Микеланджело открыл глаза, огляделся. На миг сердце сжалось. Что за дьявольщина?! Он вновь очнулся не там. Вместо туманного утра на берегу реки теперь его Окружала какая-то хибара. Низкий потолок из плохо струганных досок, дощатый же пол, давно не беленные, все в грязных пятнах и разводах стены, маленькое окошко, затянутое чем-то мало похожим на стекло.
И сразу же успокоился. Вся сценка секса ему приснилась. Он упился на том «военном совете» и заснул…
Тогда проснуться он должен был в чьем-то походном шатре или прямо под открытым небом. Не сходится. Мик откинул сшитое из каких-то шкур одеяло, сел. Ага, его и раздели до исподнего.
Оглядеть как следует помещение, в котором оказался, он не успел. Дверь в дальнем углу комнаты противно скрипнула петлями, распахнулась.
— Ай!
По этому возгласу Микеланджело и узнал застывшую на пороге девушку, так как лица ее почти не запомнил. Затем уже — по высокой белой груди, выпирающей из платья.
— Господин князь, вы проснулись?! Слава Господу нашему Всевышнему!
— Проснулся, проснулся.
Следовательно, девушка была не во сне. А то, что он с ней делал? Спросить напрямую Мик не решился. Начал придумывать, как выведать это обходным манером. И тут вспомнил о назначенном на четыре совете.
— Времени сколько?
— Два пополудни, господин.
Время еще было. Мик не торопясь опустил ноги на пол. Доски выглядели не очень-то чистыми, касаться их босыми ступнями не хотелось. Он покосился на девушку.
— Что столбом стоишь? Одежду давай. Сапоги.
Девушка торопливо поставила корзинку, метнулась
к большому сундуку под окном, распахнула крышку. Там были спрятаны не только верхняя одежда, но и. оружие и обувь.
Мик позволил себя одеть. Вышел на крыльцо.
Ни деревни, ни города вокруг не наблюдалось. Дом стоял в гордом одиночестве, если не считать нескольких сараюшек. Речка, запруда, огромное деревянное колесо с лопастями. Ага, понятно. Мельница.
Ни черта не понятно! противоположном берегу речки поднимался густой лиственный лес. Вокруг дома росло несколько яблонек, кусты смородины и малины. Дальше — огородики. И луг, стелющийся по пологому склону холма. Что пряталось за холмом, видно не было. Оттуда сбегала дорога — накатанная, не зарастающая травой колея. Если Мик не мог вспомнить, каким чудом переместился из офиса в собственную спальню, то еще меньше понимал, как переместился сюда, закончив накануне игру в походном лагере данбарцев.
Он обернулся.
— И как ты все это объяснишь? Где мы?
— Это дом моего отца. Он мельник..
— Я вижу, что мельник! Что я здесь делаю? Почему не помню, как попал сюда?
У девчонки даже губы задергались.
— В-в-вы спали. Я привезла вас сюда…
— Дура! Конь мой где?!
— Он в стойле. Я сейчас выведу!
Девушка метнулась к конюшне. Так спешила, что чуть не падала.
— До лагеря далеко? — бросил ей в спину очередной вопрос Микеланджело.
— Не очень. Немногим больше дня пути конному…
— Что?!
Мика словно обухом по голове ударили. Все представление о месте и времени, где находился, вдруг развалилось. На секунду даже страшно стало от мысли, что заблудился, потерялся в этом вирт-мире. Заорал, стараясь отогнать от себя испуг:
— Стой! А ну назад! Рассказывай, зачем ты меня сюда притащила? Рассказывай все!
Девушка рухнула на колени. Не дожидаясь, пока она вернется, Мик сбежал с крыльца, подошел к ней.
— Ну?
— Господин, не убивайте меня, пожалуйста! Делайте со мной все, что захотите, только не убивайте…
Он брезгливо пнул ее в плечо носком сапога.
— Хватит скулить. Рассказывай! С того самого момента, как мы вышли из шатра. Ты хотела отвести меня к себе. Правильно? Что дальше было?
—..Да. Вы захотели купаться, и я повела вас к реке. Потом вы… любили меня…
— Дальше!
— Неожиданно вы лишились чувств и упали. Я не могла вас разбудить. Побежала в лагерь за помощью. Господа осмотрели и сказали, что вы умерли. Смеялись, мол, «оринец так слаб оказался, что девка ею ухайдакала своей задницей». Простите, господин князь, это они так говорили!
— Дальше!
— Я не верила, что вы умерли, хоть вы и не дышали. Тело у вас стало словно каменное, но теплое. С мертвыми ведь так не бывает, правильно? Они постепенно холодеют, деревенеют, а потом вонять начинают. Я знаю, я много мертвых видела. — Девушка шмыгнула носом. — Просидела возле вас целый день, думала, очнетесь. Вечером вас хотели похоронить, но я не дала, увезла на своей повозке домой.
— Дальше!
— Это все. Мы приехали вчера вечером, а сегодня вы проснулись.
Микеланджело выругался вполголоса. Получается, его отравили не только в реале. Но напакостить так в игровом мире Рафаэль не могла, пожалуй… Зато Пикассо мог. Запросто! Значит, эта парочка снюхалась. Сговорились за его спиной. Хотят отодвинуть, оттереть от проекта. Вообще избавиться. Зачем им Микеланджело? Третий лишний. Они ведь уже поняли, насколько перспективен этот вирт-мир. Какую славу сулит своим создателям. И какие деньги. Нет, Микеланджело им больше не нужен. А способ он сам подсказал, когда упек Дали в психушку. Теперь и его самого решили туда же спровадить. Вот и объяснения всем бредням Рафаэль о «дэвах», «магах», обратной связи между мирами. Специально обрабатывала, чтоб готов был столкнуться с потусторонними штуками при погружении. И теперь они стараются эти штуки обеспечить.
Только не с тем связались, ребятки! Микеланджело на ногах стоит твердо. И голова у него крепкая. Хотите войны? Хорошо, пусть будет война. Он ничем не выдаст, что разгадал коварный замысел. Он просто уничтожит их! Сначала здесь, в виртуале. А затем уж и в реальном мире.
Мик вновь пнул девчонку в плечо, — Седлай коня. Быстро!
Глава 24 Пикассо
Как могло получиться, что Пикассо пустил в игровой мир постороннего, не имеющего отношения к проекту человека? Все дело было в секретном скилле.
Готовить протагониста к прохождению миссии Пико начал заблаговременно. За сотни лет до его рождения. То, что не получилось в Тринабаде, в Венцорке шло легко. Разумеется, строить «секс-башню» он не собирался. Идиотская мысль — свести любовное влечение к примитивным инстинктам, к механическим манипуляциям. Идиотская и абсолютно нерациональная. Да, махрибские дэвы выдавливали из башни капли силы. Но расходовали на это тысячи человеческих жизней. Такую же силу можно было получить куда тривиальнее и эстетичней. Ведь несложно проанализировать, откуда растут ноги «любовной магии». Из девчоночьих мечтаний. Следовательно, физические действия играют лишь вторичную роль для получения желанной энергии. Первичная — в чувственности. Не нужно ломать психику людей, заставлять делать что-то, не свойственное человеческой природе. Достаточно «влюбить» их в себя. Тогда будешь находиться в фокусе направленной на тебя силы независимо от расстояния.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});