— Ки-ииит! — призыв этот пронзил плотную массу воды. — МНЕ НУЖНО ОСВОБОДИТЬ ЗАКЛИНАНИЕ! МНЕ НУЖНО ОСВОБОДИТЬ… ЗАКЛИНАНИЕ! Помоги!
Эхо этого крика о помощи донесло до нее очертания громадной фигуры кашалота, прокладывающего себе дорогу сквозь бурлящую, крутящуюся массу воды. Он стремился вниз, пробиваясь к Ар'ейниии, барахтающейся под камнем, который навис над ней, постепенно прогибая пружинящий щит заклинания. Кашалот ткнулся головой в Ар'ейниии и отбросил в сторону футов на тридцать — сорок. Но ему все же не удалось выбросить китиху из-под нависшей и продолжающей падать глыбы. Теперь и он сам частично оказался под этой грозной громадиной. А заклинание продолжало поддаваться и оседать. Ниту охватила паника. У нее больше не оставалось времени ни на зов помощи, ни на что-либо другое. Она сама ринулась в сердцевину заклинания, границы которого чувствовала всем своим существом, но ни видеть, ни слышать не могла. Все в ней сконцентрировалось на одной-единственной мысли: «НЕТ, НЕТ, НЕТ!» Но сейчас она была бессильна. Заклинание оказалось не точным, плохо сделанным. И камень опускался и опускался. А под ним были уже двое! «НЕТ! НЕТ! НЕТ!..»
И все исчезло.
Следующее, что она почувствовала, было отчаяние и слабость. Ей не хватило сил, чтобы сотворить такое мощное заклинание. И глыба неслась вниз, неумолимо приближаясь…
— НЕ-ЕЕТ! — в ужасе закричала Нита.
И море всколыхнулось от грома раскалывающейся на мелкие кусочки каменной глыбы. Густой туман каменной пыли, поднятой откуда-то со дна жидкой грязи и месива крохотных осколков поглощал любое эхо, не позволяя Ните сориентироваться. И она вслепую ринулась вниз.
— Ки-ииит!
— Ты цела? — донесся до нее из каменного тумана густой голос кашалота. Усталость, но и удовлетворение слышались в нем.
Не в силах произнести ни звука, все еще трясясь от пережитого напряжения, Нита устремила все свое тело вверх и стала подниматься, рассекая насыщенную мелкой дрожью воду и прислушиваясь к грохоту землетрясения где-то глубоко внизу. Постепенно все стихло, и проявились голоса плывущих совсем рядом китов. Они окликали друг друга, проверяя, все ли живы. Она вдруг с беспокойством вспомнила о Властелине акул, который, оказывается, плыл совсем рядом, еле двигая плавниками и не спуская с Ниты странно-пристального взгляда. Нита поспешила отплыть от него подальше.
Светящаяся сфера защитного заклинания отбрасывала слабый отсвет в мутную глубину каньона, и в этом месиве грязи, ила и каменной пыли Нита различила два неясных пятна, которые медленно всплывали со дна. В первом она узнала Кита. Он мощно двигал хвостом, будто и не совершил только что заклинание, требовавшее отдачи всех сил. Следом всплывала Ар'ейниии. Она пыталась не отставать, но чувствовалось, что сил у нее осталось значительно меньше. Кит поднялся и завис рядом с Нитой. Спустя какое-то время к нему присоединилась Ар'ейниии. Она в упор глядела на Ниту.
— Кажется, между нами стоит теперь не только смерть, но и жизнь, Х'Нииит, — мрачно пропела кашалотиха.
В ее голосе не слышалось благодарности, но лишь смесь удивления и гнева. Нита обеспокоилась.
— О нет, — ответила она, — это сделал К'ииит.
— Клянусь мелкой рыбешкой — прогудел Кит, — это ты секунд десять держала глыбу, пока мы не сумели выбраться из-под нее. И ты смогла бы сделать то же, что и я. Уверен.
— Но не смогла, — пробормотала Нита. Кит пристально глянул на нее.
— Ты держала камень до тех пор, пока Эд'рум не подтолкнул тебя, — сказал он. — Должно быть, предельное усилие оглушило и ослепило тебя, и ты ничего не заметила. Но в любом случае это твоя заслуга. Не кивай на меня.
— Молчаливая, — выдавила из себя Ар'ейниии, — я благодарю тебя. Едва ли я заслужила эту помощь.
— Заслужила? — Нита устало прикрыла глаза. — Ты приняла Клятву. Значит, мы вместе. И не стоит благодарности. — Она глубоко вздохнула, чувствуя, как ее дыхало приятно щекочут пузырьки воздуха. — Кит, — сказала она, — не пора ли покончить с этим?
— Отлично сказано, — послышался голос акулы. Бледный быстро скользнул мимо них вверх, вытянулся белой стремительной стрелой и замер призрачно бледной тенью в отсвете волшебной мерцающей сферы. Что-то черное трепыхалось в его сжатых челюстях. Мгновение, и он проглотил свою добычу, которая, Нита это ясно видела, оттопырила сначала жабры акулы, а потом конвульсивно дернулась в нижней части живота хищника. — Отлично сказано, Килька. Я тоже с этим покончил…
Из потревоженной придонной грязи вырвались толстые черные щупальца с присосками на концах. Они слепо молотили воду, пытаясь ухватиться за что-нибудь.
— О-о-о, — простонала Нита.
И тут же ее обожгла пронзительная нота боевого клича кашалота. Кит ринулся мимо нее во тьму. В глубине, куда почти не достигал волшебный свет сферы, кипела путаница толстых щупалец, длинных темных тел. Во мраке тускло мерцали круглые блюдца желтых глаз, оживленные то ли отблеском света, то ли просто голодным блеском. Кальмары! Огромная стая кальмаров!
— Вперед, Молчаливая! — прошипел Эд'рум, и в холодном голосе его слышалось радостное возбуждение.
Акула стремглав понеслась в глубину каньона. С аккуратностью совершенной машины для убийства Бледный принялся за дело. Эти кальмары были намного крупнее предыдущих. Самый маленький из них, как заметила Нита, размером превосходил длиннющий лимузин, а щупальца его были в два раза длиннее тела.
Кит-кашалот, К'лыыы и Ар'ейниии рвали тела кальмаров зубами. Ар'ооон и Т'Хкиии таранили их, отшвыривая переломанные безжизненные тела к каменным стенам каньона.
Но у Посвященных было преимущество — все же они Волшебники! Нита с испугом видела, как один из кальмаров ринулся на бедняжку Р'ууут, неповоротливую и медлительную. Но эта неповоротливая бедняжка вдруг издала высокий протяжный звук, несколько ввинчивающихся в воду нот, словно дунула на громадного кальмара, и тот в мгновение превратился в облако крови, чернил и черных лохмотьев. И все же подобное волшебное заклинание можно было произнести только раз или два, слишком много сил забирало волшебство. К тому же невозможно направить заклинание на невидимого врага, а кальмары нападали и сзади, неожиданно, скрытые в мареве взвешенного в воде ила. Когда черные мускулистые щупальца охватывали тебя, уже поздно было произносить заклинание, приходилось отбиваться хвостом, орудовать плавниками, рвать зубами скользкие путы. Отвратительная жестокая битва долго длилась в неровных, нависающих стенах каньона. Посвященные уже отбили четыре или пять атак, но продолжали упрямо опускаться в громадный каменный колодец, позволяя себе делать лишь короткие передышки между нападениями. Они опускались, зная, что там, внизу подстерегают их все новые и новые щупальца и голодные желтые глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});