Читать интересную книгу Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая - Эрнест Лависс

Хотя державы и не должны были вмешиваться во внутренние дела Турции, однако трактат в окончательной форме не мог быть подписан прежде, чем султан торжественным актом не обеспечил своим христианским подданным известных гарантий; впрочем, Франция и Англия принудили его взять на себя в этом смысле вполне определенные обязательства. 18 февраля 1856 года появился хатти-хумаюн, который гарантировал права и привилегии, издревле предоставленные всем христианским общинам, подтверждал постановления танзи-мата, провозглашал равенство всех вероисповеданий и народностей и доступ христиан ко всем должностям, а также обеспечивал им представительство в государственном совете.

Этот хатти-хумаюн был сообщен конгрессу; статьей 9 Парижского трактата державы засвидетельствовали получение этого акта и признали «важное его значение». При этом, конечно, предполагалось, что он ни в коем случае не дает державам права «сообща или отдельно вмешиваться в отношения султана к своим подданным, равно как во внутренние дела Оттоманской империи». Таким образом, принцип независимости султана был огражден от посягательств. Статья 7 гарантировала «территориальную неприкосновенность» его империи, причем «всякое, действие, способное нарушить ее, будет рассматриваться как вопрос общеевропейского значения». В случае возникновения недоразумений между Турцией и одной из договаривающихся держав, стороны, прежде чем прибегнуть к насильственным действиям, должны обратиться к посредничеству правительств, подписавших договор (ст. 8).

Следующие статьи касались: 1) восстановления конвенции 1841 года о проливах; 2) нейтрализации Черного моря, на котором ни Россия, ни Турция не могли иметь ни арсеналов, ни военных судов; 3) свободы плавания по Дунаю, устья которого предполагалось углубить под надзором делегатов семи держав. Русская граница в Бессарабии была изменена таким образом, чю Дунайская дельта целиком отошла к Молдавии; в Азии граница между Россией и Турцией была восстановлена в том виде, какой она имела до войны. Привилегии и вольности Дунайских княжеств, оставшихся под верховной властью султана, были гарантированы всеми державами. Русский и турецкий протектораты были совершенно отменены; княжества признаны были автономными и должны были получить национальную администрацию. Такие же гарантии были даны Сербии.

Результаты. Таковы были основные постановления Парижского трактата. Впервые за гее XIX столетие султан подписал договор, не сопряженный с какой-либо потерей его владений или с ослаблением его могущества. Турция добилась того, в чем ей было отказано в 1815 году в Вене, т. е. вступления в концерт держав и распространения на нее норм европейского публичного права; она даже поставлена была в привилегированное положение: ей было обеспечено доброжелательное вмешательство и посредничество других держав на случай необходимости избежать войны при каждом конфликте, который мог бы ее коснуться. Более того, она была объявлена неприкосновенной, и принцип неприкосновенности Оттоманской империи, равно как принцип ее внутренней самостоятельности сделались двумя догмами международного права и дипломатии. Наконец, Франция и Англия, уничтожившие военное могущество России на Черном море, и Европа, поручившаяся в том, что это могущество не будет восстановлено, обеспечивали Турции полную безопасность; таким образом, именно Оттоманская империя извлекла наибольшую выгоду из Крымской войны.

После Турции наибольшие выгоды достались на долю Австрии (так, по крайней мере, могло казаться) и Англии: на долю первой — в том отношении, что Россия была удалена из Дунайских княжеств и далеко отодвинута от Дуная, на долю второй — в том смысле, что ей удалось разрушить морскую силу державы, способной в один прекрасный день появиться на Средиземном море и оказать там противодействие английской политике. Но Австрия очень раздражила против себя всех: Россию — своей неблагодарностью, союзников — своей лицемерной политикой. На Парижском конгрессе она настойчиво требовала уступки Бессарабии в пользу Молдавии. «Господин австрийский уполномоченный? — заметил князь Орлов, — не знает, какого моря слез и крови такое исправление границ будет стоить его, стране». Через три года Россия отомстила Австрии в Италии[131]. Что же касается Англии, то своими требованиями, чтобы Россия не строила на Черном море никаких арсеналов и не держала там никаких военных кораблей, она превзошла всякую меру. Временно истощенная Россия вынуждена была подчиниться этим условиям, но ясно было, что при первом удобном случае она поспешит разорвать этот унизительный договор, сохранение которого, в общем, было выгодно одной только Англии.

