руками, ладони которых приобрели лазоревый отблеск силы, некогда принадлежащий канувшей в Лету повелительницы земных вод. — Для этого настоящий талант надобен!
— Да ладно тебе, старый! — громко заржал Локи, которого весьма веселила раскрасневшаяся физиономия старого приятеля. — Не будь ханжой! Можно подумать, что тебе за тысячелетия не приходилось…
— Нет! — резко гаркнул Велес, а его разноцветные глаза прямо-таки заискрили, словно электросварка. — И заткнись уже — не мешай! Не хочу зазря слить и без того наши скудные запасы…
Старик, больше не обращая внимания на рыжего беса, наклонился над трупом, и наложил светящиеся руки на бледную грудь мертвеца.
После чего пропустил через ладони мощный электрический разряд, от которого покойника выгнуло дугой, а полутемный ледник озарила ярчайшая вспышка света. Кусочки колотого льда, окружающие мертвое тело, расплавились и потекли.
— Тля… — выругался рыжий, словивший «зайчика». — Предупреждать надо, старый! — Потер он заслезившиеся глаза кулаками.
— Предупреждаю! — громыхнул Велес, без промедления ударив покойника молнией в очередной раз. Затем еще раз и еще. Наконец, он остановился, словно к чему-то прислушиваясь. — Нишкни мне! — предупредил он подельника, прикладывая ухо к холодной груди мертвеца.
— Тук… тук-тук… тук-тук-тук… — Завелось, правда, не с первой попытки, мертвое сердце «воскрешенного» в очередной раз недодемона.
Руслан пришел в себя одним толчком. Он так до конца и не успел отойти от встречи с почившим вождем, окончившейся так внезапно, и унесшей его в темноту забвения.
— О! Гляди-ка, — заметив, что мертвец открыл один глаз, противным тонким голоском воскликнул Локи, — очнулся-таки наш утырок «с душком»!
[1] По мнению Данте Алигьери, самым страшным в Аду является последний, 9-й круг — туда попадают предатели — Родины, близких и родных. В этом кругу Иуда Искариот, Брут, Кассий. В центре девятого круга — ледяное озеро Коцит. Предатели вмёрзли в него и мучаются от холода.
[2] Хель — в германо-скандинавской мифологии повелительница мира мёртвых (Хельхейма), дочь Локи и великанши Ангрбоды (Вредоносной), одно из трёх хтонических чудовищ.
[3] Дана — по некоторым версиям богиня воды в славянской мифологии, покровительница рек, ручьев и водоёмов.
Глава 22
Придя в себя, Руслан поднял голову и осмотрелся: он находился, похоже, в большом продуктовом холодильнике, лёжа в какой-то ёмкости, заполненной колотым льдом. Рядом, на соседней полке, так же присыпанные льдом виднелись отрубленные свиные головы. Но они не проявляли к пришедшему в себя мертвецу никакого интереса, пялясь маленькими незрячими и глубокосидящими глазками куда-то в потолок. А над самим Лазаревым нависало бородатое лицо Велеса, и древний бог чего-то там «колдовал» над его мертвым телом, водя светящимися руками над изуродованной грудью Руслана.
Неожиданно Лазарев почувствовал, пусть и весьма отдаленно, холодную стылость острого ледяного крошева, слабые запахи охлажденного мяса, отдающие железистым привкусом. Сухой, прежде, рот, неожиданно наполнился вязкой и горькой слюной? А из прилипшего к позвоночнику пустого желудка начали доноситься какие-то звуки.
Рядом с Велесом гневно потрясал кулаками рыжий Локи, но Руслан пропускал его проклятия мимо ушей, наслаждаясь постепенно возвращающимися ощущениями, словно наполняющими его новой жизнью. Это было так здорово, как в свое время возвратившиеся вкус и обоняние, исчезнувшие во время пандемии короновируса. Но нынешние ощущения не шли ни в какое сравнение — они были куда круче.
— Ну что, вернулся, умник? — произнес Велес, приподнимая Руслану веко словно заправский доктор. — А тело-то, похоже, прогрессирует куда быстрее, чем я ожидал! — Оценив реакцию зрачка на свет и общую мутность глаза мертвеца, довольно произнес скотий бог.
— Что со мной произошло? — просипел Руслан, поднимая тело в ванне со льдом и свешивая посиневшие ноги с её края.
— Полное дерьмо с тобой произошло, гребаный ты, ушлепан! — гневно потрясая кулаками, воскликнул Локи. — Умудриться за один момент растратить все силы, что мы со Старым собирали, хрен знает, сколько времени…
— Не обращай внимания на мелкого, — примирительно произнес Велес, помогая вновь ожившему мертвецу встать на ноги. — Нако вот — накинь! — Он протянул ему обратно свой потрепанный плащ — все это время Руслан стоял перед богами в чем мать родила. — А ты уймись, рыжий, все виноваты!
— Так вы что, опять меня воскресили? — не поверил Лазарев, набрасывая плащ на мокрые плечи.
— Пришлось, вот… — На этот раз голос Локи звучал почти нейтрально, без угроз. — Ты оказался занятным утырком! — Бог снизошел даже до того, чтобы покровительственно похлопать Руслана по плечу. — Только скажи мне, паря, нахрена ты поперся в Мавзолей?
— Просто… хотелось посмотреть… — Пожал плечами Лазарев.
— Не бзди! — Вновь наехал на мертвеца рыжий бес. — Тянуло туда?
— Тянуло, — признался Руслан. — Как магнитом. Ноги сами несли…
— Понятно, — вновь рассмеялся Локи. — Мертвяк мертвяка чует издалека. А с той концентрацией Веры и некроса, стекающихся к вашему Красному упырю со всей территории СССР, тебе кабздец и наступил! Тля ты ничтожная для такой нагрузки, вот упырь из тебя все и высосал…
— Хорош трепаться! — оборвал его бородач. — Нужно уходить — скоро сюда поварята за продуктами заявятся.
— Согласен, — кивнул Локи. — Валим отсюда! — И он распахнул дверь.
Вся эта странная компания беспрепятственно покинула ледник. По пустынной лестнице они поднялись из подвала наверх, пересекли холл под невидящими взорами обслуги, словно их никто не видел, и неторопливо добрались до дверей под номером 666-ть. Бывший бог огня выудил из кармана ключ с привязанным к нему номерком, открыл замок и широко распахнул дверь.
— Добро пожаловать, дорогой друг Локи! — с чувством продекламировал рыжий бес, переступая порог номера. — Ну, и вы заходите… — небрежно добавил он, проходя в гостиную.
Не разуваясь, и не сбрасывая с плеч пыльный пиджак, рыжий бес рухнул на шикарный кожаный диван с высокой «каретной» спинкой. Следом за ним в номер прошли и Велес с Русланом. Длиннобородый бог величаво занял одно из кресел, словно на трон уселся. Еще большее сходство с каким-нибудь древним правителем ему придавал крепкий резной посох из потемневшего дерева, который он не выпускал из своих рук.
— Не стой столбом, паря! — низким грудным голосом пророкотал славянский бог, древний, как сам мир. — Падай в кресло, — он указал посохом на второе кресло, — в ногах правды нет.
Лазарев поплотнее закутался в его плащ. Грубая брезентовая