— Вы стали владельцем настоящего судна в восемнадцать! — прошептала Аманда, и ее душа наполнилась искренним восхищением. — А мне — почти восемнадцать.
— Вы — женщина, — напомнил ей де Уоренн.
— Были же женщины-пираты!
Он пришел в ужас:
— Даже не думайте об этом!
Аманда расплылась в улыбке, обрадованная тем, что де Уоренн так беспокоится за нее.
— Почему бы и нет? Вы уже убедились в том, что я умелый моряк и искусный фехтовальщик. Почему у меня не могло бы быть своего собственного судна? Тогда я могла бы бросить весь этот фарс, все эти нелепые попытки стать леди, — бесхитростно выпалила она.
— Вы пытаетесь рассердить меня, — бросил де Уоренн, и его щеки вспыхнули в свете звезд. — Я разгадал вашу игру! Вы не можете руководить командой, и мы оба знаем это.
— Я пыталась рассердить вас раньше, — призналась Аманда, — и это было очень просто.
Она взглянула на де Уоренна из-под ресниц. В сущности, это было смехотворно просто. Так же просто, как вызвать его вожделение во время их небольшого состязания в фехтовании.
— Я не хочу руководить командой, — добавила она. — Чтобы управлять судном, капитан должен иногда убивать — без этого не обойтись. Папа убил больше своих помощников, чем это требовалось. Я не склонна к насилию и никогда никого не убивала.
— И слава богу, — отозвался де Уоренн сдавленным голосом.
— А вы когда-нибудь убивали своих помощников?
Его подбородок, казалось, окаменел.
— Мне никогда не приходилось убивать кого-либо из своей команды. Иногда, особенно в ранний период моей деятельности, я прибегал к жесткой дисциплине. Но при этом я никогда никого не протаскивал под килем. И все же я исключение, а не правило.
Аманда готова была подписаться под каждым словом капитана.
— Расскажите мне о том, как вы приняли командование «Прекрасной леди», — с улыбкой попросила она.
Де Уоренн немного помедлил, решая, стоит ли продолжать разговор.
— Уже поздно. Завтра у вас весь день заполнен занятиями…
— Я начну учиться с рассветом! Пожалуйста! — молила она. — Я уже некоторое время размышляю об этом.
Капитан вздохнул, отказываясь выполнить просьбу.
— Это скучная история.
Но Аманда знала, что этого просто не может быть.
* * *
Де Уоренн был прав, когда оценивал оставшееся время плавания. Ровно десять дней спустя Аманда стояла на палубе, во все глаза глядя на потрясающий вид Лондона, к которому приближался их фрегат. Однажды, когда дочери пирата было лет восемь, она бывала в Лиссабоне, но едва ли могла вспомнить то приключение. Несколько раз Аманда ездила в Новый Орлеан и Чарльстон, но она никогда в своей жизни еще не видела подобный город. Не видела такой переполненной гавани, таких высоких, разбросанных в беспорядке силуэтов на фоне неба, такого множества зданий, церквей, шпилей… Лондон был просто огромным!
Аманда вцепилась в ограду палубы, очарованная этим необыкновенным городом. Последние десять дней путешествия прошли в водовороте занятий и наук. Она с головой погрузилась в уроки, зубря с рассвета до сумерек почти без передышки, в соответствии с напряженным графиком, составленным для нее по приказу де Уоренна. На закате, измотанная настолько, что даже не оставалось сил на еду, она чуть ли не замертво валилась на свою койку и тут же засыпала. Но в полночь Аманда просыпалась — сама, без чьей-либо помощи, спешно проглатывала кусок хлеба с сыром и мчалась на квартердек, чтобы присоединиться к де Уоренну у штурвала. Она просто жить не могла без этой ночной вахты, проведенной рядом с ним…
Каждая ночь начиналась по одному и тому же сценарию: капитан совсем не смотрел в сторону Аманды, его лицо напоминало ничего не выражающую маску, и все же она могла чувствовать, что неумолимо становится для него ближе. Тем не менее де Уоренн никогда не пытался обнять Аманду, и ночная вахта проходила в разговорах. Он всегда был в курсе того, что подопечная изучила за прошедший день, и никогда не забывал спрашивать об отдельных уроках и о том, насколько они ей понравились.
Что же касается Аманды, то она засыпала де Уоренна вопросами, не пропуская ни малейшей детали, желая узнать все, что только можно, об Адаре, Ирландии и его жизни. Капитан с готовностью отвечал на каждый ее вопрос, и к тому моменту, как начала заниматься заря, оттаивал, и они уже улыбались друг другу. И все же с каждым восходом солнца, когда де Уоренн оставлял Аманду в одиночестве в каюте, она чувствовала такое горькое разочарование, что болело не только охваченное безответным вожделением тело, но и ее сердце.
В ожидании неминуемой встречи с матерью Аманда дрожала от страха до самого конца их путешествия. Несмотря на то что дочь пирата училась самозабвенно и усердно, на пределе сил, она понимала, что по-прежнему не сможет дурачить окружающих достаточно долго, чтобы не выдать, кем является на самом деле. К тому же теперь, когда они добрались до Лондона, Аманда знала: она никогда больше не будет стоять в ночной вахте с Клиффом де Уоренном. Ночью накануне прибытия, осознав это, она расстроилась до слез.
Впрочем, Аманда даже не ожидала, что Лондон окажется таким изумительным, величественным и волнующим.
Они миновали башни, руины, замки и приблизились к побережью, увидев город, который, казалось, был заполнен соборами и дворцами.
Аманда ощутила присутствие де Уоренна раньше, чем услышала его шаги, — соседство капитана стало теперь привычным, она легко узнавала эту мощную, окутывающую ее силу, этот покров мужественности и жар тела. Он подошел к ней.
— Аманда? Ну, что вы думаете? — улыбнулся де Уоренн своей протеже, не сводя с нее своего проницательного взгляда.
Она в волнении схватила его за руку:
— Я никогда прежде не видела ничего столь невероятного!
Капитан рассмеялся, но осторожно освободил свою ладонь из ее кисти.
— Лондон просто восхитителен, не так ли? Если честно, я очень люблю этот город — гораздо больше, чем Париж.
Лондон напоминает мне очаровательную леди со сложным характером, это настоящее собрание противоречий — богатства и бедности, роскоши и нищеты, добродетели и похоти, набожности и греха.
Аманда внимательно посмотрела на него. От волнения она не могла даже улыбнуться, ее зеленые глаза были удивленно распахнуты.
— Могу ли я показать вам достопримечательности? — мягко спросил де Уоренн.
Сердце чуть не выскочило из груди Аманды.
— Это было бы замечательно! — воскликнула она. — Вы покажете мне достопримечательности прямо сегодня?
Он рассмеялся:
— Боюсь, уже слишком поздно, но нам, вероятно, придется добираться до Хэрмон-Хаус примерно три четверти часа, это зависит от интенсивности движения. Тогда вы сможете увидеть достаточно много, но, боюсь, Вест-Энд — фасад изобилия и приличий.