Отдышавшись, Вельзевул выбрался из-под накрывших его подушек.
— Я её нашёл, ха-ха! — возопил триумфатор. — Пока вы тут прохлаждались, я успел добежать до тартарской границы, и на неэй-то… А кстати! Прохлаждались — не то слово! Децербер, тебя что, пересилили в центр ледника? — Вельзевул выдохнул — белое облачко моментально затвердело, покрылось ледяной коркой и свалилось на пол, разлетевшись на осколки.
— Куда меня переселили, спрашивать надо тебя, лучший в мире торговый агент, — заметил Децербер.
— Стилонеры?
— А то кто же.
— А с виду такие спокойные…
— Они спокойные, только садомазохисты.
— Отключи их.
— Чтобы сгореть заживо? Превосходная альтернатива.
— Я и не предполагал, что с ними может возникнуть подобная закавыка. — Вельзевул почесал в затылке. — С виду спокойные, работящие…
— Эт’ точно! Работящие!
— …адекватные ребята…
Стилонеры с беззаботным свистом наполняли помещение горной прохладой, делая вид, что речь идёт о каких-то других адекватных ребятах.
— Ладно, пёс с ними, — сказал Децербер. — Послушай лучше господина Булгака. Господин доктор, вы не повторите Вельзевулу то же, чем оглоушили меня?
Вельзевул вздёрнул брови.
— Рано, — покачал головами Децербер, — удивляться будешь потом… Аа!
Все три головы пса вдруг безвольно обвисли. Децербер покачнулся. Вельзевул бросился к другу, но не успел подхватить его. Децербер опасно накренился, и в следующую секунду два с половиной метра шерсти и неприятностей с тяжким грохотом рухнули на пол.
— Болевой шок, — предположил Булгак. — Если эпицентр боли приходится на головы, то двигать ими не стоит.
— Да что с ним такое?! — воскликнул дьявол.
— Успокойтесь, дорогой Вельзевул. Вы волнуетесь за здоровье друга, это хорошо, но не подрывайте своё. — Булгак хотел ободряюще похлопать Вельзевула по плечу, не дотянулся и удовольствовался коленкой. — Боюсь, вы напрасно ждёте от меня объяснений, — поправив очки, продолжил доктор. — Ведь мне известно очень мало — только то, что…
…Децербер заглянул за край горы и ничего не увидел. Покоящееся впереди ничто не было пространством, отделявшим пик от подножия, это не была бездна, это не было даже само бесцветное и бесплотное ничто — это было ничто густо-чёрного цвета.
Бум-бум, -
пульсировало ничто, -
Бум-бум, бум-бум.
— Бум-бум, — беспрекословно откликались пустые мысли Децербера.
— Бум-бум, — звала чернота, подмигивая чем-то красным, напоминающим и звезду, и глаз, и планету.
— Бум-бум, бум-бум, — послушно и эквиритмично ликовало тело. У тела единственное предназначение — двигаться. Движение доставляет телу удовольствие. И неважно, кто им двигает, первоначальный ли хозяин или хозяин, приобретённый позже.
— Бум-бум, — подманивало чёрное ничто, пульсируя и кружась.
— Бум-бум, — оболочка Децербера, её составные части, готовы были — вместе или порознь — слиться с тем, кто их звал, звал столь настойчиво и настолько нежно. Тело Децербера изготовилось прыгнуть, вперёд и вниз. Или вверх: странное ничто простиралось повсюду. Вездесущее, оно подмигивало триллионами квинтиллионов секстиллионов звёзд-глаз-планет, сжималось, сворачивалось в спираль, разжималось — и затягивало…
И вдруг на ничто с размаху шлёпнулась исполинская губка, раздавив чёрную пустоту. Всё стихло, смолкло — исчезло. От ничто ничего не осталось. Теперь была лишь жёлтая, размером со Вселенную губка.
— Губка? Какая, к чёрту, губка?! — изумился Децербер.
