В дверь постучали. Все повернулись, и я уже хотел встать, когда вместо меня к двери пошел Альберт.
– Итак, Вы говорите..., – начал молодой человек, как будто желая поддерживать беседу. Я повернулся к нему. – Я говорю, что не смогу помочь Вам с именами.
Я услышал, как открыли дверь, и они о чем-то кратко поговорили у двери, причем мне показалось, что Альберт пытается успокоить чей-то разбушевавшийся голос. Я заметил удивление у людей за столом. Пока я успел повернуться, я почувствовал, как что-то твердое уперлось в мою голову. Сильная рука сжала мне шею. Человек что-то сказал по-арабски, что смахивало на приказ. Голос был сердитым. Я почувствовал, как вся кровь отлила у меня из верхней половины тела, и как меня бросило в холодный пот.
– Что, черт побери, здесь происходит? – закричал я, не шевелясь. Мне показалось, что это малокалиберная винтовка, но даже 22-го калибра на таком расстоянии хватило бы, чтобы размозжить мне голову. Я не имел ни малейшего понятия, что происходит, и в этот момент точно даже не хотел знать. Или я это скоро и так узнаю, или меня застрелят, тогда это уже не будет играть никакой роли.
Альберт переводил, напрасно пытаясь передать ту же жесткость голоса, что у человека с оружием. – Он говорит, что Вы агент Моссад и что Вы хотите провести нас.
– Нет никакой тайны в том, что я пришел из Моссад. Я попытался преодолеть дрожание в голосе. Я заметил, как окаменела от страха моя нижняя губа. – Я думаю, если бы я им не был, мы бы все здесь не сидели.
– Он говорит, что Вы здесь, чтобы перехитрить нас, он считает, что знает об этом от хорошего источника.
Вот и все со мной. Или он блефует или у него действительно в руках что-то есть, и в этом случае я ничего не смогу сделать. Так как я был здесь не по заданию Моссад, я не мог рассчитывать на политический спасательный круг. Если Моссад получит меня в свои руки, он сделает со мной то же, что и иорданцы, и никто не скажет даже слово против. Я засунул в рот сигарету, которую только что вытащил и еще не успел зажечь, повернул глаза к Альберту и сказал: – Скажите Вашему человеку, что он должен или пристрелить меня или дать мне прикурить, одно из двух, но побыстрей. Мне нужно закурить.
Все в комнате рассмеялись, даже горилла с пушкой. Это был Фадлаль. Он заткнул пистолет за пояс и представился мне. Протягивая мне руку, он сказал с ухмылкой: – Это была моя работа – проверить Вас, понимаете? Вы не сердитесь на меня, я надеюсь?
Я крепко пожал его руку. – Ни в коем случае. Вы делаете Вашу работу, а я делаю свою. Из кармана он вынул зажигалку и дал мне прикурить.
– Можем ли мы здесь достать что-то перекусить? – спросил громко Фадлаль. – Почему вы просто не закажете еду в номер? – предложил он Альберту.
Когда Альберт пошел к телефону, чтобы сделать заказ, Фадлаль снова обратился ко мне: – Завтра мы увидим, можем ли мы Вам действительно доверять. Мы оба совершим экскурсию на один день и потом будем знать это точно.
– Куда мы поедем?
– Это мы увидим завтра. Сейчас мы поедим. Он открыл маленький бар в комнате. – И кое-что выпьем.
– Я хотел бы текилу, если она здесь есть.
Всего было более чем достаточно, и мы выпили, только толстяк и его ассистент отказались пить по религиозным мотивам.
– Итак, Иса, что мы можем сделать против агентов Моссад в наших рядах?
– Вы можете их выследить. Эфраим много раз прорабатывал это со мной; мы ничего не хотели выдавать им, что они не смогли бы вычислить сами. Это был нормальный образ действий, мимо которого просто нельзя было пройти. Но так как это шло от меня, то они воспринимали так, будто слышали голос из пылающего куста. Если они будут следовать этой процедуре, то агенты скоро попадают с тех немногих деревьев, которые растут в их пустыне, что, без сомнений, сделает необходимой новую оценку руководства Моссад.
– Итак, – спросил Альберт и отхлебнул бренди, – как, по Вашему, нам следует действовать?
– Сначала Вы должны определить группу, к которой они относятся. Я хочу сказать, что есть разные типы агентов. Один, это стационарный, базисный тип, который делает обычную подчиненную работу в больнице или в пожарной охране. Он может передавать так называемые тактические сведения. Например, если в больнице проводятся мероприятия по подготовке к приему раненых, причем увеличивается число больничных коек, или если пожарная охрана призывает резервистов, это для нас – первый признак того, что страна переходит в состояние повышенной готовности. Чтобы выловить их, Вы должны следующие пять лет заниматься тем, что расспрашивать и выпытывать людей. Результат будет ничтожным, ведь многие люди даже не знают, что они делают.
Они смотрели на меня и кивали; до сего момента я не сказал им ничего нового. – Еще есть агенты на втором уровне. Они работают на государственной службе, например в Министерстве иностранных дел, дипломаты и т.п. Их тоже тяжело выследить.
На самом верху мы находим офицеров вооруженных сил, которых мы завербовали и которые работают на нас. Это самая важная группа и разоблачить их легче всего.
– И как это сделать? – спросил толстяк и нагнулся вперед, его лицо стало розовым. Я почувствовал, что поймал его на крючок. Я сказал бы ему точно, что нужно для этого делать, но вспомнил, что втолковывал мне Эфраим: «Ты там, чтобы заработать деньги, не забывай это». – Ну да, я охотно помог бы Вам, но у меня есть маленькая проблема.
– А именно? – спросил Альберт быстро, готовый решить ее тут же.
– Что мне будет с этого? Я пришел сюда с хорошей целью и хочу узнать, сколько Вы готовы заплатить.
Фадлаль улыбнулся. Он положил руку на свой пистолет. – Первое, что Вы сегодня уже получили, это Ваша жизнь, мой друг.
– Это чушь, Вы сами точно знаете. Я прибыл сюда под защитой честного слова Зухира, и пока Вы не сможете доказать, что я не тот, за кого себя выдаю, эта беседа могла бы состояться и в Вашингтоне. Здесь преимущество не на Вашей стороне, мой друг. Я помолчал и оглядел всех. – Сколько Вы заплатите?
– Сколько Вы хотите? – спросил мужчина, выглядевший как брат Альберта.
– Я хочу круглую сумму и содержание на целый год, а потом мы сможем снова переговорить.
– Что означает «круглая сумма»? – спросил молодой человек.
– Двадцать тысяч американских долларов. В качестве карманных денег, как говорится. Я знал, что мог бы потребовать в десять раз больше, но я хотел облегчить им эту задачу. – И по пять тысяч в месяц.
– Вы хотите остаться здесь в Иордании?
– Нет, я улечу через неделю, как мы заранее договорились, и буду выполнять решения, которые мы примем здесь.
– Если мы согласимся, что Вы сможете предложить нам взамен? Альберт хотел взять побыстрее дело в свои руки и завершить его, это можно было прочесть в его глазах. Он мог бы стать ведущим офицером разведки при мне, и эта работа забросила бы его на самую верхушку организации. Он хотел меня и он хотел это твердо знать и действовать так, чтобы меня получить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});