Читать интересную книгу ""Фантастика 2023-175". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Ворон Алексей"

— Вот видишь, — иудеянин вновь широко осклабился. — Я так и знал.

— Ты тоже читаешь мысли? — мгновенно насторожился Карсидар.

— О нет, нет, ни в коем случае! — иудеянин замахал руками, как машет подрезанными крыльями курица, тщетно пытаясь взлететь. — Просто я знал, что ты меня не убьёшь и что тебя нечего опасаться.

— Храбрый ты, однако, — Карсидар вновь осторожно прощупал помыслы этого странного человека и, вновь не обнаружив ничего подозрительного, изумился пуще прежнего. — Как тебя зовут?

Вот так они познакомились. Выяснилось, что странного иудеянина звали Зерахией и что соплеменники считали его немножечко «мишигине» (то есть, грубо говоря, «с приветом»), поэтому жил он как бы отдельно от местной иудеянской общины и пользовался невероятной свободой совершать любые поступки, идущие вразрез со здравым смыслом и общепринятой моралью. Например, за общение с «проклятым колдуном» всякому иудеянину грозила жестокая расправа, заранее одобренная учителем Нахумом — но только не Зерахии.

Или вот ещё пример. Этот престранный субъект зарабатывал на жизнь весьма оригинальным способом: являясь на громадное Подольское торжище в базарный день, скупал по дешёвке то ли продукты, то ли ремесленные изделия, в зависимости от спроса, на который у него было особое чутьё, а затем высматривал покупателя побогаче и продавал ему разом весь товар, несколько увеличивая цену. Называл он это странное занятие смешным словом «шепетек».

Карсидар поначалу не поверил, что таким способом можно заработать на жизнь, но, скаля в улыбке лошадиные жёлтые зубы, Зерахия сказал лишь:

— Да много ли мне, одинокому, надо! Хватит и нескольких резанов, лишь бы до следующего базарного дня протянуть. А они каждую неделю бывают. Не пропаду.

Насколько понял Карсидар, Зерахия был совершенно чужд накопительству. У него за душой не было ничего, кроме крошечного глинобитного домишки да пары кун серебра, которые он с благословения своего Адоная еженедельно пускал в оборот с единственной целью: заработать ровно столько, чтобы хватило на пропитание и уплату налогов.

Узнав это, Карсидар понял, что действительно имеет дело с сумасшедшим. В самом деле: у человека нет семьи, почёта и положения, нет богатства… Правда, деньги есть, однако он не стремится увеличить их количество. Не говоря уже о семье, почёте и положении. Но почему?

— Когда Адонай того захочет, Он сделает бедного Зерахию тем, кем Сам захочет.

Таков был невразумительный ответ полоумного иудеянина. Услышав это впервые, Карсидар только рукой махнул и ушёл прочь, вежливо посмеиваясь в бороду. Однако проклятый шепетек периодически подстерегал его в самых неожиданных местах, по большей части в Копыревом конце, но иногда на Подоле, а пару раз даже в Берестовом, и не переставал огорошивать самыми идиотскими вопросами.

Как и уехавший Читрадрива, Зерахия больше всего интересовался, помнит ли Карсидар о том, что по рождению принадлежит к племени иудеян и понимает ли, что явился на свет не просто так, а с определённой целью. Когда же Карсидар возражал, что приняв крещение, отрёкся от народа, к которому принадлежал когда-то, шепетек до неприличия громко хохотал и отвечал обыкновенно, что Иисус Христос, между прочим, тоже был окрестившимся иудеянином и что после этого Он, наоборот, возвысился над прочими людьми. Также Зерахия любил помучить Карсидара вопросами о колдовстве, о его семье и, особенно, о сыне. Карсидар всякий раз выходил из себя и грозился немедленно парализовать наглеца, а то и вовсе убить. Но шепетек неизменно скалил жёлтые зубы, поправлял свою нелепую шапку и приглашал:

— Давай, я жду.

Карсидар внутренне закипал от бессильной злобы, так как чувствовал, что не в состоянии ничего поделать, ругался сквозь зубы и лишь ускорял шаг, не рискуя мгновенно исчезать с многолюдных киевских улиц. А вслед ему неслись заумные речи шепетека, в которых простому воину разобраться крайне затруднительно…

Интересно, что он задумал теперь? Карсидар попробовал сосредоточиться на мыслях Зерахии, однако чувство неопределённости, которое неизменно охватывало его при общении с сумасшедшим иудеянином, как всегда помешало проникнуть слишком глубоко. А поверхностные помыслы шепетека были кристально чисты и доброжелательны. Дабы замять возникшую неловкость, Карсидар спросил:

— Ну, и чем ты теперь занимаешься?

