— Тише нельзя, — спокойно ответил Трясогузка, не спуская глаз с пакгауза. — Не услышат.
— Ну? Где же они? — нетерпеливо спросил Николай.
— Подожди… Не сразу…
Над дверью пакгауза мелькнул огонёк. Глухо прозвучал выстрел. Часового качнуло вбок. Выронив винтовку, он повалился на землю.
Трясогузка хотел броситься к пакгаузу, но Николай успел схватить его за плечо.
— Открывайте! — во все горло завопил мальчишка.
Растерявшийся Николай зажал ему рот ладонью и зло сказал:
— Никак спятил ты, парень?
Трясогузка барахтался в его руках и что-то мычал, указывая на пакгауз. Николай увидел две тени, склонившиеся над лежащим без движения часовым. Секунда — и тени скользнули к двери. Лязгнула металлическая накладка. Двери распахнулись. Цыган весело прокричал:
— Тикайте!
В голове Николая стало проясняться. Он выпустил Трясогузку, и командир тотчас воспользовался этим.
— Армия! Ко мне! — крикнул он.
Николай увесисто шлёпнул его пониже спины.
— Это тебе за обман! А завтра вместо благодарности получишь настоящего перцу, анархист!
Подбежали Цыган и Мика, шарахнулись в сторону, увидев Николая.
— Вольно! — захлёбываясь от восторга, крикнул им Трясогузка. — Без паники! — Он повернулся к Николаю: — Куда прикажете вести армию?
— В мастерскую! — все ещё сердито сказал Николай. — Бегом, шалопаи!
— За мной! — скомандовал Трясогузка.
И мальчишки побежали.
— Не бойтесь его! — Трясогузка оглянулся на Николая, хромавшего сзади, и объяснил: — Он настоящий большевик-ленинец!…
ПОЛКОВНИК УДИВЛЁН
Машина остановилась у депо. Караульные из внешней охраны почтительно вытянулись.
В мелочах полковник был честен. Бутылки с водкой поблёскивали в ящиках, поставленных на заднем сиденье автомобиля.
Адъютант подбежал к воротам, предупредительно раскрыл небольшую дверцу. Полковника встретил начальник депо.
— Бронепоезд готов к боевым действиям! — отрапортовал он.
Это было видно и без рапорта. Закованные в броню паровоз и три вагона блестели чисто вымытыми боками. Насторожённо глядели вперёд пушки и пулемёты. Бронепоезд приковывал внимание.
— Я вас представлю к награде! — сказал полковник начальнику депо.
— Благодарю вас! — ответил Платайс и напомнил: — Работа завершена досрочно, господин полковник!
Тот понял намёк.
— Водка со мной! Созывайте рабочих.
— Боюсь, что они водкой не удовлетворятся! — улыбнулся Платайс.
Полковник удивился, а Платайс крикнул:
— Кондрат Васильевич!
Открылась бронированная дверь. Показался Крутов.
— Полковник готов выслушать ваши требования! — сказал ему Платайс.
— Сдайте город, господин полковник! — ровным голосом произнёс Крутов.А водку мы разопьём после окончательного разгрома Колчака.
— Глупая и неуместная шутка!воскликнул полковник. — Я…
— Какая там шутка! — оборвал его Крутов. — Смотрите!
Пулемёт переднего вагона развернулся и уставился прямо в грудь полковника.
— Измена? — с ледяным спокойствием спросил он у начальника депо.
— Вы — интеллигентный человек и сможете отличить измену от военной хитрости, — сказал Платайс. — И, чтобы не было никаких эксцессов, убедительно прошу сдать пистолеты.
Под чёрным внимательным глазком пулемёта полковник и адъютант отдали оружие. Двое рабочих отвели их в сторону, и здесь им предоставили полную возможность наблюдать за подготовкой к отходу бронепоезда.
Платайс и Кондрат Васильевич проверили боевые расчёты. Команда бронепоезда, целиком укомплектованная из ремонтников, заняла вагоны. Только один пулемёт остался без наводчика. Рабочий, который повредил руки в схватке с колчаковцами, не мог стрелять. Заменить его было некому.
— Жаль, но придётся обойтись без хвостового пулемёта, — сказал Платайс.
Кондрат Васильевич посмотрел на часы. Стрелки показывали половину двенадцатого.
— У нас ещё четверть часа. Попробуем найти пулемётчика.
