Один из наблюдателей подбежал к колоколу. Набат поднял латышских стрелков в атаку.
ВСТРЕЧА
В обороне колчаковцев образовалась широкая брешь. Войска при поддержке бронепоезда смяли белогвардейцев и продвинулись вперёд километров на пятнадцать. Городок, в котором родилась армия Трясогузки, был освобождён.
К станции подъехал бронепоезд.
Тимофей Егорович — бывший обходчик, а теперь начальник станции — встретил его зелёным флажком. Старик раздобыл где-то форменную железнодорожную фуражку и выглядел очень представительно.
На платформу выскочил Платайс, приказал проверить ходовую часть и подошёл к начальнику станции.
— Телефон у вас работает, товарищ?
— Как же! Все на полном ходу! Связь восстановлена! — ответил старик. — А только здороваться со знакомыми надо!
Платайс пригляделся, узнал Тимофея Егоровича, удивлённо сказал:
— Простите, товарищ начальник станции! Я вас раньше в такой форме не встречал!
— То раньше! А ну-ка, оглянись! Раньше ты это видел?
Над фабричной трубой развевался красный флаг.
— Успели? — воскликнул Платайс.
— Мы все успеем! — гордо ответил старик. — А телефон там. — Тимофей Егорович указал на дверь с надписью «Начальник станции». — Только ручку мне не сломай!…
* * *
Кондрат Васильевич сидел в кабинете полковника и с негодованием перекатывал по столу отточенный ещё адъютантом карандаш. Николай тоже сердито смотрел на сестру.
— Проворонила таких ребят!
Кондрат Васильевич отшвырнул карандаш.
— Раненые же! — оправдывалась Катя.
— За раненых спасибо! А люк надо было завалить тяжестью, голова садовая!… Где их теперь найдёшь?… Звать-то хоть узнала как?
— А у них прозвища! Только младшего по имени называли: не то Минька, не то Мишка…
Зазвонил телефон.
![]()
— Да! — бросил в трубку Кондрат Васильевич. — Да, ревком!… Ну, слушаю!
Говорил Платайс.
— Помните, Кондрат Васильевич, я про беспризорников у вас спрашивал?
— Помню!… Разберёмся малость — и о них побеспокоимся, товарищ Платайс! — ответил Кругов.
— Это очень хорошо!подхватил Платайс.О них надо позаботиться! А я вас прошу, Кондрат Васильевич…
Трубка замолчала.
![]()
— Проси! Проси, не бойся! — крикнул Крутов.
— Сын у меня пропал! — тихо сказал Платайс. — Вам, конечно, некогда… Я понимаю… А все же посмотрите среди беспризорников…
— Звать как?… Как его звать? — спросил Кондрат Васильевич.
— Мика, — послышалось в трубке.
— Как, как? — переспросил Крутов, скосив на Катю сердитые глаза.
На станции проревел бронепоезд. Здесь, в особняке, его гудок не оглушал. А в комнате, откуда разговаривал Платайс, могучая паровозная глотка заставила дребезжать стекла. Бронепоезд настойчиво звал командира. Платайс повесил телефонную трубку и вышел на платформу.
А с другой стороны по путям к бронепоезду пробирались трое беспризорников.
— Вот увидите, возьмут в разведчики! — горячо шептал Трясогузка.
— Только бы со станции удрать!
Вдоль бронепоезда шёл рабочий. Ребята спрятались за кучу шлака. На каждом вагоне рабочий писал мелом: «Да здравствует власть Советов». Он сделал три таких надписи, бросил мел и вернулся на платформу.
— За мной! — шепнул Трясогузка.
Мальчишки подбежали к последнему вагону. Мика подхватил кусок мела. Трясогузка упёрся руками в броню.
— Полезайте!
Цыган вскочил ему на плечи и, цепляясь за большие заклёпки, влез на крышу.
Мика тоже забрался на командира, но что-то замешкался.
— Скорей! — приказал Трясогузка.
— Сейчас! — ответил Мика, дорисовывая восклицательный знак после слова «Советов».
На крыше они улеглись рядом и замерли.
