Некоторое время бойцы сохраняли неподвижность. Но затем один из них поднял руку, отстранил прапорщика и направился в глубь двора. Второй молча двинулся за ним.
Прапорщик и сержант озадаченно переглянулись. "Черт-те чо..." пробормотал водитель и быстро зашагал за незнакомцами. Сержант увязался за ним.
Участковый Багота тем временем нашел Паклю на заднем дворе, где тот перекладывал вино и сигареты из коробок в сумку.
- Ты - Паклаков? - недоверчиво спросил Багота. Ему как-то сразу не поверилось, что этот прыщавый шибздик может быть источником беспорядков на Париже. Даже самые отъявленные забулдыги не всегда умели вызвать в этом районе или менее заметное беспокойство, поскольку жители тут были привычны ко многому. И вдруг - какой-то взъерошенный молокосос...
Пакля по детской привычке сначала испугался милиционера и заканючил:
- А что я сделал-то?
Его и в самом деле удивило, что им интересуется участковый. Тем более сразу после набегов на злачные места Узловой. Неужели Тагир или кто-то еще побежали жаловаться? Не должны бы... Поршень очень подробно объяснил, чего им будут стоить такие жалобы.
Впрочем, довольно быстро Пакля вспомнил, что бояться ему в этом городе особо нечего. Близнецы - они всегда рядом. Он расслабился, привалился к стене и закурил.
- Ну? В чем дело-то?
- В чем дело? - переспросил Багота и зловеще прищурил глаза. Словно хотел тотчас обвинить Паклю в серии убийств, шпионаже и заодно терроризме. Жалуются на тебя соседи. Вот в чем дело.
Пакля некоторое время ошалело хлопал глазами, а потом вдруг согнулся пополам и зашелся в хохоте. Он-то решил было, что на хвост синдикату села милиция, а оказывается, все дело в склочных соседях!
Участковый от ярости потемнел лицом. Он не привык к тому, чтобы зарыбинская шпана над ним посмеивалась. Он любого мог заставить плакать.
- А ну, не ржать! - рявкнул он, сжимая кулаки.
- Да ладно... - выдавил Пакля, не в силах успокоиться. - Отдыхай, командир. Все нормально.
Такой фамильярности Багота уже не мог стерпеть. Потеряв самообладание, он схватил Паклю за шиворот и так припечатал к стене сарая, что смех внезапно перешел в кашель.
Одного не учел капитан - на шее у Пакли болтался черный ободок, связывающий его невидимыми нитями с телохранителями. Пакле даже не пришлось их звать. Сигнал боли и тревоги, вспыхнувший в его голове, моментально передался бойцам. И те, естественно, поспешили на помощь, отстранив с дороги водителя и сержанта Выползухина.
Прапорщик, бежавший за близнецами, увидел, что те берут на прицел участкового. Он заорал "Стоять!", выхватил из кармана пистолет и спрятался за стволом дерева. Выползухин тоже достал пистолет и тоже спрятался, но молча.
Встроенные детекторы бойцов-андроидов определили наличие оружия у неприятеля. Но бойцы не имели специальной директивы на физическое уничтожение людей. Поэтому первый выстрел в сторону прапорщика был предупредительным. От него с треском вспыхнула крона позади стоящей груши.
Выползухин, лежавший под той самой грушей, даже не раздумывал, имеет ли он право применить оружие. Он с нескольких попыток передернул затвор, который все выскальзывал из взмокших дрожащих пальцев. Выстрелил наугад, перекатился под другое дерево, снова выстрелил. И опять перекатился - как его и натаскивали в учебном центре.
Бойцы, в отличие от людей, в первую же секунду просчитали идеальные для себя позиции. Один спрятался за поленницей, другой - за непробиваемой дубовой бочкой, служившей здесь для сбора мусора.
В мгновение ока двор и сад опустели. Все спрятались и замерли, в том числе и Пакля. Один лишь Выползухин продолжал колбаской кататься между деревьями и суматошно стрелять в воздух.
Бойцы воспринимали его стрельбу, как прямую агрессию. Но приказа ликвидировать противника у них не было - у Пакли хватило соображения не обострять свое положение. Без директивы они могли только держать врага на расстоянии. Они и держали: от их нечастых, но впечатляющих выстрелов земля поднималась столбом. Потом рухнула часть забора. Следом снесло крышу с уборной. И наконец разлетелось в щепки дерево, за которым прятался прапорщик.
- Отходим! - закричал он. - К машине! - тут ему по голове попала горячая гильза, вылетевшая из пистолета Выползухина. - Ты, дурень, кончай палить!
Участковый Багота выбрался из кучи прелых опилок, в которые упал, едва началась заваруха, и постарался переместиться к своим. Но тут над его головой что-то хрустнуло, посыпались щепки, и он снова распластался.
- Капитан, ползи, я прикрываю! - раздался крик водителя. Тут же раздались частые хлопки его пистолета - прапорщик наугад поливал огнем позиции противника. Где-то разлетелось стекло, обиженно заревела корова.
- Петрович, гони к машине, к рации! - хрипло закричал участковый. - Я выберусь.
Выползухин тем временем вставил свежую обойму и на четвереньках побежал к забору в поисках выгодной позиции. Ему хотелось найти место, откуда можно уничтожить врага единственным уверенным выстрелом, без беготни и канонады. К счастью, по пути он провалился в компостную яму, да еще уронил в ее гнилостные недра свой пистолет, так что никаких глупостей натворить не успел.
Пока он искал оружие среди перепревшей ботвы, яблочных огрызков и яичной скорлупы, участковый и водитель выбрались из садика на дорогу. Они встретились в пересохшей сточной канаве - оба ошеломленные, растерянные, с выпученными глазами.
- Я... я н-не... - заикался водитель. - Я... я н-не п-понял.
- Машину вести сможешь? - выпалил участковый. - Или так уйдем?
- Я ее не... не брошу, - замотал головой прапорщик.
- А если стрелять будут? Мишень больно хорошая.
- Без машины не уйду.
- Ладно, подбирайся помаленьку. Мне надо еще этого дурака вытаскивать...
- Да я здесь! - радостно отозвался Выползухин. Он по-собачьи пробрался под забором и явился взору начальника: возбужденный, ошалевший, весь облепленный мусором.
- Двигаем! - сквозь зубы скомандовал участковый.
Прапорщик в три прыжка оказался возле машины. Ухоженный мотор завелся с пол-оборота. Через несколько секунд "УАЗ" уже мчался прочь, на ходу сигналя по рации всем постам и патрулям.
О происшествии немедленно узнал Дутов. Он всплеснул руками и побежал в свой кабинет. Там заперся и набрал на телефоне одному ему известный номер.
Ответил резкий и властный голос. Дутова передернуло, когда он вспомнил покрытое шрамами лицо полковника-спецназовца.
- Они опять здесь, - тихо сказал Дутов, прикрывая трубку ладонью. - Они снова в городе.
* * *
Вечером того же дня Пакля, испуганный и подавленный, сидел на втором этаже старой фабрики. Поршень ходил перед ним взад-вперед и курил сигареты одну за другой. Пельменя не позвали - толку от него никакого, зато своим нытьем он окончательно доконал бы Паклю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});