Читать интересную книгу Последняя империя. Книга первая - Евгений Сартинов

— Да, но чеченские лидеры сразу взяли курс именно на силовые методы борьбы за свой суверенитет. Дудаев даже не делал попыток оформить выход из состава России конституционными средствами, например, с помощью плебисцита. Он просто вооружил половину населения Чечни и отправился грабить проходящие по его территории поезда. Заложники, угон самолетов, фальшивые авизо — все это началось именно тогда, и это спровоцировало первую чеченскую войну. Я не думаю, что вашим согражданам понравилось бы появление подобного штата на территории Америки.

— Да, — улыбнулся Кларк. — Это было бы забавно. Штат Техас в роли Чечни. Но западные страны волнует скорее не сама Чечня, бандитов не любят нигде, а методы борьбы с ними, когда сильно страдает мирное население.

— А почему же вас не заботит, что от ваших бомбежек страдает мирное население Югославии? И я скажу вам, почему ваше руководство предпочло именно бомбардировки наземной операции. Был учтен опыт миротворческой операции в Сомали. Вы тогда получили хороший пендель в зад, утерлись и решили больше не рисковать.

Переводчик чуть-чуть споткнулся, стараясь подобрать английское слово, эквивалентное по смысловой и эмоциональной нагрузке сизовскому «пенделю». Выслушав его вариант, Кларк усмехнулся и согласно кивнул головой. Попытка усмирить впавшую в полную анархию страну на Африканском Роге закончилась тогда для США бесславно. Несколько десятков американских морских пехотинцев отправились домой в цинковых гробах, а затем и все остальные силы миротворцев НАТО отбыли по домам, оставив Сомали в прежнем хаосе. В те времена и Кларк выступал против этой бессмысленной акции.

— Почему же именно Чечня стала такой болевой точкой России?

— Это идет из глубины веков. Чеченцев никогда не любили на Кавказе. Волки — вот самое лучшее определение для этих людей. Было несколько попыток расселить их еще при царизме, потом сделал попытку Сталин. Увы, со временем характер этого народа не изменился. К этому добавился фактор экономического провала политики СССР на Северном Кавказе. Безработица и нищета подготовили кадры для бандитов.

— На Западе кажется, что вы вообще болезненно воспринимаете любые попытки народностей Кавказа добиться большей автономности.

— Все, что им надо, у них есть. В свое время им попытались дать волю, но из этого ничего хорошего не вышло. Поймите, на Западе пытаются идеализировать эти народности, представить их этакими шотландцами времен сопротивления англичанам или индейцами времен колонизации Дикого Запада. На самом деле все обстоит по-другому. Клановая система позволяла им выжить в средневековье, но сейчас это жуткий тормоз на пути их дальнейшего развития. Бесконечная вражда между кланами, кровная месть, безусловное подчинение старейшинам, причем неважно при этом, правы они или нет. В любом государстве с таким общественным устройством начинается одно и то же: стоит кому-то занять главенствующее место в стране, как тут же находятся претенденты из других кланов. Так было везде, даже в более развитых по сравнению с Чечней Таджикистане и Азербайджане. В восьмидесятые годы кавказским народам дали максимальную свободу, и что получилось?

Сизов начал загибать пальцы:

— Нагорный Карабах, война Грузии и Абхазии, Северной и Южной Осетии, чечено-ингушский конфликт, Кабардино-Балкария, чечено-дагестанский инцидент. Сто с лишним лет при российском управлении Кавказ был одним большим курортом, зоной мира и спокойствия. Что мы имеем теперь? Кровь, войны, трупы. Если сейчас отпустить Северный Кавказ на волю, это будет один большой кипящий котел.

Кларк с сомнением покачал головой:

— И все-таки мне кажется, что России рано или поздно придется предоставить кавказским народам большую степень свободы. Это показывает хотя бы затяжной многолетний характер конфликта вокруг Чечни. На такое сопротивление способен только очень свободолюбивый народ.

— Я скажу вам одно. Этот конфликт будет тлеть хотя бы потому, что слишком много желающих его раздуть. В Чечне не останется ни одного чеченца, война будет продолжаться силами наемников. Взять хотя бы ваше правительство. Сколько миллионов оно тратит на поддержание ваххабитов? И не надо, не делайте такие большие глаза, Мэтью.

Сизов достал из папки, лежащей на столике между ними, и подал журналисту лист бумаги.

