Читать интересную книгу Пророки богов или Импотенты - Виктор Сафронов

ГЛАВА 56 Гусаров. Расставание

Ознакомился с последними тезисами Жорки. Понял, что контузии могут быть разные и от взрыва, и от наркоты, и от гидрашки. Смеяться не позволяет гонор, но так как он говорит, поверьте, это достаточно смелое заявление, про ожидаемые разнообразные блага и излишества. Говорит, с гидрашки перейду на вискарь и коньяшные изделия.

Хорошо, что хоть хлопец оказался вменяемым, мог слушать аргументы и вдумываться в тезисы, а там, где слезами, где угрозами, но заставил этого олуха и Ирода в одном лице, будущего «Героя России» пойти на поступок и бандитские деньжата прибрать к ручонкам шаловливым. Будет ему на старости лет ответ, за какие шишы зубы стертые от овсянки вставить и дорогущие лекарства прикупить… Как говориться: твоя любовь, моё богатство.

Короче говоря, как то уж совсем незаметно втиснулся он третьим в нашу тёплую компанию. Подозревать, что это у него очередное задание по внедрению, как-то мозг в эту сторону не поворачивался. Он рисковал больше нашего. Совершил служебное преступление, как говориться: замылил деньжищи, большие тыщи. С подполковника, какой спрос, он же, как дитя неразумное. Думал обмишурить меня. Нет, брат, шалишь… С молоком матери впитанную мудрость держу постоянно в голове. Сотрудники чеки просто так из конторы не уходят, и даже если выберется на пенсию, обычным пенсионером с удочками или лопатой на грядке им не быть. Под ружье вскакивают по первому же свистку. Короче говоря, передал ему свои знания и нравственные установки воздушно-матерным путём.

* * *

Смылись из первопрестольной аккуратно. Пущенных по команде жоркиных начальников филеров, потеряли еще в метро. Правда, мы туда и не заходили, а они зашли. В час пик это всегда весело. А попёрлись туда, чтобы этого пацана зелёного прикрыть своими чистосердечными показаниями.

Делу время, а с потехой гулеванить час и не один.

Сорить деньгами не сорили, но отметили раздел полученных трофеев удачно. Душевно отметили, никого при этом не отметелив, и, что уж меня совсем удивило, так это то, что и на меня никто не бросался, ни с ножом, ни с вилкой… Да и откуда злодеям с таким вооружениям взяться. Тихо там было, не подвал, но и не гостиница. Дача принадлежащая Жоркиной родне.

После банкета без труда вспомнил следующий адрес, куда мы должны были отправиться. Солнце припекает всё сильнее, скоро весна, а там глядишь и лето. Комары, слепни, оводы, а если повезёт и гнус расплодиться, то-то птицам наступит пищевое раздолье. Тепло, даже жарко, майка с трусами постоянно от пота мокрые, ниже всё преет и раздражается неимоверно. А мы с ребятами не подготовлены к переходу на летнюю форму одежды. По этому поводу два выхода: либо ехать по месту жительства, повидаться с мамой и сыном и одеться в заранее припасённое гражданское обмундирование или совсем другой, связанный с неимоверными затратами — покупать носильные вещи в магазинах сэкенд хэнда. Вот такая неразрешимая дилемма.

* * *

Желание от всего ловить кайф — это Медуза Горгона, ей ни в коем случае нельзя смотреть в глаза, только на отражение. Поэтому, таскаю с собой зеркало и что-то для подсветки объекта наслаждений. Глянул на объект — противно. Пьяный ещё со вчерашнего, без грима, с расстегнутой ширинкой — объект исследования, вызывает жалкие ассоциации. Зато наличие заграничных деньжат, измеряемых семизначной цифрой, очень даже быстро примерило меня, как главного критика другого «я» со всеми вышеперечисленными недостатками и изъянами. При чём, в момент раздвоения, возражать начинает самая вредная и противная часть моего сознания. Мои первое и второе «я» испуганно затыкаются и с опаской, из укрытия посматривают за этим троглодитом, выползающим с дубиной из самых тёмных, потаённых закоулков моей души. Если к этому негодяю и поддонку присмотреться повнимательнее, сразу становиться понятно, что верхнюю одежду он шьёт из человеческой кожи. «Нам» очень надоел его бандитско-гнусный беспредел, но сколько раз мы не пытались прижать его к канатам, в конце концов прикончить навсегда, не получалось. Наоборот, он гад, безжалостно бил и мордовал нас.