Губка встала, пошатнулась, споткнулась и громыхнулась обратно — горы задрожали, холмы расщепились, острова ушли под воду.
— ОЙ! — ВЗОРВАЛА ГУБКА ОКРУЖАЮЩЕЕ ПРОСТРАНСТВО БОЛЬШИМИ БУКВАМИ, А ЗА БОЛЬШИМИ БУКВАМИ ВСЕГДА СТОИТ ЧТО-ТО ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ И ВЕЛИЧЕСТВЕННОЕ. — КАЖЕТСЯ, У МЕНЯ ОПЯТЬ СПОЛЗЛИ ШТАНЫ, ХИ-ХИ-ХИ…
ГУБКА ПРЕВРАТИЛАСЬ В ОКТАНОГА. А ВОЗМОЖНО, ОНА ВСЕГДА ИМ БЫЛА.
…ХИ-ХИ, ХИ-ХИ! — ГИГАНТСКИЙ СМЕХ ПРОДОЛЖАЛСЯ, НО ИСХОДИЛ ОН УЖЕ ИЗ ГЛОТКИ ОКТАНОГА.
У которого почему-то было 26 ног.
Жуткий великан раскрыл пасть, в которую с легкостью поместилась бы вся Нереальность.
Децербер отпрыгнул и резво пригнулся: из пасти октанога плотным, неодолимым потоком повалили буквы «ц» и «х» и ринулись на пса.
Децербер заслонился — как вдруг понял, что опять может управлять телом.
Буквы забивались в глаза, залетали в уши, всё жужжало и кричало:
— Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х…!
Пёс поднял руку — двигаться в потоке, подобном густому космическому киселю, было очень трудно, почти невозможно. Но всё-таки Децербер ущипнул себя, за правую щёку.
И, как ни удивительно, это помогло.
Да, это помогает, — попробуйте!..
..! Децербер открыл глаза, но это мало что изменило: вокруг всё тот же Мир-С-Закрытыми-Глазами.
Хотя нет… вот темнота дёрнулась, поплыла наверху, помаленьку рассеялась внизу — и неторопливо разъехалась, точно театральные кулисы.
Но изображение было мутноватым. Три мозга Децербера принялись крутить настройки — Ад потихоньку проступал сквозь сон…
Децербер не сразу понял, что спал, — сны ему не снились, никакие: ни эротические безумия, ни безумные вакханалии, ни выигранные безумным образом в рулетку миллионы душ. Ему с избытком хватало подобного в жизни. А во сне он просто спал, отдыхал от тяжёлых жизненных будней — от тех же эротики, пьянства и азартных игр.
Децербер видел свой первый сон, который, так уж случилось, оказался кошмаром.
И престранным кошмаром.
Децербер приподнялся на локтях.
— Ой-ой-ой, — заскулил он, тоже впервые, — боль-боль-боль…
— Лежи-лежи-лежи, — произнёс кто-то голосом Вельзевула.
Да, это был Вельзевул.
Децербер бережно опустил головы на мягкое и удобное нечто. Ага, подушки. Спасибо.
— Спа… си… сиб…
— Не за что, не за что, — сказал Вельзевул, — лежи. Губка больше не беспокоит?
— Губка? Какая, к чёрту, губка?!
— Да, вот так ты и сказал.
— Вижу, он пришёл в себя, — произнёс рядом кто-то незнакомый.
— Верно… но не будем его тревожить, коллеги, — сказал другой незнакомец.
— Да, да,
— Да, да, — загомонили незнакомцы, но тихо, чтобы не побеспокоить Децербера.
— Да, да, /
— Ве… Вельз, — прохрипел Децербер. — Это кто?
— Это? — Вельзевул обвёл рукой неведомо откуда взявшиеся, накрытые белыми скатертями столы, тарелки-ножи-вилки, фужеры-вино-и-коньяк и бутерброды с ветчиной и колбасой на закуску.
— И это тоже, — громоподобный бас Децербер куда-то пропал — вместо него раздавался присыпанный песком шелест.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});