— Это копия меморандума Совета национальной безопасности для президента и прочих высокопоставленных чиновников. Тут черным по белому сказано: «...Чечня сегодня для России — это то же самое, что Афганистан для Советского Союза. Так же как афганская война подорвала моральные и физические силы Союза и привела его к распаду, так и чеченская война должна привести к истощению России и неизбежному дроблению страны на незначительные маломощные государства. Рекомендуется всеми силами и средствами поддерживать антирусскую оппозицию, используя для это турецкий канал...» Так что Чечня это не только наша война, но и ваша. Тут не сказано, сколько именно средств ваших налогоплательщиков выделяется для ваххабитов, но, по нашим прикидкам, не менее ста миллионов долларов в год. Как вам подобный расклад сил?

Кларк чуть замешкался с ответом, бегло пробежал текст документа и мгновенно уверовал в его истинность. Предложенный ему текст слишком хорошо укладывался в схему противостояния США и России. В руках у него была сенсация, да еще какая! Сотни миллионов долларов уходят на поддержку ваххабизма как раз в то время, когда участились случаи терактов исламистов против граждан Америки по всему миру. Кроме того, сам факт появления этого меморандума в руках Сизова был подобен хорошо начиненной бомбе. Документы с подобным грифом охраняются ничуть не хуже самого президента. От силы его могли читать человек десять, в том числе президент и вице-президент, министр обороны, директор ЦРУ и председатель объединенного комитета начальников штабов. И все-таки русские сумели выкрасть этот документ!

«Да, в администрации полетят чьи-то головы», — подумал Кларк и начал вежливо прощаться с Диктатором. Взрывоопасную бумажку он получил себе на память.

* * *

Реакция на публикацию этого меморандума была очень неприятной для Апдайка и его команды. Разгорелся колоссальный скандал, шумиха в прессе переросла в разбирательство в специально созданной комиссии конгресса. И общественность и конгресс требовали наказать виновных, во-первых, в разбазаривании госсредств на сомнительные проекты, а во-вторых, в утрате столь ценного документа. Президент оказался в глупом положении.

На самом деле этот меморандум был стопроцентой дезинформацией русских. Его никто никогда не крал. Документ этот родился в недрах аналитического отдела ФСБ специально для Мэтью Кларка. Но сделан он был настолько схожим с настоящим меморандумом по чеченскому вопросу, что Гарри Линч не очень и оправдывался. Русские угадали даже примерную дату создания настоящего документа, а слог и характер языка подделки давали фору формулировкам самого Линча.

Как раз в это же время в районе Луксора в Египте исламистские фанатики расстреляли автобус с американскими туристами, погибли тридцать шесть человек. Американский народ требовал крови. Как шутили телекомики: «...иначе мы линчуем самого Гарри Линча». ЦРУ срочно пришлось найти козла отпущения в лице одного из чиновников Агентства по национальной безопасности, имевшего несчастье разбиться на машине за месяц до злополучного интервью. На него свалили похищение несуществовавшего меморандума, в результате чего пострадала ни в чем не повинная семья покойного, лишившаяся пенсии и подвергнутая общественной обструкции.

* * *

Через полгода после знаменательного совещания в Кремле, в ночь на двенадцатое октября в штабе базового лагеря бригады Александра Камкова горел свет. За самодельным столом сидели трое: сам майор Камков, подполковник медицинской службы Зимин и священник ближайшей к ним казачьей станицы отец Андрей. Сидели уже давно, провожали закончившего инспекцию Зимина, а задушевности разговора способствовал кувшин доброго самодельного вина, привезенного священником вместе с продуктами для бригады — подарком казачьей станицы.

— ... А Господь ведь что говорит: «Не суди да не судим будешь, ибо в глазе ближнего своего ты видишь соринку, а в своем не замечаешь и бревна»... Нельзя пенять другому за грехи его. За них он будет отвечать перед Господом. Самому надо жить по совести.

— Удивляюсь я вам, батюшка. Сколько раз вас похищали — три? Почти два года в яме, и после этого вы еще защищаете этих гадов, — качая головой, сказал Камков.

Отец Андрей, рослый мужчина лет сорока пяти с редеющей бородой и умными спокойными глазами человека, нашедшего свое место в жизни, отрицательно качнул головой:

— Я их не защищаю, просто начинать надо с себя. Ленивые мы стали, пьянствуем страшно, жутко, по делу и без дела, гибнем тысячами по пьянке. А тут еще эта новая напасть — наркомания, — священник по-смешному непривычно делал ударение на последнем слоге. — Мы погрязли в грехе. И это особенно видно иноверцам.