Выигрыш Франции имел чисто моральный характер и сводился к восстановлению ее престижа в Европе и ее преимущественного влияния на Востоке. Материальных выгод она не искала, так как «была достаточно богата, чтобы заплатить за свою славу». Но Наполеон достиг одного результата, на который многие первоначально не обратили никакого внимания: он разрушил коалицию абсолютистских государств — России, Пруссии и Австрии, чем значительно было облегчено и подготовлено осуществление заветной его мысли — освобождение Италии. Этот факт ясно обнаружился, когда к концу конгресса в результате соглашения, состоявшегося между императором и Кавуром, граф Валевский по поводу занятия Пирея французскими войсками заговорил об итальянских государствах, оккупированных иностранными войсками. Он указал при этом на. ненормальность и опасность положения в Папской области и королевстве Обеих Сицилии и закончил заявлением о необходимости обратиться к итальянским государям с «предостережениями». Одни только австрийские уполномоченные запротестовали; если конгресс и не принял по этому поводу определенной резолюции, то, во всяком случае, как впоследствии сказал Кавур, «итальянский вопрос занял отныне свое место в ряду европейских вопросов». И это обстоятельство было одним из немаловажных последствий Восточной войны.

По предложению Франции на последнем своем заседании конгресс принял декларацию, состоявшую из четырех статей и внушенную теми правилами, которым следовали союзники во время войны. «Каперство отменяется. Флаг покрывает неприятельский товар, за исключением военной контрабанды. Нейтральный товар, плавающий под неприятельским флагом, не подлежит захвату, кроме военной контрабанды. Блокада признается обязательной только в том случае, если она установлена фактически». За признание этих принципов Франция боролась около столетия.

IV. Турция и балканские христиане

Хатти-хумаюн 1856 года. Если бы хатти-хумаюн 18 февраля 1856 года мог быть применен добросовестно и в полном объеме, он, без сомнения, изменил бы судьбы Оттоманской империи. На бумаге это был целый переворот, своего рода «89 год» этой империи. Провозглашая равенство всех вероисповеданий и всех народностей, равенство всех турецких подданных в несении налогов и в исполнении воинской повинности, доступ христиан ко всем должностям (ст. 8), султан вносил коренную перемену в традиционную организацию своей империи, где все отношения испокон веков основывались на подчинении христиан туркам и на угнетении райи мусульманами.

Кроме того, хатти-хумаюн постановлял учреждение смешанных судов и предоставление христианам права посылать своих представителей в государственный совет. Он обещал безотлагательную кодификацию гражданского и уголовного законодательства, реформу полиции и системы наказаний, преобразование провинциальной администрации, усовершенствование путей сообщения, основание кредитных учреждений для нужд торговли, коренную реформу монетной системы и даже ежегод- ное опубликование росписи доходов и расходов.

Всем этим прекрасным проектам суждено было остаться мертвой буквой ввиду сопротивления заинтересованных лиц, как мусульман, так и христиан. Мусульмане усматривали большую опасность в вооружении райи; еще меньше допускали они предоставление этой райе права командовать в армии над правоверными. С своей стороны, христиане предпочитали старую систему хараджа — денежного выкупа — системе обязательной воинской повинности: денежный налог нравился им больше налога крови. Турецкое правительство сначала разрешило христианам ставить вместо себя охотников, а затем вернулось «к подушной подати, восстановленной под новым названием (бедел-u-acкepиe).

С другой стороны, равенство всех подданных султана, провозглашенное хатти-хумаюном, должно было повлечь за собой отмену или по крайней мере пересмотр привилегий религиозных общин; такая перспектива вызвала решительное сопротивление со стороны патриархов и епископов, прекрасно понимавших, что только эти привилегии и доставляли им некоторую безопасность и что режим равенства немедленно превратится для них в господство полного произвола. Таким образом, общая реформа, возвещенная в 1856 году, свелась только к назначению некоторых новых чиновников и к учреждению двух министров — юстиции и народного просвещения. Тщетно в 1859 году Россия требовала производства расследования о положении христиан, а различные европейские правительства официально выразили сожаление по поводу того, что султан «не приступает к постепенному и неуклонному применению реформ». Расследование о положении христиан, начатое в 1860 году великим везиром, ни к чему не привело.