Платформа опустела.
К Тимофею Егоровичу подошёл Платайс, пожал ему руку и побежал к паровозу.
Мика вздрогнул и приподнялся на руках. Трясогузка хлопнул его по затылку, прижал к крыше.
— Па-па! — протяжно крикнул Мика.
Платайс остановился, изумлённо повертел головой.
Мика крикнул ещё раз, но бронепоезд тронулся.
Платайс вскочил в дверь и с тревогой окинул взглядом платформу, привокзальные постройки.
— Показалось! — прошептал он.
Но крик слышал и Тимофей Егорович. Он не мог понять, откуда раздался голос мальчишки, пока не увидел на крыше заднего вагона трех беспризорников.
— Стой! Держи! Слазьте! — завопил начальник станции и, сердито размахивая руками, побежал по платформе за уходящим бронепоездом.
Платайс заметил старика, который указывал на крышу заднего вагона. «Что там такое?» — подумал Платайс.
А Тимофей Егорович добежал до конца платформы и остановился. Платайс влез на крышу бронепоезда. До старика долетело:
— Мика! Сынок!
Платайс, как мальчишка, перепрыгивал с вагона на вагон.
![]()
![]()
ЧАСТЬ 2
СНОВА В «АРМИИ»
Недалеко от озера Байкал есть небольшая станция. В одном из бревенчатых домиков, разбросанных вдоль железной дороги, расквартировалась вся армия Трясогузки. Как только разгромили Колчака, так и привёз Платайс трех мальчишек на эту станцию.
Жили в домике два старых учителя — муж и жена. Платайс знал их давно. У них он и оставил ребят. Старики строгие — не разбалуешься, но зато научиться у них можно было многому.
Платайс пробыл на станции недолго. Уезжая в свою часть, он сказал ребятам:
— Сейчас у меня три сына. Мне бы хотелось, чтобы мы всегда были вчетвером. Но это не от меня зависит. Кто будет плохо учиться, тому придётся распрощаться с нашей семьёй. Нам неучи не нужны!…
Мальчишки мечтали стать разведчиками, а пришлось взяться за тетрадки. Уроки начались сразу же после отъезда Платайса. Соскучившись по любимому делу, старики превратили свой дом в настоящую школу со звонком-будильником, с большими и маленькими переменами, с классным журналом, с пятибалльной системой оценок.
Первое время даже Мике было трудновато, а Цыгану и Трясогузке такая жизнь казалась нестерпимо тягостной. Они с тоской поглядывали на проходившие мимо поезда и, вздыхая, вспоминали вольную беспризорную «житуху». Убежали бы мальчишки от стариков, но Мика не соглашался…
Так прошла зима. Наступила весна. Однажды ночью с товарного поезда, притормозившего у станции, спрыгнул Платайс.
Мальчишки спали и не слышали, как он постучал в дверь и потом долго разговаривал со стариками. Платайсу нужно было забрать с собой Мику. На какое время и зачем, он не мог объяснить. Сказал только, что это совершенно необходимо.
Старая учительница покачала седой головой.
— Невозможно.
— Почему? — удивился Платайс.
— Двое других убегут.
Ребята думали, что их тайные помыслы не известны приютившим их старикам, но Мария Федоровна и Геннадий Петрович за свою жизнь много повидали разных мальчишек и научились разгадывать их секреты.
— Обязательно убегут! — подтвердил Геннадий Петрович. — Нам за ними не уследить.
Платайс долго не раздумывал. Этой же ночью было решено, что Цыгана и Трясогузку временно отправят в детдом. Оттуда убежать не так просто. А когда вернётся Мика, три друга опять поселятся в домике старых учителей…
Утром зазвонил будильник, и день начался, словно ничего и не произошло. Платайса уже не было, и мальчишки так никогда и не узнали о его ночном приезде. Он вернулся дня через два с какой-то молодой красивой женщиной в кожаной куртке, в высоких кожаных сапожках. Было в ней что-то необычное — удивительная лёгкость, плавность. А Платайс показался мальчишкам более суровым, чем обычно. Он увёл ребят в комнату и запер дверь.
