Он был знаменитым геологом еще тогда, когда я учился во Владивостоке.
- А я так смотрю, - заговорил Ставрук, счищая ножом обгорелую корку с большого куска оленьего мяса, - теперь нам бесполезно соваться туда. Ну, хорошо, уберем мы этих троих, - самое легкое дело, а там прилетят новые, а затем еще, глядишь, пришлют.
- Вы, любезный, мыслите, как типичный паникер, - перебил его Судзуки. - Я уже сказал, что задача наша усложняется, но не снимается. Мы располагаем оружием, которое сделает то, чего не сделает тысяча вооруженных людей. Мы заразим все прилегающие к озеру водоемы и само озеро. Мы не дадим возможности произвести ни одно исследование, пока это место не приобретет худую славу и не будет заброшено. Только после этого мы покинем район Красного озера.
Ставрук ничего не ответил, но видно было, что он остался при своем мнении.
- Что вы думаете, господин начальник, - заговорил Петров, - относительно посылки, о которой идет речь в письме? При нашем положении было бы весьма недурно заполучить ее.
- Будем ждать. Возможно, ее послали другим самолетом, либо привезут следующим рейсом.
- Потом поплывем по реке?
- Мы не должны рисковать. Гораздо благоразумнее идти пешком.
Так, с ожесточением жуя куски плохо прожаренного мяса, диверсанты в подробностях обсуждали план действий.
Глава третья
Плот идет по реке. - Что можно найти в зобу убитой цапли. - Тревожные предчувствия. - Счастливая находка. - Гадюка. - Ночная рыбалка. - Куда идет река?
В долине Безымянной, как называли наши путники неизвестную реку, еще стояла утренняя прохлада и лучи солнца лишь скользили по вершинам сопок, когда начались сборы в плавание. Поверх плота лежал большой ворох травы, и Дубенцов тщательно разбивал его, прикрывая выступающие жерди и узлы тальниковых связок. Потом траву накрыли кабаньими шкурами, дождевиками, устроив, таким образом, мягкий настил, на котором можно было располагаться, как на ковре. Груз был сложен и аккуратно упакован на середине плота. Там его привязали к жердям, чтобы не свалился в случае сильного крена, накрыли палатками. На этом закончились последние приготовления к отплытию. Все взялись за длинные, гладко оструганные шесты, заменяющие весла на таежных реках. Лица разведчиков светились радостным возбуждением. К этому располагало все: и яркое утреннее солнце, брызнувшее золотом изза сопки, и бодрящая прохлада, идущая от реки, и блеск и шум светлоструйных потоков, и упругий, легкий, послушный шестам плот под ногами, готовый мчаться в манящую даль.
По команде Пахома Степановича Дубенцов и Анюта разом уперлись шестами в берег и с силой оттолкнулись.
Плот понесло. Упираясь шестами в неглубокое дно, Дубенцов и Пахом Степанович вывели его на середину реки, и течение помчало их с огромной скоростью. Скрылся за поворотом берег, приветливо приютивший усталых разведчиков, пошли, сменяя друг друга, новые живописные места.
Река плавно изгибалась в неширокой лесистой пойме, стесненной с двух сторон крутыми склонами сопок. Берега ее то прятались среди тенистых кущ тальника, зеленой стеной нависающих над водой, то тянулись песчаными косами, настолько чистыми и выглаженными, что хотелось прокатиться по ним; иногда поток устремлялся к подножию какой-нибудь сопки, ревел и пенился там, среди обломков камней или бился об утес, вставший на его пути. В таких местах яростно закручивались водовороты, вода пучилась буграми, угрожая опрокинуть или утащить плот на дно. Но замечательная посудина почти не реагировала на эти опасные каверзы реки, легко и ходко мчалась вперед, управляемая твердой рукой Пахома Степановича. Попадались небольшие перекаты, песчаные отмели. Заломы из намытых коряг чередовались с тихими и спокойными местами. Плот безостановочно стремился вперед, нигде не задерживаясь.
На одном из крутых поворотов реки, обогнув тальниковую кущу, плот нагрянул на стадо серых цапель. Длинношеие, неуклюжие птицы спокойно и важно бродили по песчаной отмели на своих высоких и тонких ногах. Застигнутые врасплох, медлительные на взлете, они не успели оторваться от воды, как плот очутился возле них. Птицы суматошно ринулись в разные стороны, смешались, хлопая друг друга длинными крыльями, обдавая ветром людей и едва не задевая их. Пахом Степанович, отмахиваясь шестом, сбил одну, остальные поднялись в воздух, рассеялись по долине, издавая истошные крики.
Подбитую птицу понесло течением. Разведчики налегли на шесты, чтобы догнать ее. Вскоре Пахом Степанович пригрудил мертвую цаплю шестом к плоту и достал ее из воды. Длинноногая, с тонкой длинной шеей и широким размахом крыльев, она была не так велика, какой казалась в полете, - тушка ее чуть-чуть побольше тушки кряковой утки. Зоб цапли был туго набит, и это заинтересовало Дубенцова. Он достал нож и вскрыл зоб. Там оказалось несколько маленьких лягушек, пескарь, много водяных жучков и одна неизвестная рыбка. Формой эта рыбка напоминала морскую колючку, обитающую у берегов бухт. Колючки обычно ходят там стайками. Но у этой рыбы колючек не было, да и голова оказалась тупой, тогда, как у морских экземпляров этого вида она заостренная.
На вопрос Дубенцова Пахому Степановичу, не знает ли он названия этой рыбы, таежник долго рассматривал ее, потом ответил:
- Любопытная штука, паря, никогда не видал такой.
Так, думаю, что всю рыбу, какая водится в Амуре и в таежных реках, знаю, а такой не доводилось поглядеть. Что же это за диковина?
- Может быть, она из моря зашла? - высказала мысль Анюта. - Не в Японское ли море мы плывем?
Эта мысль всех встревожила. В самом деле, ведь может же случиться так, что эта неизвестная река принесет их в Японское море, в сторону, противоположную местонахождению лагеря Черемховского.
- По моему понятию, мы плывем по эту сторону хребта, по западную, - сказал Пахом Степанович.
- Это ничего не значит, Пахом Степанович, - возразил Дубенцов. - Долина может разрезать хребет…
Словно для подтверждения этих худших опасений, река повернула на восток. Долина стала шире, горы поднялись выше.
- Видать, напрасно мы позарились на легкую дорогу, - с сокрушением рассуждал Пахом Степанович.
Надо бы идти нам сушей к закату. Маленько помаялись бы. зато, глядишь, к Хунгари выбрались бы… Может, и не про эту реку писалось в письме-то?
На обед плот причалил к песчаной косе неподалеку от подножия высокой сопки. Посоветовавшись, решили, что Анюта начнет готовить обед, а Дубенцов с Пахомом Степановичем взберутся на вершину сопки и оттуда осмотрят окрестности - не удастся ли обнаружить где-нибудь поблизости другую реку. Через час они возвращались усталые, разморенные жарой. Никаких признаков другой реки обнаружить не удалось. Они спускались по крутому склону, потом свернули в глубокий распадок, чтобы облегчить себе спуск по его дну. До реки оставалось не более сотни метров, когда они встретили шумный ключ, выбивающийся из-под каменной глыбы. В полумраке глубокого распадка, среди хаоса упавших стволов и буйных зарослей светлый родник под каменной глыбой журчал как-то особенно таинственно, манил к себе усталых путников - Попьем-ка ключевой водицы, - предложил Пахом Степанович.