как быть неуклюжим. Я ответил, что показывать не надо, что я и так знаю, вот он меня и побил.
Мальчишка снова шмыгнул и вытер нос тыльной стороной ладони, на которой остался влажный след.
– Почему бы тебе не сбежать в каком-нибудь порту? – спросил Марк.
Пеппис выпятил грудь так, что под кожей, будто белые палочки, проступили ребра.
– Ну уж нет! Вот вырасту и стану моряком. Я смотрю на них и учусь всему. Умею завязывать разные узлы. И тот узел мог бы сегодня завязать заново, если бы первый помощник мне разрешил, но он же не знал.
– Хочешь, я поговорю с ним? Скажу, чтобы он тебя не бил?
Пеппис еще больше побледнел и замотал головой:
– Если скажешь, он меня убьет! Или сейчас, или на обратном пути. Он все время грозит, говорит, что, если я не выучусь на моряка, сбросит меня за борт, когда я буду спать. Поэтому я и сплю тут, на палубе. И всегда в разных местах, чтоб не знал, где меня найти.
Марк вздохнул. Мальчишку было жалко, но как ему помочь? Даже если выбросить за борт главного мучителя, за Пепписа возьмутся остальные. В травле участвовали все. Когда Марк поделился своей озабоченностью с Рением, старый гладиатор рассмеялся и объяснил, что такой мальчишка есть на каждом корабле. Но смотреть спокойно на эти издевательства Марк не мог. Он хорошо помнил, что значит оказаться во власти мерзавцев вроде Светония. Если бы ту волчью яму выкопал он, а не Гай, то забросал бы Светония камнями. Марк снова вздохнул, встал и потянулся, разминая затекшие члены.
Что бы стало с ним самим, если бы родители Гая не позаботились о нем и не взяли его к себе? Он вполне мог оказаться на каком-нибудь торговом судне, в положении таком же ужасном, как Пеппис. Не научился бы драться и защищать себя, а из-за постоянного недоедания остался бы слабым и болезненным.
– Слушай, – сказал он, – если не хочешь, чтобы я поговорил с командой, то позволь, по крайней мере, поделиться с тобой едой. Я все равно ем мало, особенно когда море неспокойно, – договорились? Никуда не уходи, я сейчас принесу тебе чего-нибудь.
Пеппис, немного ободренный его обещанием, молча кивнул, и Марк спустился в свою каюту за сыром и хлебом. Вообще-то, он и сам успел проголодаться, но мог потерпеть, тогда как мальчишка, похоже, умирал с голоду.
Оставив Пепписа уплетать хлеб с сыром, Марк отправился на корму, к рулевым веслам. Обычно первый помощник заступал на вахту около полуночи. Как и Пеппис, Марк не знал его имени и слышал, что другие называют его только по должности – «помощник». Со своими обязанностями этот человек справлялся, похоже, неплохо и команду держал в жестких руках. Небольшое судно под названием «Люцида» пользовалось хорошей репутацией, поскольку груз обычно доставлялся в целости и сохранности. Многим торговцам приходилось закрывать глаза на воровство, чтобы не вызывать недовольства команды. На «Люциде» такого почти не бывало.
У Марка отлегло от сердца, когда он увидел, что помощник уже занял свое место и орудует одним из рулевых весел, удерживая судно против течений и одновременно вполголоса переговариваясь с другим кормчим.
– Хороший вечер, – сказал Марк, подходя ближе.
Помощник пробурчал что-то и кивнул. Ему приходилось быть вежливым с теми, кто платил за проезд, но дальше его любезность не шла. Силы ему было не занимать, поскольку весло он держал одной рукой, тогда как его товарищ налегал на свое всем телом и задействовал оба плеча. На замечание Марка этот второй никак не отреагировал. Марк не раз видел его на палубе – высокий, с длинными руками и бритой головой. Он смотрел вперед, прямо перед собой, полностью поглощенный работой.
– Я бы хотел выкупить одного из членов команды. С кем мне поговорить? – спросил Марк дружелюбным тоном.
Помощник моргнул от неожиданности, и две пары глаз уставились на юного римлянина.
– Мы свободные люди, – сказал кормчий с бритой головой, не скрывая неприязни.
Марк ничуть не смутился:
– Конечно, я не имел в виду никого из вас! Я про мальчишку, Пепписа. Его нет в списках команды. Я проверил и подумал, что он, может, продается. Мне нужен кто-то, кто носил бы меч…
– Я видел тебя на палубе, – рыкнул первый помощник. – Ты там кривился, когда мы учили мелкого жизни. Добренький, да? Наверное, считаешь, что мы слишком суровы. Или хочешь оставить его себе на забаву?
Марк медленно усмехнулся, показав зубы:
– О как! Смахивает на оскорбление, мой друг. Давай отпусти весло, чтобы и я тебя поучил жизни.
Помощник едва открыл рот, чтобы ответить, как Марк ударил. На какое-то время «Люцида» сбилась с курса в ночном море.
– Просыпайся! – Рений бесцеремонно тряхнул Марка за плечо. – Тебя капитан хочет видеть.
Марк застонал. Его лицо, грудь и плечи представляли собой сплошной синяк. Подойдя ближе, Рений тихонько свистнул. Марк встал и, морщась от боли, начал одеваться. Нащупав языком шатающийся зуб, он вытащил из-под кровати горшок с водой и сплюнул кровавую слизь.
Несмотря на свое состояние, Марк с удовлетворением заметил, что Рений надел нагрудник, взял меч и наложил на культю свежую повязку. Мрачное настроение, в котором старик пребывал последнюю неделю, похоже, улетучилось. Когда Марк надел тунику и завернулся в плащ от холодного утреннего ветра, Рений открыл дверь.
– Ночью кто-то избил первого помощника и вместе с ним еще одного, – бодро сообщил старый гладиатор.
Марк потрогал лицо. Пальцы нащупали разорванную кожу.
– Помощник сказал кто? – пробормотал он.
– Говорит, напали сзади, в темноте. Кстати, у него сломано плечо.
Рений действительно отбросил хандру, но его новая, издевательски-насмешливая манера нравилась Марку не больше, чем недавняя угрюмость.
Капитаном был грек по имени Эпид, невысокий, энергичный мужчина с бородой, выглядящей так, словно ее аккуратно приклеили на идеально гладкую кожу. Когда Марк и Рений вошли, он поднялся и положил руки на стол, который ради безопасности при качке был прикован к полу. Его пальцы были унизаны золотыми перстнями, и драгоценные камни сверкали при каждом движении. Во всех прочих отношениях каюта роскошью не отличалась и выглядела весьма скромно, как и подобает выглядеть каюте простого трудяги-торговца. Капитан смотрел на них сердитыми глазами.
– Только не пытайся уверять меня, что ты ни при чем, – начал он. – У моего первого помощника сломаны плечо и ключица, и это твоих рук дело.
Марк попытался ответить, но капитан оборвал его.
– Он не признаётся и тебя не называет, одному Зевсу ведомо почему. В противном случае я приказал бы отстегать тебя плетью