Цель не меняется, я должен услышать голос своего героя, которого я сейчас играю. Таинство экзорцизма. Дьявол посмеялся надо мной. Процедура изгнания чертей и других гадких существ, из меня, одержимого бесами началась с утренних обрядовых действий. Так, где здесь туалет? Пока был в поиске, прислушивался к себе в надежде на диалог — не получилось. Понял — с утра время исключительно монологов. Делать нечего пора вставать. Время идёт, а враг всё ещё не дремлет и не побеждён.

Свесил ноги с кровати, сходил, в который уже раз за свою долгую жизнь, отлил накопленное за ночь, плюс тяжёленькое опустил на прохладную фаянсовую поверхность. Аккуратно всё за собой смыл. Принял душ. Сегодня решил обойтись без пробежки, аэробные дела оставим на потом, так как организм серьёзно устал от получаемых извне алкогольных влияний. Вместо активных гантелей пошел бродить по дому.

Полюбовался спящим футуристом Федей, ему был выдан спальный мешок. По пояс голый раскинулся на полу и спит. Вот у кого нервная система крепче крепкого, от храпа занавески на окнах качаются и только зов плоти, приподнимая сантиметров на двадцать полог мешка, говорит о том что нервы взбудоражены. Разбудить его может не ласковый девичий голосок, а только сигнал к построению на завтрак.

Услыхал посторонние звуки. На кухне уже шумят, и оттуда доносится раздражающий ноздри аромат кофе, который я не пью, вредно, знаете ли для сердца. Зашел, хлебнул водицы, поприветствовал Жорку. На мой вопрос есть ли в хозяйстве информационная связь с внешним миром. Он, покраснел, загордился и ответил утвердительно.

По поводу покупки верхней и нижней одежды, за помощью забрался в интернет. Нет там одежды. Порнография есть, а одежды в радиусе ста километров нет. Зато там была интересная информация по поводу того, что на станциях московского метро, в больших количествах обнаружены раздавленные ампулы, которые разбрасывали лица славянской национальности.

Мною это сообщение было воспринято, как пламенный привета от тех, кому Борзой передал полученные от нас стекляшки. Получен. Медицина недоумевала. Зачем давить ампулы с просроченной аскорбинкой. Еще прошерстил информационное поле. Никаких эпидемий, коллективных помешательств (до следующих парламентских выборов, еще ой, как далеко) зафиксировано не было.

* * *

Пришло время принятия еды. Приняли. Оделись и отправились в Птурск, получать Федин паспорт. Как-никак родные для него места.

Жорик ехать с нами отказался, говорит, я здесь побуду. Хочу остаться наедине с деньгами, таких крупных сумм никогда не доводилось иметь, постараюсь в одиночестве привыкнуть к богатству.

Назвал его графом МК, попросил не мстить барону Данглару и, поблагодарив за гостеприимство, выпустив закрылки и включив форсаж, ушел с закадычным Федей на посадку в электричку.

ГЛАВА 57 Гусаров. Птурск

Прибыли в Птурск без приключений. Город завешан плакатами кандидата в губернаторы или как их назвал злой на язык Федя — губертерминаторами. А тут мы, в рубашках, плащах, гладковыбритые.

Заглянули в паспортный стол. Получили Федину краснокожую паспортину. Тот её рассматривал с интересом, особенно порадовался фотке. Говорит как в прошлом паспорте, изображение один в один. И тут его уже нельзя было остановить. Густым потоком пошли воспоминания, где он кушал, как купался с пацанами в босоногом детсве, где проходил азы обучения, где постигал первый, самый противный глоток портвейна. Я за информационной бурей не поспевал. Попросил говорить его помедленнее, на что он отрапортовал: «Чем медленнее я говорю, тем больше я пьян». Дал команду не расслабляться, а купить газету его родного города. Мы на них будем сидеть и раскладывать пирожки с ливером и повидлом.

Пока ходили фотографироваться к местной достопримечательности — дубу. Аборигены, выпивающие плодово-ягодное пойло на лавочке у того дерева, уверяли меня, что именно с него Александр Сергеевич П. снял цепь, после чего появились незабвенные строки гения «Златая цепь на дубе, том первый».

После фотосъёмки, как и должно было случится на родине героя, один из выпивающих признал Федьку, как старого приятеля и призвал его разделить скудную винную трапезу с ним и его товарищами. Для этого попросил денег на две литровые мензурки. Являясь невольным свидетелем встречи бывших гепетушников, меня больше всего умилило отсутствие в их разговоре воспоминаний и наводящих вопросов, как то: «Ну, где ты? Как там наши? Кого ты встречаешь? Женат ли? Как дети? А Вальку-плиточницу помнишь?» ну и так далее. Чувствовалась суровая поступь прагматиков нынешней жизни, лирики ноль — сразу к делу, дай денег.