Читать интересную книгу Замуж с осложнениями - Ю. Жукова

— Не-ет, зачем, — мотают головами оба муданжца. — Вы ему подложите куда-нибудь.

— А что, у вас принято подарки тайком подкладывать? — спрашиваю, пряча шнурки по карманам. Хорошую я юбку в "Трёх тюльпанах" отхватила — длинную и сплошь в карманах. Для жизни на муданжском корабле просто лучше не придумаешь.

— Конечно, — говорит Тирбиш. — То есть можно, конечно, и в руки отдать, но ведь намного приятнее, когда случайно находишь подарок, правда?

Ну, о вкусах не спорят. Тирбиш отправляется скликать народ на обед, я следую за ним, пока не нахожу Азамата где-то в техническом отсеке. Он тщательно отмывает руки у общественной раковины.

— Капитан, обед готов, — неуверенно говорит Тирбиш.

— Да я пропущу, наверное, — отвечает Азамат, не оборачиваясь.

— Я тебе пропущу! — говорю. — Что ж теперь, совсем не есть, что ли?

Он поворачивается на звук моего голоса со своей фирменной удивлённой улыбкой.

— А ты запаслась постной едой? Тогда я сейчас.

— Давай-давай, — говорю, — я подойду через пару минут.

Пока Азамат с гарантией не в каюте, я иду подложить ему гизик. Захожу, естественно, через свою каюту, поднимаю стенку и оставляю шнурочек на крышке бука, завязав бантиком. Получилось довольно мило. Шнурок красно-зелёный, как Рождество, но расцветку Дорчжи предложил, а я ему верю, тем более, что Азамат любит красный и носит зелёный.

В дверях столовой мы сталкиваемся, Азамат сразу садится за отдельный стол, а я иду с Тирбишем на кухню проконтролировать сервировку незнакомого ему блюда. Ничего, справился, я тем временем хлеб нарезала и сметану в пиалушки разложила. А ещё я завариваю себе чай. По-моему, мы лопнем.

Нам сервируют во вторую очередь, так что все уже радостно чавкают сырым мясом, когда Тирбиш выкатывает столик с нашими баклажанами и прочими излишествами. Азамат отвлекается от потягивания травяного чая и задирает брови:

— Я смотрю, ты не устаёшь экспериментировать, — говорит он Тирбишу.

— Это не я, — смущается Тирбиш. — Это ваша супруга.

До Азамата доходит не сразу.

— Ты что, готовила для меня? — говорит он наконец, почему-то шёпотом.

— Для нас, вообще-то, — пожимаю плечами. — А что в этом такого удивительного?

— Боги, Лиза, да не надо было, — бормочет он. — Я думал, ты свои йогурты есть будешь, а то бы сам что-нибудь сварганил…

— Конечно, я йогурты, а ты ничего, здорово. Если хотел поголодать денёк, так бы и сказал. Впрочем, не хочешь, не ешь, заставлять не буду, — ворчу я и вгрызаюсь в баклажанчик. Хорошие баклажаны Тирбиш купил, не горчат совсем.

— Не обижайся, — внезапно строго говорит Азамат, я аж жевать перестаю. Он очень серьёзен. — Мне просто неудобно, что я не позаботился о твоём обеде.

Закатываю глаза в лучших традициях Алтонгирела.

— Азамат, у меня своя голова на плечах, тебе не нужно обо мне каждую секунду заботится. Ешь давай, пока не остыло.

Он всё ещё о чём-то думает.

— Странно получается, — говорит. — Ты вот обо мне позаботилась, а от меня того же не ждёшь?

— Жжу, — говорю с набитым ртом, — но в жажумных пжежелах. И хватит уже переживать из-за глупостей, а то я всё съем, и тебе не достанется.

Он усмехается и наконец-то — неужели! — принимается за еду. Уже хлеб почти остыл, блин, пока он тут телился.

Однако хорошо идут баклажанчики. И сыр не смущает, и сметану на хлеб мажем дружно, ох и растолстею я с этим постом… Смешно смотреть, как Азамат старается меня похвалить побыстрее от баклажана до баклажана. Тем временем запах моей стряпни заполняет столовую и перебивает запах мясного маринада, и теперь в нашу сторону все поглядывают. Мы, вероятно, выглядим очень довольными.

— Тирбиш, а что это они такое вкусное едят? — слышу я Эцагана.

— Что-то земное, — говорит Тирбиш и понижает голос до шёпота, — госпожа Лиза сама готовила.

Над общим столом разносятся ахи и вздохи, Азамат старательно смотрит в тарелку. Я, наоборот, оглядываюсь, вроде как моё имя прозвучало… и ловлю на себе странный взгляд Алтонгирела. Таким смотрят на неизлечимого больного в последней стадии. Брр.

— Кажется, Алтонгирел возненавидел меня с новой силой, — говорю.

— Это он просто завидует, — хихикает Азамат. — Он сам отвратительно готовит.

