Читать интересную книгу На рыдване по галактикам (СИ) - "BangBang"

— Соколова, если ты заметила у своего обожателя эрекцию — это нормально для мужской физиологии… хоть и неожиданно в таком возрасте, — бурчу я, вваливаясь в медблок. — Держи мармеладку.

Ярка испепеляет меня негодующим взглядом, однако ксеноморфа машинально берет, чтобы тут же тыкнуть его желейным щупальцем в сторону регенератора:

— Завтрашнее торжественное воскрешение капитана отменяется. То ли преждевременное прерывание восстановительного цикла повлияло и слишком резвые попытки Варга немедля вернуть себе бразды правления, то ли еще что, но вот, сам посмотри… Автоматически запущена дополнительная программа. Когда она завершится, тут уже прочно воцарится атмосфера из двуокиси углерода. Если раньше не навернутся и генераторы, обеспечивающие воздушной смесью саму камеру…

На последней фразе пилот вдруг неожиданно так громко всхрапывает, что багряный хохолок на модняво выстриженной макушке расправляется, точно парус на ветру. Соколова одаривает возмущенным взором и пламенеющий затылок Басилевса, но недостойный потомок эллинов продолжает безмятежно выводить свои трубные рулады, по-прежнему чуждый всем земным и космическим заботам и равнодушный даже к судьбе ненаглядного рыдвана. Гад.

— Мне надо потренироваться, — выдавливаю я, убедившись, что Соколова не преувеличивает масштаб проблемы. Чертовы старперы со своими болячками и привычками! Вот какой зирок гирганейский медосмотр Вегусу подмахнул, не глядя, когда у него трабблы с сердцем? Это выходит удачно он черепом треснулся, так хоть заштопает его камера вовремя! Хотя, может, он их прямо в этом полете и нажил… немудрено с таким кораблем и экипажем. Я, по-моему, уже седеть начал.

Прижимая к себе учебник навигации, с которым она теперь практически не расстается, Соколова скорбно таращится то на подключенного ею таки к капельнице храпящего Ксенакиса, то на заточенного в регенераторе Варга.

— Столь насыщенной разноплановой практикой стажировки у меня точно еще не бывало, — наконец заключает Ярка и, бесцеремонно подвинув пилотское тулово, садится на кушетку, чтобы снова озабоченно уткнуться в свой штурманский талмуд. Надеюсь, открыт он не на главе «Основы расчета курса при посадке в атмосфере»… ну или хотя бы открыт там не первый раз за четыре года учебы. Иначе экспромт нашего талантливого рукожопого тандема повысит шансы рыдвана разметать все свои ржавые детальки по континенту до надежных ста процентов.

— Айда вместе потренируемся, — машу я ей. — Отработаем пару внештатных…

Не выпуская учебника из рук, Соколова топает следом. Губы ее беззвучно шевелятся, повторяя, должно быть, какие-то сакральные навигационные премудрости… или же покрывая Алого Алконавта, оставившего наше корыто на мою милость, отборными галактическими ругательствами.

— Так, а импланты-то у тебя есть? — озабоченно заглядываю Ярке в ухо. Что-то не вижу там никаких приблуд, но уже хорошо, что не шерстистое.

— Нет у меня никаких таких имплантов, я гомо сапиенс классической базовой комплектации! Ну почти, — уворачиваясь, огрызается та. — А все электронные прибамбасы Торквемада в список запрещенки внес, чтобы мне, упаси космос, на станции слишком весело не сделалось. Меня ж при отбытии шмонали с пристрастием, точно закоренелого контрабандиста…

— Вот черт, и как я тебе симулятор-то подрублю? Ох уж эти дети природы! А как ты с всплесками гормонов справляешься? Тоже по старинке? — пятерня автоматом отправляется на затылок, стимулировать мозговую активность.

— Гормоны плещутся только у тех, кому голову занять нечем, — сквозь зубы цедит Соколова, явно недовольная неожиданным переходом разговора в новую плоскость.

— Ой-ей, просто кто-то бабушенция в омоложенной оболочке, сложный биоробот, то-то Бас к тебе сразу потянулся, подругу юности учуял, — парирую я. Интересно, старую модель я выкинул или она где-то в недрах Рори болтается?

— Да чего ты к нему прикопался? — сердится Ярка. — Ни к кому он не потянулся, кроме буравчика! Чем сокрушаться над моей или Басовой личной жизнью, лучше подумайте, товарищ и.о. капитана, как корабль сажать будем!