— Как это чем! — всплеснул руками иудеянин. — Тем же, чем и остальные: снаряжением войска, которое вскоре отправится на восток под твоим предводительством.

— Так ты что, поедешь с обозом?! — воскликнул Карсидар, представив, как ненавистный упрямец будет периодически возникать рядом с ним в самые неподходящие моменты.

— Зачем? — Зерахия сделал неопределённое движение. — Я, конечно же, остаюсь тут. Пусть другие едут, если кому охота.

У Карсидара отлегло от сердца.

— Ладно, — сказал он, вздохнув с явным облегчением. — А что же ты делаешь здесь?

— Во-первых, я живу в слободке неподалёку, почему бы мне не сходить в город и не прогуляться по улицам, — с плохо скрываемой насмешкой ответил шепетек. — Во-вторых, я как раз направлялся к Ипатию…

— А у Ипатия ты что позабыл? — Карсидар пристально посмотрел прямо в глаза собеседнику и одновременно предпринял новую попытку окунуться в глубину его мыслей.

— Да всё то же, — ни капли не теряясь, отвечал Зерахия. — Он только что вернулся и вряд ли усидит на месте. Вот уж кому пристало идти с тобой на татар, так это Ипатию! А у его воинов, можно сказать, ничего не готово. Вот я и пришёл потолковать с сотником, чем ему и его людям можно пособить.

— Шёл бы ты отсюда подобру-поздорову, — процедил сквозь зубы Карсидар. — Рать поведу я, снаряжают её все вплоть до короля, есть кому обо всём позаботиться.

— Так-то оно так, да только всех мелочей вы всё равно не учтёте, — мягко возразил шепетек. — А по мелочам я себе на курицу заработаю, на пурим полакомлюсь. Кто же подарит бедному мишигине парочку гоменташен? А так хоть курица будет.

Ну, не было никакого сладу с этим чокнутым! Карсидар в сердцах плюнул и произнёс тоном, не оставляющим надежды на благорасположение:

— Что ж, ладно. Собрался к Ипатию, так и ступай к нему. Ко мне ты чего пристал?

— Да потому, хавер, что хотел поговорить с тобой. Ипатий обязательно должен был пойти к королевскому воеводе проситься в поход, но вышло немножечко наоборот — воевода сам к сотнику пожаловал. Вот мы и встретились.

Оттого, что иудеянин назвал его «хавер», то есть «друг», Карсидару сделалось не по себе. Моментально вспомнилось гандзакское «хавар», а вместе с ним и то, что Читрадрива так и не пожелал передать ему прощальный привет. Кроме того, без всякого чтения мыслей стало ясно, что Зерахия собирается предпринять новую атаку.

— Слушай, ты… как там тебя… — Карсидар чувствовал, что задыхается от гнева. — Исчезни отсюда… Быстро. Прошу тебя… заклинаю… Христом Богом…

Карсидар зарычал. Он уже плохо соображал, что говорит, лишь вспомнил, как всё тот же Читрадрива постоянно поправлял его: «Если решил обосноваться на Руси, не поминай других богов, кроме Иисуса Христа». Вот и научился. Да ещё почувствовав, как шепетек внутренне усмехается, вспомнил, что иудеяне ни во что не ставят христианского бога, и поспешно добавил:

— Ну ладно, Адонаем твоим заклинаю, уйди!

— Адонаем не заклинают, — сказал Зерахия, наставительно поднимая к небу палец. — И кроме того, Адонай такой же твой, как и мой. Или ты не читал свои священные книги, которые обязан почитать, как ноцри, и не знаешь, что у йегудим и ноцрим один Бог?

Своей болтовнёй Зерахия всё больше напоминал ему Читрадриву. Это было крайне неприятно, однако у Карсидара не осталось больше сил для сопротивления. А сесть на Ристо и ускакать прочь значило признать своё поражение.

— Ладно, умник, твоя взяла. Только скажи… не знаю уж, ради какого бога, но скажи наконец: кто тебе открыл, что я иудеянин по рождению? Шмуль?

Непоколебимая уверенность в иудеянском происхождении Карсидара была одной из загадок Зерахии. Хорошо ещё, что он ни разу не назвал его «насихом», наследником исчезнувшего Ицхака! Значит, если старый купец в самом деле что-то разболтал, то лишь самую малость.