Мне остаётся только подвигать бровями в том смысле, что у этого человека, кажется, вообще нет положительных качеств.

— Он хоть что-нибудь делает хорошо? — спрашиваю.

Азамат пожимает плечами:

— Боги его любят. Слушай, ну как же вкусно, кто бы мог подумать, что это какие-то жалкие овощи!

— Чего ж жалкие? Хорошие овощи.

— А что, они бывают лучше и хуже? — смеётся Азамат. — По мне-то всё одно трава.

— Конечно бывают. И что-то мне подсказывает, тамлингцы знают в них толк. Они ведь чуть ли не все вегетарианцы.

Азамат только качает головой, закусывая хлебушком. Он тоже хорошо удался на тамлингских дрожжах.

— А нельзя у вас попробовать земной еды? — спрашивает из-за общего стола какой-то стриженый парень, с которым я ещё не успела познакомиться как следует.

Против него тут же поднимается волна бухтения, чтобы не наглел.

— Щас, — говорю. — Жуйте своё мясо и радуйтесь.

Азамат посмеивается.

— Только чур ужин я делаю, — говорит он внезапно. — А то всё-таки плохо это, что я тебя работать заставляю.

— Ничего подобного, — говорю. — Просто у нас взаимопомощь. Но вперёд, делай ужин, будем чередоваться.

Сметаем мы всё подчистую.

После обеда ухожу к себе, хочу проверить почту, а на буке у меня сидит зверь. Я даже не сразу понимаю, что он не настоящий, а игрушка. Или статуэтка, не знаю, как назвать. В общем, сидит там очень натуральный заяц размером с мышь от бука, и кажется, он вырезан из дерева. Хм. В мой кабинет кроме меня только один человек мог попасть, и он, видно, свято следует правилу подкладывать подарки тайком. Очаровательная зверушка, просто как настоящая. Похоже, у нас взаимообмен наладился.

В буке письмо от мамы, которая наконец-то получила золотишко после восьми проверок на таможне. Мне кажется, что по поводу лилий она радовалась несколько больше, но зато этим добром уже успела похвастаться всем подругам, бабушке и Сашке, который (вот невежа!) велел беречь всё это дело для потомков, а потом сдать в музей. Бабушка же, оторванная от сотого перечитывания Троллопа, отстранённо заявила, что лучше бы эти деньги пошли на создание школ и библиотек, и что вот она, между прочим, самолично внедрила на двух планетах тотальную грамотность, а мы… Дальше её никто не слушал, потому что бабушка, кроме своих достижений в области просвещения, может говорить только об ошибках в речи телеведущих. Что-то я смотрю, моё семейство выглядит просто оплотом культуры, кто бы мог подумать.

По контрасту с этим приходит письмо от подруги, той самой, которая в космосе работать собиралась. Её занесло в М-81 в штате тамлингского летучего ресторана в качестве санинспектора. Собираются там припарковаться на несколько месяцев, а там эти страшные огромные, как их, на букву му, она их боится. Отлепив лоб от столешницы, объясняю, что бояться можно всех, кроме них.

Стук в дверь. Открываю, там тот самый парень, который просил поделиться баклажанами. Плечистый такой, даже несколько полноватый.

— Абозорху, — представляется он с несколько самодовольным видом, протягивая мне руку. Это первый муданжец, который вспомнил о рукопожатии.

— Элизабет, — говорю, отдавая дань вежливости. — Чем могу быть полезна?

— Вы знаете, в последнее время я стал что-то плохо спать по ночам, — говорит он, не отпуская мою руку, пока я не тяну на себя. — Вы не могли бы мне помочь?

— Как часто не можете заснуть?

— Да каждую ночь, часами.

Что-то он не выглядит сильно уставшим.

— А днём спите? — спрашиваю.

— Нет, какое, днём работать надо, я ведь навигатор.

— И сильно устаёте?

— Да ужас вообще, — отвечает он грустным голосом, поднося руку ко лбу. — Только и думаю весь день, как спать буду. Вот даже к вам пришёл, хотя никогда в жизни у целителя не был, — и берёт меня за руку опять. — Вы же мне поможете?

— Помогу, помогу, — высвобождаюсь. — Кофе, чай пьёте?

— Только гармарру, — говорит он, подходя ко мне поближе. Хм, а пахнет-то от него не гармаррой.

— А алкоголь? — спрашиваю подозрительно. — Для храбрости приняли?

— Ну-у, есть немного, — смущается он. — Всё-таки к такой прекрасной женщине идти со своими проблемами… Знаете, были бы вы моей женой, ни за что бы не допустил, чтобы вы работали.

— Это очень интересно, — говорю холодно, — но к счастью, я не ваша жена. Так вот…

— Неужели вам нравится такое положение дел? — с придыханием говорит он, оказавшись внезапно как-то очень близко. — Неужели вам не хочется нормального, здорового мужчину? Почему вы не выбрали меня, я ведь был так близко!