— Где? — спросил Платайс.
— Есть у меня одна мыслишка!…
Они подошли к кладовой и через рабочего, дежурившего у двери, вызвали солдата с крестами.
Георгиевский кавалер вытянул руки по швам и хмуро уставился в землю.
— Пулемёт хорошо знаешь? — спросил Кондрат Васильевич.
Солдат молчал.
— Может, новичок в пулемётном деле? — снова спросил Кондрат Васильевич.
Солдат гордо тряхнул крестами.
— На германском фронте с «максимом» заработал!
— Что ж сегодня сплоховал?
— А ты заметил? — усмехнулся солдат. — Я думал, ты от страха и света божьего не видел!
— Верно! Боялся! — признался Кондрат Васильевич. — Боялся, что этакая украшенная крестами дубина полоснёт по людям — и прощай бронепоезд! Сколько бед произошло бы из-за того, что один упал не вовремя, а другой умом в детстве не запасся!
— Ты не лайся! Пусть дубина, а не полоснул, однако! — отозвался солдат. — Стучаться бы тебе в царство небесное!… Ты у меня на самой мушке сидел!
— Что ж у тебя заело в пулемёте? — прищурясь, спросил Кондрат Васильевич.
— Пулемёт ни при чем… Не там заело!
Кондрат Васильевич повернулся к Платайсу.
— Не соврал! Я проверил: «максим» исправный, а молчал он потому, что у пулемётчика совесть, видать, заговорила.
Платайс оглядел ладную фигуру солдата.
— Пойдёшь с нами?
— Туда иль сюда, а посерёдке не высидишь, — уклончиво ответил солдат.
Кондрат Васильевич нахмурился.
— Ты нам загадок не загадывай!
Солдат укоризненно качнул головой.
— Умный, а не понимаешь!… Унтер — он не слепой: не хуже тебя видел, почему пулемёт не заработал. Туда мне дорожка заказана.
Платайс преглянулся с Кондратом Васильевичем и сказал:
— Я — командир бронепоезда. Сейчас отправка на фронт. Хвостовой пулемёт на выходе из мастерской должен ударить по наружной охране! Задача ясна?
— Так точно, ваше…
— Товарищ командир! — поправил его Платайс,
— Так точно, товарищ командир!
— Фамилия? — спросил Платайс.
— Николай Петров!
— Наводчик Петров! К хвостовому пулемёту бего-ом… марш!
Солдат побежал к заднему вагону бронепоезда.
— Без семнадцати двенадцать! — произнёс Кондрат Васильевич. — Пора!
Платайс по-военному вытянулся перед Круговым.
— Товарищ председатель ревкома! Разрешите вести бронепоезд в бой?
Кондрат Васильевич неумело козырнул, махнул рукой и, обняв Платайса, напутственно похлопал по спине.
Защёлкали, закрываясь, двери бронепоезда. С Кондратом Васильевичем осталось полтора десятка рабочих с винтовками и двумя пулемётами.
— Господин большевик! — спросил у Крутова полковник. — Скажите честно, кто из вас Трясогузка: вы или так называемый барон?
Кондрат Васильевич улыбнулся.
— Скажу честно: для меня это такая же загадка, как и для вас.
Бронепоезд без гудка плавно тронулся с места.
Рабочие распахнули створки ворот. Выпустив большой клуб пара, паровоз прибавил скорость. Последний вагон миновал ворота депо. И сразу же заговорил хвостовой пулемёт георгиевского кавалера. Послышались испуганные крики колчаковцев из внешней охраны. Грохнул пушечный выстрел. Артиллерия бронепоезда открыла огонь по казармам гарнизона.
Опоясалась огнями опушка леса за станцией. В бой вступили партизаны.
Полковник обхватил голову руками и мучительно застонал.
ПОБЕГ
Армия Трясогузки в полном составе томилась в подвале мастерской. Катя сторожила ребят. Она придвинула табуретку к верстаку, под которым был люк в подвал, и уселась на неё. Как Трясогузка ни тужился, он не мог сдвинуть эту тяжесть.
![]()
— Вы нас в плен не взяли! Не имеете права! — кричал командир, толкая плечом половицу.
— Мальчики! Дорогие! — отвечала Катя, беспокойно ёрзая на подпрыгивающей табуретке. — Потерпите до утра! Там и постелька есть внизу — поспите!