— А я о чем думаю, по-твоему? Или резво прыгнем за штурвал без тренировки и ухайдакаем корыто? — бурчу я, топая в свою каюту. Хвала квантовой гравитации и моей забывчивости! Вот они, родимые, в кармашке под всякой прочей мелочевкой болтаются. Ну, и мармеладку заодно прихвачу… нервишки успокаивает.

— Держи, — протягиваю крохотные передатчики девчонке. Сейчас все настрою…

На пару шлепаемся в кресла в кают-компании, выбираю в настройках симулятор рыдвана и вывожу задачу нам в передатчики. Перед глазами вспыхивает приборная панель «Дерзающего», пальцы обхватывают штурвал — еще нормальный, без вульгарных стразов, и я загоняю в виртуального Бо все данные, что мы собрали на Ксене. Негусто, конечно, ибо съемка старыми приборами далека от совершенства, это тебе не современная топография. Ну, что имеем…

— Ну, поехали, как сказал великий Гагарин, — хмыкаю я. Хоть бы не тошнило. Вот Гагарина стопудово не тошнило, иначе никто б его первым в космос и не запулил.

— Даю курс, — деловито отзывается Соколова, уткнувшись в собственный виртуальный экран. Она уже вся в своих цифрах и расчетах. Судя по уверенности, с которой девчонка жмет на клавиши, эту тему будущий штурман таки проходил. Хоть одна хорошая новость за этот день.

В первый раз я рыдван роняю. Прям на брюхо. Со всеми роскошными последствиями в виде взрыва баков и гибели половины экипажа.

— Еще раз, — настырно требует виртуально покойный штурман, отшатываясь от полыхнувшего в рубке голографического пламени, и я запускаю программу снова дрожащими от чересчур натуралистических подробностей руками.

— Уф, — выдыхает Соколова после третьего виртуального приземления, осложненного, как водится, всевозможными мелкими трабблами. — Надо будет всех, кто не при деле, в капсулы перед реальной посадкой затолкать. На всякий случай. Ну, а в целом — мои поздравления. Мы всего-то разок виртуально размазались по ближайшему виртуальному холму, в запасе — еще жизней восемь. Так что — живем, капитан Стратитайлер!

— Так в меня даже, кажется, нянюшка не верила, — бормочу я себе под нос, выбираясь из кресла. Цилли давно пришла в кают-компанию и наблюдала за нашими маневрами, изредка давая дельные советы по части тяги.

— Что удобно — даже завещания писать не надо, некому его передать в Милки Вэй, — философски замечает она. — Ну, Стратитайлер, если после приземления я все еще буду в полном комплекте — в жизни тебя больше рукожопом не назову.

— Спасибо, очень лестно… ты в капсулу или…?

— Или. Не хочу отлететь во сне, как какая-нибудь старушенция, — отрезает она и отправляется паковать туда арестанта и горького пьяницу. На все про все и пятнадцати минут не уходит, так что просохнуть взмокшая спина к настоящей посадке не успевает. У меня в термаке хоть лягушек разводи.

— Не волнуйтесь, сэр, я сделаю все от меня зависящее, чтобы облегчить вам посадку корабля, — подхалимничает Бо. Святая гравитация, ИИ и тот перетрусил, кажется!

Соколова лихорадочно просматривает свой учебник, затем берется за невесть откуда выкопанное древнее руководство по управлению «Дерзающим».

— Выравнивание слишком рано не начинай, — все-таки волнуется она, несколько выпадая из роли преданного болельщика, излучающего флюиды зашкаливающего оптимизма. — Потом корабль с увеличенной вертикальной скоростью к земле идет… И штурвал при снижении двигай плавнее, чтобы и в реале брюхом не хлопнуться!

Цилли шлепается в свое кресло, в котором обычно и не бывает, предпочитая ему ремонтную мастерскую в двигательном отсеке, и говорит:

— Ну, че сидим? Валяй, бортинженер, выбора все равно не осталось.

Мы тоже влезаем в скафандры — все-таки они противометеоритные и могут немножечко повысить наши шансы на выживание… если моя природная рукожопость победит. Соколова, поколебавшись секунду, отправляется на свое усыпанное незабудками с легкой Тасиной руки место, так что кресло Варга остается зиять пугающей пустотой.