спокойным, ибо на всё воля Создателя. Кто иной мог спасти от неминуемой гибели?
В дорогу отправились ранним утром следующего дня. В сопровождении княжьего отряда, изгнанники уже подъезжали к воротам, когда к ним приблизился человек в церковном облачении.
– Кто таков? – нахмурился десятник стражи, кладя руку на рукоять сабли.
Лада уже узнала подошедшего. Это был Снуд, служка при подворье Ордена.
– По поручению епископа, – ответил он, протягивая командиру отряда письмо.
Пробежав глазами по написанному, десятник вернул его и пожал плечами.
– Только быстро.
Снуд кивнул и подошёл к товарищам.
– Удачи в путешествии. Антонид призывает благословение Создателя на ваши головы и передаёт небольшой подарок. Пусть он всегда будет при вас, тогда вы будете не одни.
С этими словами Снуд протянул небольшой амулет с изображением святого Гордея, покровителя странников. Дроган принял подарок и повесил на шею.
– Кто ты на самом деле, Снуд? – спросила Лада, не рассчитывая, впрочем, на ответ.
И не ошиблась. Служка улыбнулся и простёр руку в жесте благословения.
– Служитель Создателя нашего. Ступайте, и да пребудет с вами его благословение. Доброй дороги.
С этими словами Снуд покинул их. Десятник ударил коня пятками в бока, посылая того вперёд.
– Давайте, шевелитесь, – напутствовал он изгнанников.
Впереди лежал долгий путь.
– Теперь уж точно деньги у нас появятся нескоро, – сказал Мормагон.
Тем вечером они добрались до заставы, где их должен был покинуть отряд княжеской дружины. Дальше путь лежал на территорию врага – в Чудь. За окном медленно опускалась ночь, и спутники заканчивали скудный ужин в местном небогатом трактире. Кроме них и сопровождавшего отряда здесь были лишь солдаты местного гарнизона.
– А ты, дружище, бывал ли сам в Чудском княжестве? – спросил Дроган. – Мы-то с ними в основном на нашей земле сражались. А когда на ихнюю приходили, не до того было, чтобы особо осматриваться.
– Был пару раз. Княжество, как княжество. Ничего необычного. Слушайте, есть идея! Дроган, мы ведь с тобой отлично сыгрались. Как смотришь на то, чтобы подзаработать немного в дороге?
Лицо воителя потемнело, Лада заметила, как он судорожно сжал в руке жалобно скрипнувшую ложку.
– Ты что ж, предлагаешь, чтобы я их теперь развлекал, будто скоморох какой? Не для того я товарищей терял и сам столько крови пролил, чтобы теперь перед ними на гуслях играть!
– Не кипятись, Дроган, – Мормагон примирительно поднял руки перед собой. – Ты ведь солдат?
– Конечно, солдат, – нахмурился воитель. – Им и останусь.
– Верно. А ведь воины сражаются с другими воинами, а не с мирным населением, так? Если, конечно, они праведны и следуют заветам Создателя.
Дроган кивнул. По его взгляду Лада поняла, что он уже догадывается, куда клонит музыкант.
– К тому же, ты и сам знаешь, что крестьяне и горожане от войны страдают подчас не меньше, чем враг. А раз так, почему бы нам не сыграть перед ними? Они – не твои враги. Обещаю, в гарнизонах выступать не будем.
Дроган помолчал немного, затем глухо произнёс.
– Считаешь себя таким умным? Думаешь, это всё шутки? Недостаточно перекинуться словами, как шариками на ярмарочной площади, чтобы я забыл всю ту грязь, что я повидал на войне. Никогда не бывать тому, чтобы я шутовством зарабатывал себе на хлеб в этих землях.
Мормагон посерьёзнел. Никогда ещё Лада не видела его таким.
– Шутовством? Интересного же ты мнения о ремесле, которому я посвятил свою жизнь. Так говоришь, будто это у меня монет осталось пара штук на дне кошеля. Но как раз у меня-то денег пока в достатке, а вот у тебя с этим туго. И потом, мне не зазорно, себя я всегда прокормить сумею. О тебе же забочусь, дурак.
Дроган поднялся. Его ноздри раздувались от сдерживаемого гнева, и на миг Ладе показалось, что он ударит музыканта. Но воитель лишь молча вышел за дверь. Десятник, сидевший за соседним столом, проводил его внимательным взглядом. Но затем, немного подумав, вернулся к еде, очевидно решив, что изгнанник не задумал никакую хитрость против воли князя.
– Зачем ты так? – спросила Лада, ковыряя ложкой еду.
– Я не прав?
– Помимо правоты есть ещё милосердие, терпимость. Все мы люди и не лишены недостатков. Видишь ли…
Лада запнулась, думая, продолжать ли разговор, но всё же, глубоко вздохнув, решилась.
– Ты спрашивал, почему Дроган ненавидит всех из народа чуди. Это с тех пор, как они убили его сестру. И не просто убили, если ты понимаешь, о чём я. Война – жестокая вещь. Он пошёл в солдаты, движимый местью. Дроган никогда не рассказывал об этом, но я знаю, что он делал страшные вещи. Такие, от которых у тебя бы волосы зашевелились. Своей службой Церкви он пытается замолить свои былые грехи, но знает, что это невозможно. Особенно пока его ненависть не угасла. Так что ты можешь лишь попытаться представить, что именно только что предложил ему, и почему он так отреагировал.
Мормагон внимательно посмотрел в глаза Лады и медленно кивнул.
– Кажется, я начинаю понимать, насколько сложные у вас отношения.
– Ты о чём?
– Твои родители ведь из Чудского княжества?
Лада постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.
– Почему ты так решил?
– Это выглядит разумным. Если б я сбежал с родины и опасался преследования, то укрылся бы на землях врага. Там меня если и станут искать, то, по крайней мере, это будет сложнее. Враг моего врага – мой друг, как говорят. К тому же, в прошлый раз, когда я тебе спросил, ты слишком уж резко оборвала разговор и обернулась к Дрогану. Это явно было неспроста.
– Хорошо. Ты разнюхал, что хотел. Поздравляю.
– Не сердись. Я говорил, что это – не просто болезненное любопытство. Я хочу знать, какие скелеты закопаны на подворье моих спутников. Ты знаешь, почему твои родители бежали с родины?
Лада покачала головой.
– У меня не было возможности спросить. И довольно об этом. Время позднее, пора устраиваться на ночлег. Пойду поищу Дрогана, а ты заплати за комнату, раз уж хвастался, что у тебя есть деньги.
Мормагон усмехнулся, кивнул и направился к кабатчику.
Необычно тёплое утреннее солнце прогрело почву, подняв над землёй туман. Осёдланные кони переминались с ноги на ногу, будто плывя в молочном море. Вокруг царила изумрудная зелень свежей листвы. Лёгкий ветер доносил от трактира