– Что вы, что вы! Было бы обидно, если бы такого человека, как я, оценили меньше, чем в пять тысяч.
– Тысячи довольно, чтобы оплатить мои военные расходы. Кроме того, вы больше не станете шпионить и вообще причинять нам вред, пока не кончится перемирие.
– Клянусь.
– И наконец, вам придется совершить путешествие. У француза вытянулось лицо.
– Куда же вы прикажете мне отправиться? – спросил он. – Только Бога ради не в Святую землю.
– Нет, не туда. А в земли, которые святы только для меня. Вы снова поедете в Саутгемптон.
– Я хорошо его знаю. Несколько лет тому назад я помог сжечь его дотла.
– Советую никому не рассказывать об этом, когда вы там будете. Оттуда вы поедете в сторону Лондона, пока не увидите прекрасный город по имени Гилдфорд.
– Я слышал о нем. Там королевские охотничьи угодья.
– Он самый. Там вы спросите, как проехать в поместье, которое называется Косфорд, оно расположено в двух лигах от города, на склоне длинного холма.
– Запомню.
– В Косфорде вы найдете доброго рыцаря по имени сэр Джон Баттесторн и попросите разрешения поговорить с его дочерью леди Мэри.
– Охотно это сделаю. А что я должен сказать леди Мэри, что живет на склоне длинного холма в двух лигах от прекрасного города Гилдфорда?
– Скажите, что я шлю ей привет и что святая Катарина была ко мне благосклонна. Только это и ничего больше. А теперь, пожалуйста, оставьте меня – голова у меня совсем устала, мне нужно соснуть.
Вот так случилось, что спустя месяц, в канун дня св. Матфея, леди Мэри, выходя из Косфордских ворот, повстречала незнакомого богато одетого всадника, за которым ехал слуга. Живые голубые глаза путника поблескивали из-под рыжих бровей покрытого веснушками лица, внимательно осматривая все вокруг. При виде ее он снял шляпу и придержал коня.
– Этот дом, должно быть, Косфорд, – начал он, – а вы, случайно не леди Мэри, которая тут живет?
Леди Мэри слегка склонила гордую темноволосую голову.
– Тогда, – продолжал всадник, – я должен сообщить вам, что сквайр Найджел Лоринг шлет вам привет и передает, что святая Катарина была к нему благосклонна.
Затем, обернувшись к слуге, крикнул:
– Эй, Рауль, наш долг выполнен! Твой господин снова свободен! Скорей, скорей, в ближайший порт – и во Францию! Пошел! Пошел!
И, не сказав больше ни слова, оба они, господин и слуга, пришпорили лошадей и, как безумные, помчались галопом вниз по длинному склону Хайндхеда, пока не превратились в две крошечные фигурки, по пояс погруженные в папоротник и вереск.
Мэри пошла к дому. На устах ее играла улыбка. Найджел прислал ей привет. Привез его француз. Передав его, он стал свободен. А св. Катарина была благосклонна к Найджелу. Ведь это над ее гробницей он поклялся, что не увидит леди Мэри, пока не совершит три подвига. Уединившись у себя в комнате, девушка упала на колени и обратилась к Пресвятой Деве с горячими словами благодарности за то, что один подвиг уже был совершен; но радость ее тут же померкла при мысли о следующих двух, ожидавших ее возлюбленного.
Глава XVI
Как король пировал в замке Кале
Было ясное солнечное утро, когда Найджел смог наконец выйти из своей каморки в стрельнице и пройтись по крепостной стене. С севера дул свежий ветер, он нес влагу и морскую соль. Найджел подставил под его порывы лицо и почувствовал, как в него вливается жизнь, как крепнет его тело. Он отпустил руку Эйлварда и, без шляпы, опершись о парапет, жадно вдыхал прохладный живительный воздух. Вдалеке, у самого горизонта, почти скрытая высокой волной, виднелась узкая полоска белых утесов, опоясывающих Англию. Между ним и утесами лежал широкий синий Пролив, по которому один за другим катились сверкающие пеной валы; волна была высокая, и немногие суда, что виднелись с вала, тяжело раскачиваясь, с трудом продвигались вперед. Найджел обвел взглядом открывшиеся перед ним просторы, и разительная перемена – после серых стен его тесной комнатушки – наполнила грудь его счастьем. Наконец взгляд его остановился на каком-то странном сооружении прямо у него под ногами.
Это был длинный, похожий на трубу предмет из кожи и железа, прикрепленный к грубой деревянной станине на колесах. Рядом лежала куча камней и кусков металла. Конец машины был приподнят над зубцами стены. Позади нее стоял железный короб. Найджел открыл его. Он был наполнен каким-то темным зернистым порошком, похожим на размолотый древесный уголь.
– Клянусь святым Павлом, – воскликнул Найджел, проводя рукой по машине, – я слышал о таких вещах, только никогда раньше их не видел! Ведь это же одна из тех удивительных новых бомбард!
– Ну да, она самая и есть, – презрительно ответил Эйлвард, с неприязнью глядя на машину, – я уже насмотрелся на них здесь, на стене, и даже повздорил тут с одним, кто их охраняет. Он так глуп, что думает, будто может из этой кожаной трубы выстрелить дальше, чем лучший лучник Англии из арбалета. Я дал ему по уху, и он так и повалился на свою дурацкую машину.
– Это страшная вещь, – отозвался Найджел, наклонившись, чтобы осмотреть ее получше. – В странное время мы живем – вот теперь стали делать такие штуки. Ведь она стреляет огнем, который вылетает из черного порошка?
– Клянусь рукоятью меча, славный сэр, не знаю. Вроде бы, прежде чем мы поругались, этот дурак бомбардир говорил что-то такое. Порошок набивают в трубу, потом туда заталкивают ядро. Потом берут еще порошка из ящика и насыпают в дыру на другом конце – вот сюда. Теперь она готова. Я никогда не видел, как они стреляют, только знаю, что вот из этой можно сейчас выстрелить.
– У нее очень странный звук, да? – задумчиво спросил Найджел.
– Говорят, славный сэр. Вот как лук звенит, когда отпускаешь тетиву, так и она издает какой-то звук.
– Послушай, лучник, здесь никого нет и никто ничего не услышит; она не причинит никакого вреда – ведь нацелена она в море. Пожалуйста, выстрели, я хочу услышать ее звук.
И Найджел склонился над бомбардой, внимательно прислушиваясь, а Эйлвард тут же нагнулся над запалом и стал прилежно скрести кремнем по стали. Мгновение спустя оба они, он и Найджел, оказались на земле, довольно далеко от бомбарды, и увидели, как под грохот выстрела, в облаке густого дыма, длинная черная, похожая на змею машина быстро откатилась назад. Одну-две минуты они сидели ошеломленные, пока раскаты грома замирали где-то вдали, а в голубое небо медленно уплывали кольца дыма.
– Слава Богу! – воскликнул Найджел, вставая с земли и озираясь. – Слава Богу, что все стоит на месте. Мне показалось, что рухнул замок.
– Ну и ревет! Такого рева я и у быка не слышал! – сказал Эйлвард, потирая ушибленные места. – Ее было бы слышно от Френшемского пруда до самого Гилдфордского замка. Больше я к ней не притронусь, сколько бы самой лучшей земли в Патнеме мне ни посулили.