— Вы, ребята, можете телевизор посмотреть, а я спать. Устала. Спокойной всем ночи…
Исчезла за дверью. Гуляев оглянулся на друзей. Быстро сказал:
— Я тоже спать!
И скрылся за той же дверью. Друзья знали о их предстоящей свадьбе и в общем-то не удивились. Лишь смущенно посмотрели на закрывшуюся дверь…
Парни расположились на двух креслах-кроватях и диване в гостиной. Туда же принесли две раскладушки. Эту ночь они спали крепко. Не просыпаясь от малейшего шороха и не нашаривая под подушкой пистолеты во сне. Да и оружия с ними рядом сейчас не было. Оно лежало, мирно сваленное в углу платяного шкафа в коридоре.
Взошедшее солнце заглянуло сквозь неплотно задернутую штору в комнату. Осветило разметавшиеся по подушкам руки молодых ребят, ершики коротких волос. Только Ярослав отличался от друзей отросшей за месяц шевелюрой. Майя не спешила подстригать приемного сына. Теперь он уже не был похож на того озлобленного бандита вломившегося к ней в машину. Воронов улыбался во сне и по-детски причмокивал красивыми губами. Детдомовское детство наконец-то отпустило его память.
Хмурился от чего-то Светлячок, пытаясь во сне спрятать в подушку лицо. Сжимался крепкий кулак на одеяле и указательеый палец чуть вздрагивал, словно бы нажимая на курок. Слегка прихрапывая, спал на спине атлетически сложенный Борис Качалин. Его лицо было спокойно. Тревожно вздрагивал всем телом Яша Голубниченко, дергались руки и ноги, отбиваясь от кого-то во сне. У Андрея Зорина из-под крепко сомкнутых ресниц катилась одинокая слеза, а лицо горестно морщилось.
Рано проснувшаяся Майя полюбовалась на спавших ребят. По матерински вздохнула и тихонько проскользнула в кухню. Закрыв за собой дверь, не умываясь и совершенно не заботясь о своем виде, решила приготовить завтрак. Холодильник действительно был забит под завязку. Она немного подумала и принялась за дело.
Дон Жуан спал в маленькой комнатке на широком диване и счастливо улыбался во сне, обнимая рукой подушку. На ковровой дорожке валялась его одежда. Ночные шторы были плотно задернуты и в комнате царил легкий полумрак.
Приготовив огромную творожную запеканку на противне и поставив ее печься в духовку, Кольцова скрылась в ванной. Закончив с личной гигиеной, вернулась на кухню. Поставила на плиту кастрюльку с водой, понимая, что чайника для приготовления кофе на всех не хватит. Нашла на полке молотый кофе, решив сварить натуральный, а не заваривать растворимый. В морозилке нашла лед в формочках, чтоб осадить гущу.
Запеканка почти пропеклась, когда из гостиной донеслись невнятные голоса. Ребята заглядывали в кухню заспанные, взъерошенные, все по пояс раздетые и смущенно бормотали:
— Доброе утро…
Только Ярослав, на правах сына, чмокнул ее в щеку и весело сказал:
— Привет, мам! Как там у нас с завтраком? Что приготовила?
И попытался заглянуть в духовку из-за ее склонившейся фигуры. Майя выпрямилась. Шутливо развернула его и подтолкнула в спину:
— Сначала умойся, а уж потом и завтракать будем!
Проснувшийся из-за голосов друзей Гуляев дождался, когда все из кухни исчезнут. Подошел. Крепко прижал к себе и поцеловал:
— Я люблю тебя!
Скрылся в ванной. Женщина радостно улыбнулась. Выставила на стол пару баночек сметаны и найденный в шкафчике земляничный джем. В центр стола поставила большой круглый поднос с бутербродами и принялась раскладывать по тарелкам румяную запеканку, крикнув в сторону гостиной:
— Мальчишки! Завтракать!
Приглашать повторно никого не пришлось. Через несколько секунд все сидели вокруг стола…
До часу дня было еще долго. Кольцова не спеша приготовила обед. Парни в это время внимательно просмотрели отснятую операми кассету из квартиры Летягина. Время от времени до Майи доносились их возбужденые голоса. Затем парни полным составом явились на кухню. Расселись за столом. Каждый глядел в стол. Все были расстроены. ПобледневшийЯрослав тихо заговорил:
— Мама, я не знаю как быть. Лена должна знать правду и вместе с тем я боюсь показать ей это посмертное письмо матери. Слишком все страшно…
Сын опустил голову и несколько раз сглотнул, силясь подавить слезы, подступившие к глазам. Майя внимательно посмотрела на него:
— Я поговорю с Леной сама.
Качалин, сидевший на торце, вдруг ударил по столу кулаком с такой силой, что подскочила вся посуда. Лицо Бориса исказилось от боли. Парень сразу же извинился и торопливо вышел, скрывшись в ванной. Белов объяснил:
— Лешка Волков его другом был, а Борис ничего не знал о любви Волка к жене этого подонка. До такой степени Чека нас разъединил — лучшему другу боялись правду сказать.
Яша Голубниченко тихо и хрипло выдохнул:
— Разделяй и властвуй… Чека добился своего…
В дверь постучали условным стуком. Парни вздрогнули, дружно повернув головы в сторону коридора. Кольцова успокивающе подняла руки:
— Это, вероятно, шофер…
Пошла открывать дверь. Выскочивший из ванной Качалин и Белов метнулись к шкафу. Борис открыл дверцу в любой момент готовый схватить оружие. Остальные столпились в коридорчике у кухни.
Прежде, чем открыть входную дверь, Майя обернулась на парней. Юрий кивнул. Она повернула рычажок.
На пороге стоял высоченный здоровяк в темных очках, светлой рубашке и черных брюках. Он поздоровался, снял очки и представился:
— Здравствуйте! Меня к вам прислал Гена Гомельский. Я водитель. Зовут Игорь, кличка Леон. Лучше звать по кликухе. — Принюхался и мечтательно спросил: — Вы приготовили обед?
Качалин прикрыл дверцу шкафа. Вместе с Беловым отошли к расслабившимся друзьям. Майя улыбнулась, пропуская здоровяка в квартиру:
— А ты любишь поесть?
Леон почесал затылок и смущенно улыбнулся:
— Мама говорит, что уже теперь жалеет мою будущую жену. Я постоянно хочу есть. Ем все, лишь бы съедобное оказалось!
Кольцова рассмеялась:
— Тогда проходи, я тебя покормлю.
Водитель ухмыльнулся и не заставил себя упрашивать, мигом стащив с ног туфли. Парни за время их разговора вернулись в кухню и пришли в себя. Дружно расхохотались, увидев громилу:
— Тебе действительно много надо. Мы все не маленькие, но ты просто шкаф с антресолью!
Шофер не обиделся на сравнение, миролюбиво сказав:
— У меня папаша покрепче будет: рост два метра семь сантиметров и вес сто сорок два килограмма. А я всего-то два метра и весом сто девятнадцать.
Борис Качалин встал с ним рядом. Даже этот накачанный паренек выглядел рядом с громилой подростком. Светлячок рассмеялся, протягивая руку: