руку. Посадить по левую, он, видимо, не решился. Потому, как там уже располагалась его симпатичная супружница Ираида. Которую он настоятельно рекомендовал мне величать исключительно по отчеству. Викторовной, то есть. Наталья тоже восседала неподалёку слева, но во главе стола. На самом его торце, как раз за своей добродетельной и своей, не менее грудастой родительницей.
Благодаря немалому количеству гостей, большую часть которых составляла молодёжь, дальнейшее застолье пошло своим веселым чередом. И я вроде бы благополучно избавился от излишнего внимания окружающих. Как мне казалось.
Под тост деда именинницы и под горячее я с удовольствием употребил водочки. Которой щедро, до самых краёв, наполнил мою рюмку товарищ Копылов. Не затягивая знаменательный процесс, он тостовал свою дочурку следующим за ветераном. И я опять усугубил. Без какого-либо ханжества и кокетства, снова выпив налитое до самого дна посуды. Предварительно, проявив уважение, чокнувшись с пожилым соседом по столу. И, как оказалось, с дедом Сигизмундовны по линии ейного отца.
Ветеран смотрел на меня вполне доброжелательно и даже озорно подмигнул мне, когда папенька именинницы громогласно изволили предоставить мне слово. Коварно выбрав самый неподходящий для меня момент. Как раз, несколько секунд назад намахнув сорокоградусной, я увлеченно хрустел венгерским маринованным огурчиком. Радостно перемалывая молодыми бескариесными зубами его твёрдые пупырышки.
Делать было нечего, пришлось вставать, одновременно проталкивая вовнутрь организма толком не пережеванный овощ. И поднимая на уровень груди очередную дозу этилового эквивалента.
Сотворив на лице максимум добродетельности, я поворотился галстуком к улыбающейся первопричине текущего празднества. Звякающий шум вилок и гомон весёлых собутыльников постепенно начал утихать.
— Многоуважаемая Наталья Сергеевна! — начал я свою торжественную песнь в адрес именинницы. На всякий случай, придерживаясь в озвучивании дифирамба официального формата, — Я даже не знаю, чего вам еще пожелать после уже услышанного за этим столом! — жующий дефицитные деликатесы народ начал с любопытством вглядываться в мою сторону. — Ибо желать вам красоты, есть занятие абсолютно бессмысленное и глупое! — покосившись на злорадную гримасу Нюрки, я мстительно продолжил, — Ровно потому, что и без того её у вас в превеликом избытке! Еще год-другой и вы, дражайшая Наталья Сергеевна, пожалуй, станете такой же божественно прекрасной, как и ваша маменька Ираида Викторовна. И тогда Сергею Степановичу, уж точно, придется оставить свою работу и всюду сопровождать вас с заряженным картечью ружьём. Непременно с двуствольным! Чтобы вас элементарно не украли. И будь я на его месте, уверяю вас, дорогие товарищи, я поступил бы именно так! — я отметил, что Злочевская опять поскучнела.
Скосив глаза влево, встретился с подозрительным взглядом папаши Копылова. На его лице не было и тени улыбки. Значит, с моей стороны опять имеет место передозировка словесной шелухи. Следовательно, надо было немедля завершать незапланированный приступ словоблудия, спровоцированный номенклатурным партийцем. Переведя дух, я вступил в завершающую стадию воспевающего Сигизмундовну восторженного гимна.
— Но вместе с тем, я полагал бы необходимым и правильным пожелать вам, дорогая Наталья Сергеевна, здоровья и самого настоящего женского счастья! Ну и, разумеется, дальнейших успехов в вашей, не побоюсь этого слова, ответственной прокурорской работе!
Праздный люд послушно внимал моим словесам. Сигизмундовна с радостью, а её коллегиальная подружка со скорбью.
— Итак, товарищи! — добавив на физиономию торжественной значительности, я строго оглядел гостей.
— Я искренне полагаю, что унаследовав от своего достопочтимого отца главное, — я в очередной раз покосился влево, — Повторяю, товарищи, я убеждён, что унаследовав от присутствующего за этим столом Сергея Степановича Копылова, хотя бы десятую часть его недюжинного ума и мудрости, наша именинница с легкостью, лет, этак скажем через десять, займёт кресло прокурора области! И с глубочайшим удовлетворением вижу, что никто из присутствующих в этом не сомневается. Так выпьем же, друзья мои, за прекраснейшую и достойнейшую Наталью Сергеевну! Которая последовательно и справедливо надзирает своим недрёманным прокурорским оком за законностью моих следственных действий!
Я сумел дотянуться своей рюмкой через стол до протянутого ко мне фужера и чокнулся с именинницей. Потом поочерёдно звякнул хрусталём с её родителями и дедом с бабкой. Соприкосновением с остальными гостями я осознанно решил пренебречь. Поскольку мой молодой желудок и завидущие глаза настойчиво требовали не по-советски богатой и изысканной закуси. Со столь бесстыдной изобильностью и так доступно раскинувшейся на искусно вышитой самобранке передо мной.
— Молодец, хорошо сказал! — одобрительно ткнул меня в правый бок, заметно повеселевший после третей рюмки дед, — Ты сопли-то не жуй, ты, давай-ка, женись на Наташке! — без затей и реверансов, сразу, и в лоб порекомендовал он мне по-родственному, — И не сомневайся, она тебе не откажет! Вон, гляди, как зыркает на тебя! — дед без всякого стеснения ткнул вилкой с наколотом на неё грибком в сторону внучки, изрядно смутив ту своим жестом.
— Подумать надо, — изображая робкую нерешительность, промямлил я, — Слишком уж серьёзный мужчина товарищ Копылов! Вижу, что не очень-то он ко мне расположен, так что не буду я пока торопиться, — осторожно начал я соскальзывать с темы, чтобы не разобидеть благоволящего мне старика.
Но деду, похоже, идея обженить меня на своей жопастой внучке, в его хмельную голову втемяшилась крепко. Указав глазами, чтобы я наполнил рюмки, он начал меня вразумлять. Решительно и аргументировано.
— Дурак ты, Серёга! — не стал стесняться он в оценке моих умственных способностей, медленно выцедив через зубные протезы прохладную водку. — Хоть и следователь, а, ей богу, дурак! — с сочувствием разглядывал он меня.
— Почему это дурак?! — без пылкой горячности усомнился я, тоже опрокинув в себя рюмку.
— Да потому, что счастья своего не понимаешь! — дед шел напролом, как ледокол «Ленин» через непролазные льды Арктики, — Идке ты, понятное дело, глянулся. Стало быть дело в шляпе! Молодой ты, потому и дурак! Ты запомни, ночная кукушка завсегда всех дневных перекукует! Они на пару с Наташкой Серёге за неделю холку, верное дело, перегрызут! А то и раньше. Ты, главное, не теряйся и лови момент!
От деда, как от высоковольтного трансформатора подавляюще веяло электро-движущимися силами.
Так-то всё бы хорошо, но жениться мне по-прежнему почему-то не хотелось. Как не хотелось и обижать своим отказом доброго старика.
— Подумать надо! — выдал я универсальную на все случаи фразу-отмазку, — Достоин ли я Натальи Сергеевны? Не уверен я в этом. Уж больно хорошая она. И отец, опять же, в горкоме партии работает… А я сирота безродный. Ни кола, ни двора! Так что, тут крепко подумать