голову и засмеялся, когда его отпихнули, лишив равновесия.
– Это нечто физическое. Космология вроде бы. – Нико отпрянул, и Рэйна устремилась следом, поднырнув под удар. – Не знаешь, что такое космическая инфляция?
– Что? – Потеряв бдительность, Нико забыл сменить уровень и, застыв столбом, заслуженно словил хук. – Твою ж…
Он согнулся пополам, прикрывая лицо рукой, а Рэйна замерла, одновременно испытывая большую гордость и глубокое сожаление.
– Ты в порядке?
– Да, я… – Нико поднял на нее слезящиеся глаза и утер ладонью разбитый нос. – Охренеть, правда, что ли?
Он еще дважды провел рукой по губам, и только тогда кровь остановилась.
– Прости…
– Ты-то чего извиняешься? – Рэйна вытаращилась на него. Прежде Нико исцелялся гораздо быстрее. По меркам смертных процесс и сейчас не то чтобы затянулся, но ведь это Нико де Варона, а он – кто угодно, только не смертный.
– Да я просто… отвлекся, что ли… – отмахнулся он. – Ты не знаешь, что такое космическая инфляция?
Ну вот, сочувствуй ему после этого.
– Как видишь, нет.
– Ну, это типа… – он потрогал распухший нос, – спонтанной реакции. Вселенная же расширяется, так? Инфляция – это ускоренное расширение. – Он шепотом выругался, растирая покрасневшую щеку. – Считается, что именно она и происходила после Большого взрыва: вселенная расширялась быстрее скорости света. И потом из хаоса образовалось все.
– Вот как… – «Не очередная ли это форма мифологии, подумала Рэйна. Система верований ученых, решивших, что если не Бог (или Бог) создал мир, то это сделало нечто иное, столь же необъяснимое». – Постой. – Что-то в объяснении Нико упрямо не укладывалось в голове. – Спонтанное… зарождение жизни?
– Ну… – Нико немного не донес руки до губ. – Да, наверное. Я так-то хотел сказать «спонтанное творение», но, думаю, в принципе это и есть зарождение жизни.
– Так ведь и мне под силу такое провернуть. – Это кое о чем напомнило. – Если честно, я думала, что ты уже давно этим заинтересуешься.
В конце концов Рэйна ждала, что, после того как она позволила Нико в прошлом году воспользоваться ее магией, он попробует расширить рамки эксперимента.
– Вообще-то… – Нико насупил брови, – мне правда интересно, но я же говорил: с этим я больше ничего поделать не могу, особенно без… – Он так и не смог произнести имя Либби. – Просто… одному дальше мне не продвинуться.
– Ты ведь даже не пробовал. – Рэйна отстраненно заметила, что начинает терять терпение. Раньше она даже не задумывалась об этом чувстве – ей просто периодически что-то застило глаза. Как сейчас. Наверное, это и был гнев.
– Я не думал, что ты ждала от меня продолжения. – Больше они не дрались, просто застыли друг против друга в боевых стойках. – Я тебя несколько недель не видел.
– То есть это я должна была к тебе прийти?
– Я же был… – Нико почесал лоб, – занят. Уставал.
– Ты серьезно? – У Рэйны от нетерпения все зудело. – Мы живем в одном доме.
– Знаю, просто…
– И с каких пор у тебя эта слабость? – спросила она, указывая на его нос. Нико моргнул, сглотнул и снова моргнул.
– Я… это… даже не знаю, что и сказать.
Рэйна подумала, что неверно выразилась на английском. (Но в переводе ли дело?)
– Я о том, что тебя так просто не ранить. Обычно…
– Да, я сам не свой. Но тебе-то что, ты же не…
Нико снова осекся.
– Проехали, – сказал наконец он. – Это… давай не будем.
– Чего не будем?
– Мы ведь обычно не ссоримся, и меня это устраивает. – Он пожал плечами. – Так проще.
«Да, – подумала Рэйна. – Да, про меня же так просто забыть. Меня легко игнорировать. Ведь между нами все легко и незамысловато, нет никакой разницы, тут я или нет».
– Я имею в виду, что у меня с тобой не как с Роудс, – сказал Нико. – С ней мы вечно сремся. Бесит, – скривился он. – Сама же видела.
Да, Рэйна все сама видела. «Бесит» – вот что он говорит о Либби Роудс и их странном космическом танго. Ну да, конечно, Роудс его сильно бесила, но без нее он – не он.
Рэйна вдруг поняла, что уже не помнит, зачем искала Нико. И оттого, что именно ей пришлось подходить к нему, а не наоборот, испытывала какое-то странное унижение.
– Мне пора, – резко сказала она. – Раунд затянулся.
– А, точно. – Нико, казалось, искренне сожалеет, тогда как Рэйна не могла определить, то ли сочувствует ему, то ли еще сильней ненавидит. – Не хотел тебя задерживать, но ты смотри, если захочешь поговорить или там… ну…
Нико замолчал и буркнул себе под нос:
– Тупо как-то прозвучало.
Внезапно Рэйна совершенно четко поняла, что же не так с Нико де Вароной.
Он был одинок.
Он правда остался один. Просто Нико привык кому-нибудь противоречить, оставаясь при этом очаровательным. И Либби Роудс прекрасно соответствовала его нуждам, помогая самоутверждаться, расти в собственных глазах… Но вот ее не стало. Зато Рэйна никуда не делась, однако это, видимо, не имело значения, ведь в Рэйне Нико видел лишь того, к кому можно не испытывать ничего определенного и сложного, просто позволить безболезненно для себя приходить и уходить, когда вздумается.
В воображении непрошено возник самодовольно улыбающийся Каллум. Это ранимость, сказал бы он.
(Что, прозвучав из уст вечно пьяного эмпата без единого друга, не значило ровным счетом ничего.)
– Удачи с Тристаном, – коротко пожелала Рэйна, и Нико в ответ криво усмехнулся.
– Да, и тебе, – сказал он, – с Новой.
– Я с ним дел не веду.
– А, ну тогда просто… – Нико был как взведенная пружина. Что он чувствовал? Раздражение? Видимо. Ну и отлично. Вот тебе и мир. Драться, впрочем, Рэйна тоже не рвалась.
«Убей его! – радостно пропела трава под ногами. – Порви-и-и его! Мама сварит суп из его ко-о-осточек!»
– До встречи, – сказала Рэйна.
– Ага. До скорой, надеюсь?
– Да.
Они оба врали, и Рэйна оказала ему очередную услугу. Она развернулась и, не сказав больше ни слова, пошла назад в дом.
Париса
Атлас нашел Парису за столом в раскрашенной комнате. Это было на них непохоже – намеренно друг друга искать. Или же, скорее, странно было, что Атлас второй раз сам ищет Парису, а она послушно дожидается его появления, о котором ее уже предупредил особняк. Наверняка и Атлас знал, что Париса останется и выслушает его (прочел эту мысль у нее в голове). Такое вот установилось впечатляющее обоюдное понимание.
– Мы теперь друзья? – спросила Париса, отрываясь от книги. – Или, скорее, соседи, которые видели грязное белье друг друга? – уточнила она, пожимая плечами. – Если честно, мое внимание привлекает только последнее.
Атлас снова щеголял костюмом и чистенькой рубашкой. Выдвинув стул, он сел наискосок к Парисе.
– Я бы счел