маневрировал в потоке машин. На короткое мгновение он почувствовал себя полностью изолированным. Они припарковались на Конгсхёйгаде, и Хенрик пропустил Сёрена вперед при входе в подъезд Йоханнеса Тройборга. Ступеньки были так глубоко продавлены посередине, как будто лестницу не ремонтировали уже лет тридцать. На каждой лестничной площадке валялись смятые пакеты из-под сока, конфетные фантики, несдаваемые бутылки, а в одном месте — резиновый жгут, когда-то плотно опоясывавший руку. На втором этаже еще горел свет, но выше все лампочки перегорели, и Сёрен с Хенриком едва видели, куда ступают. Кроме того, в подъезде воняло мочой.

— Тьфу ты господи, — тихо сказал Хенрик.

— Да, красота.

Наконец они остановились перед дверью в квартиру Йоханнеса, и у Сёрена вдруг что-то перевернулось в животе. Хенрик протянул руку, чтобы позвонить в звонок, но Сёрен ее перехватил.

— Смотри, — сказал он, указывая на дверь, которая была закрыта, но не заперта. Оставалась очень тонкая щель, едва различимая в темном подъезде. Именно она и привлекла внимание Сёрена.

— У меня плохие предчувствия, — сказал он, вынимая из нагрудного кармана карандаш и толкая им дверь. Она открылась внутрь квартиры. Было по-прежнему очень тихо.

— Заходим, — уверенно сказал Сёрен.

В квартире было еще темнее, чем в подъезде, хотя казалось, что это невозможно. Сёрен и Хенрик очутились в крошечном коридоре, который заканчивался кухней с левой стороны и гостиной с правой. Они могли разглядеть окно, опущенные шторы, чугунную скамью, накрытую покрывалом, и подушки на ней, и обеденный стол с четырьмя стульями перед окном. Хенрик прошел на кухню и зажег свет. Здесь царил беспорядок, за кухней явно не следили. Пустые бутылки из-под газировки, открытые пакеты с сухими продуктами и грязная жирная решетка, которую вынули из духовки, но так и не собрались отмыть, поэтому она лежала в раковине. В кухне воняло, Хенрик открыл дверцу под раковиной и обнаружил переполненный мусорный пакет. Сёрен вынул из кармана две пары резиновых перчаток и две пары бахил и протянул один из комплектов Хенрику. Он был полицейским уже триста лет.

Они тщательно осмотрели всю квартиру и нашли Йоханнеса в спальне. Сцена была гротескной. Йоханнес лежал в постели в центре абстрактного кровавого рисунка, укрытый заботливо подоткнутым одеялом, и выглядел спящим. Кровь вылилась из темной дырки в его затылке.

— Черт побери, Йоханнес, — сказал Сёрен.

Полицейские немного постояли молча. Воздух в спальне был спертым.

— Десять часов восемнадцать минут, — сказал Хенрик, достал телефон и позвонил за помощью.

Чуть погодя они услышали приближающиеся сирены. Сёрен разглядывал труп, и ему, против обыкновения, сложно было сдерживать чувства.

«Йоханнес — мой лучший друг», сказала про него Анна.

Остаток дня ушел на рутину. Патологоанатом Бойе и техники из Криминально-технического центра приехали одновременно, и Бойе быстро установил, что смерть наступила в промежутке между десятью часами прошлого вечера и десятью часами утра, и Сёрен тут же почувствовал угрызения совести, потому что это значило, что Йоханнес был жив, пока они пытались его найти. Черт бы его побрал, почему же он просто не ответил на звонок! Кровавый след на полу указывал на то, что Йоханнеса убили в гостиной, и Бойе попросил техников найти орудие убийства в форме тяжелого заостренного предмета. У главного техника на поиски ушло три минуты.

— Смотрите, — сказал он, подзывая коллег.

Те подошли и изучили один из четырех шпилей с наконечником-луковицей, высовывавшийся из углов чугунной скамьи.

— Кровь, мозги и волосы, — лаконично сообщил техник Сёрену, шедшему за ним из коридора, чтобы не наступать на возможные следы. Бойе взглянул на находку, стоя в дверном проеме в спальне, сообщил: «Да, да, спасибо», — и снова погрузился в работу.

Сёрен и Хенрик вышли из квартиры на лестничную площадку, и техники начали изолировать следы на полу, стенах и тканях. Их фотоаппараты то и дело сверкали вспышками, и Сёрен почесал затылок. Нужно начинать ковровую бомбардировку ближайшего окружения — собирать у всех показания. Опросить соседей по площадке, соседей сверху, соседей снизу. Тело Йоханнеса увезли в морг, постельное белье и матрас запечатали и забрали. Бойе попрощался и сбежал вниз по лестнице.